полковника стало совсем неспокойно.
Глава 3
И тут нежданно-негаданно, как бальзам на сердце, в суете и толкотне лагеря, который вот-вот подвергнется атаке, нашлось место, где царили порядок и спокойствие. В северо-восточном углу была насыпана площадка в высоту взрослому по пояс, землю на ней застелили досками, и на этом помосте стоял капитан Пруфф рядом со своими пушками. Всем пушкам места хватило. Волков сразу поднялся к капитану, к орудиям. Пруфф молодец, сам он до этого додумался или ему кто из его людей подсказал, но земли они много насыпать не стали, а, чтобы пушки могли стрелять из-за частокола, просто спилили верхушки бревен. Теперь пушки достреливали и до переправы, и до дороги. И везде у артиллеристов порядок. Рядом с полукартауной два бочонка с картечью, с крупной и с мелкой. Ядра тут же сложены в пирамиду, ядра для кулеврин рядом. Большая бочка с порохом отнесена подальше, стоит внизу и накрыта крышкой, чтобы во время стрельбы искра не залетела. Под колесами всех пушек чурбаны, чтобы уменьшить откат при отдаче. Все-все тут продумано, все в полном порядке.
Капитан Пруфф поклонился Волкову.
– Доброе утро, полковник.
– Доброе ли, капитан? Мужиков не видать? – Волков подошел к частоколу и опять восхитился продуманностью позиции.
– Говорят, барабаны бьют. Но я сам не слышал, – ответил Пруфф. Волков давно заметил, что он всегда говорил громко и, кажется, был немного туговат на ухо, впрочем, как и все артиллеристы.
Волков огляделся. Отсюда переправа как на ладони, а если пушки чуть развернуть на юг, то и вся дорога ими простреливается.
– Вы отлично оборудовали позицию, капитан, – наконец заметил Волков, – все прекрасно видно, и порядок у вас безупречный.
«У всех бы так в частях».
Капитан в ответ лишь поклонился, но видно было, что похвала ему приятна. Полковник оглянулся. Роты построены, офицеры собрались около артиллерийской насыпи. Он спустился к ним, но не поздоровался, а начал сразу:
– Капитан Рене, ваша рота у восточного прохода, выделите резерв из лучших солдат в сто человек под командованием ротмистра, остальных разделите на две части, ставьте людей с двух сторон от прохода. Если хамы надумают войти, так давите их с флангов. Резерв поступает в мое распоряжение.
– Как вам будет угодно, полковник, – отозвался Рене.
– Ротмистр Вилли, выделите охранные пикеты человек по пять, поставьте их к западному, южному и северному проходам, чтобы мы знали, когда враг попытается обойти лагерь.
– Да, полковник.
– Остальных так, как вы умеете, стройте рядами фронтом к восточному проходу. Пусть как только войдут, так сразу попадут под ваши мушкеты и аркебузы во фронт и под удары людей Рене во фланги.
– Да, полковник, – повторил Вилли.
– Полковник! Господин полковник! – еще издали закричал артиллерист, пробираясь к нему через строй солдат первой роты.
Все офицеры и солдаты, что были рядом, обернулись.
– Ну? – коротко бросил ему Волков.
– Мужики, колонна, человек под шестьсот. С флагами идут и с барабанами.
– Где?
– У нашего, ближнего брода.
– Ступай, – ответил полковник и положил руку на плечо молодому ротмистру, который уже командовал ротой. – Вилли, действуй так, как действовал Роха.
Волков так и не успокоился. «Рано, рано юнцу командовать полутора сотнями людей, что старше него».
– Не волнуйтесь, полковник, – отвечал ему Вилли, – ваши стрелки им врежут как следует.
– Хайнквист!
– Я тут, полковник.
– Вторая рота в резерве. Встаньте в центре лагеря, будьте наготове.
– Да, господин полковник.
– А что делать кавалеристам? – спросил Гренер, думая, что Волков про него забыл.
– Кавалеристам в лагере делать нечего, выводите их отсюда на запад, встаньте на дороге, и если увидите, что враг обойдет нас и появится с запада, чтобы ударить нам в тыл, так сами его бейте при первом удобном случае, приказа не ждите.
Гренер кивал. Мальчишка, который вчера потерял отца. В глазах его как минимум растерянность, как ему полуэскадроном руководить? «Тоже молод, как и Вилли, эх, с кем приходится воевать, со слюнтяями да мальчишками».
Почти все слова уже сказаны, но нужно было что-то говорить солдатам. Они ждали.
– Братья-солдаты! – заорал Волков. – Помните, что вы дети Божьи, дети истинной матери нашей – святой церкви, а они, – он махнул рукой на восток, – дети Лютера и Кальвина, слуги Сатаны! С нами Бог, молитесь, кто как умеет, и бейтесь изо всех сил! Кто погибнет, обретет царствие Божие, кто выживет – славу! И верьте в меня, как верили раньше. Я знаю, как бить мужиков.
Он повернулся и захромал к артиллерийской насыпи, за ним пошел Максимилиан со знаменем. Курт Фейлинг догнал кавалера и, заглядывая в глаза, тихо заговорил:
– Господин полковник.
– Да, Курт.
– Может, прикажете оседлать вашего коня?
Волков остановился и посмотрел на мальчишку внимательно, он даже едва заметно улыбнулся.
– Ну, на всякий случай, – так же тихо продолжал Фейлинг. – Вдруг…
– Нет, – отрезал Волков, – вы умный юноша, господин Курт Фейлинг, но коня мне сегодня седлать нет нужды, я сегодня никуда уезжать из лагеря не собираюсь, – сказал и начал взбираться наверх, к капитану Пруффу.
– Идут с флагами, – сказал Пруфф, увидав, что полковник встал с ним рядом.
Солнце и ветер ничего не оставили от тумана. Утро прекрасное, птицы в небе звенят, переливаются, красота. А по утренней влажной от росы дороге, совсем не поднимая пыли, с флагами, с барабанами идет плотная полнокровная колонна пехоты – восемь сотен, не меньше; а по полю, догоняя пехоту, все в цветастых шелках и с дорогими перьями в плюмажах, не спеша, почти шагом, едут рыцари.
– Как хороши-то кавалеры, красавцы, едут, не прячутся. – Капитан-артиллерист покачал головой. – Красиво все у них: и пехота, и кавалеры.
– Специально так идут, надеются нас выманить защищать переправу, – говорит полковник, не вглядываясь в тот берег.
– Но мы не пойдем? – спрашивает Фейлинг.
Волкову не очень хочется отвечать мальчишке, но это будет невежливо.
– С востока движется еще одна колонна, мы выйдем к броду, а они ударят нас с берега – и конец. Нет, им не выманить меня из укреплений, пусть хоть золото на берегу раскидывают.
– Кавалеры опасные, – вдруг осмеливается взять слово Максимилиан. – Раненые говорили, что кавалеры раскидали четверть их колонны одним наездом.
– Угу, – мрачно подтверждает кавалер.
Он не видит стрелков и арбалетчиков – это его беспокоит. Значит, они переправились с другой колонной у дальнего брода и двигаются сейчас к его лагерю по дороге с востока.
Пруфф неожиданно для него вдруг смеется и говорит:
– Кавалеры перед атакой собираются в плотный строй. – И добавляет, оборачиваясь к Максимилиану: – Лучше нет цели для