Я открываю глаза и медленно выпрямляюсь, принимая сидячее положение за столом.
— Ты со мной разговариваешь?
Слышу, как вращаются колесики его кресла, и спешу сделать так, чтобы все выглядело так, будто я работал все это время.
— В чем дело, братан? — спрашиваю я немного чересчур бодро, когда он просовывает голову в мой кабинет, организованный в шкафу.
Если «Норт Индастриз» — моя тюрьма, то мой офис — одиночная камера.
Он хмурится.
— Ты спал.
— Нет. И я оскорблен тем, что ты обвиняешь меня…
— Я вижу вмятину от твоих запонок «Монблан» на твоей щеке.
Дерьмо.
— Откуда ты знаешь, что я не сделал это нарочно? А теперь, если ты меня извинишь, мне нужно закончить один очень важный алфавитный…
— Проверь свою электронную почту.
— Зачем? — Достаю свой новый телефон и вижу, что у меня тысячи непрочитанных писем. Я никогда не проверяю электронную почту. Если кому-то понадобится связаться со мной достаточно сильно, я ожидаю, что они позвонят. — Ты, наконец, ответил на мое заявление об увольнении?
Похоже, Хейс совсем не доволен моим дико забавным чувством юмора.
— Это приглашение.
— Кто, черт возьми, посылает приглашение по электронной почте?
— Очевидно, моя мать.
— Ха. — Ищу имя своей мачехи в почтовом ящике. — Я думал, что заблокировал ее, — бурчу себе под нос. Воздушные шары мерцают на экране, и я вижу имя отца. — Она устраивает вечеринку для старика в эти выходные?
— Вау. Ты умеешь читать, — сухо комментирует Хейс.
Его выпад обеспечивает прямое попадание, но я стараюсь сохранить выражение лица, так что он не замечает. Я занимаюсь этим всю свою жизнь.
— Я не пойду. У меня есть планы.
— Какие планы?
— Пока не знаю, но собираюсь что-нибудь придумать.
Хейс опирается плечом на дверной косяк, отчего пространство кажется бесконечно меньшим.
— Ты собираешься соскочить с вечеринки по случаю семидесятилетия своего отца?
— Я…
— Того человека, который поддерживал тебя в течение скольких последних лет?
Я не ценю, что он швыряет это дерьмо мне в лицо.
— Не надо…
— Ты получаешь зарплату с семнадцати лет.
— Спасибо за новости, Хейс. Какая погода? — Стыд и унижение давят на мои плечи.
— Погода, Ромео, такова: перестань быть эгоистичным, избалованным придурком и сходи на гребаную вечеринку по случаю его дня рождения. — Он поворачивается и стремительно уходит.
Показываю ему в след средний палец и бормочу череду ругательств.
— Я это слышал!
Я встаю из-за своего рабочего стола, что является очень либеральным термином для стола на четырех ножках, за которым мне поручили работать.
— Я беру перерыв.
Хейс смотрит на часы.
— У тебя был обеденный перерыв час назад.
Я игнорирую его, прохожу мимо и выхожу из офиса.
Что он сделает, уволит меня?
ГЛАВА 4
Габриэлла
Когда такси подъезжает к сверкающей стеклянной высотке, я вытягиваю шею, поражаясь громадности здания «Норт Индастриз». Мой желудок скручивается от нервов. Я давно не была в этой части города, а те немногие воспоминания, которые у меня остались, имеют горько-сладкий привкус.
Я больше не принадлежу к Элите Манхэттена. У них очень мало терпимости к таким людям, как я, которые портят им их высокомерный вид.
Вместо того чтобы попросить водителя такси подождать меня, я решаю окупить сорокадолларовый проезд, взяв на ужин гигантский крендель в Центральном парке и немного прогуляться по переулкам воспоминаний.
Поэтому расплачиваюсь с водителем, вылезаю из машины и, застыв на месте, встаю лицом к высоким стеклянным дверям передо мной. Раздраженный мужчина в деловом костюме, с лысой головой и одной бриллиантовой серьгой фыркает, проходя мимо меня. Я из последних сил сопротивляюсь желанию показать ему язык и следую за ним внутрь.
В вестибюле кипит оживленная деятельность. Я едва успеваю отпрыгнуть в сторону, иначе бы меня сбила группа сотрудников, уткнувшихся в свои телефоны.
И мужчины, и женщины одеты в строгие костюмы. Их туфли начищены до блеска. И внезапно я с болью осознаю, насколько здесь неуместна в своей медицинской форме.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Стягиваю резинку со своего конского хвоста и расправляю волосы, прячась за ними. Если я собираюсь это сделать, то мне нужен щит.
— Добро пожаловать в «Норт Индастриз». Могу я вам чем-нибудь помочь? — Брюнетка с широкой улыбкой приветствует меня. Ее светлые глаза искрятся дружелюбием, но затем девушка несколько раз моргает, останавливая взгляд на моем шраме. Она прочищает горло. — У вас назначена встреча?
— Я здесь, чтобы увидеть Кингстона Норта.
Девушка слегка хмурит брови с подозрением.
— Мистер Норт ожидает вас?
— Мне нужно вернуть ему бумажник.
Девушка, кажется, обдумывает это, а затем нажимает пару кнопок на своем телефоне и прижимает трубку к уху. Она максимально отклоняется от меня, словно это каким-то образом помешает мне услышать ее.
— Извините, что прерываю, но здесь женщина, которая хочет видеть Кингстона.
Я слышу бормотание на том конце провода и правомерно ожидаю, что она сейчас повесит трубку и скажет мне проваливать.
— Она говорит, что у нее его бумажник.
Еще бормотание.
Этот парень, должно быть, очень важная персона, если ему нужен часовой.
— Можете подняться наверх, — говорит девушка и вешает трубку.
— Куда именно идти?
— Руководящий уровень. Выйдите из лифта, потом направо, и там Мэри вам поможет.
Жар любопытных глаз обжигает мою кожу, пока я жду возможности забежать в лифт и спрятаться ото всех. А когда наконец-то попадаю внутрь, то оказываюсь в окружении людей, которые одеты так, словно они при хороших деньгах. От них прямо пахнет свежеотпечатанными купюрами. Кабина лифта останавливается несколько раз, пока, наконец, не попадает на этаж, занимаемый руководителями. Из-за моей спины выбегает мужчина, и я вспоминаю, что на Манхэттене все постоянно куда-то спешат.
Я останавливаюсь чуть в стороне, чтобы не мешать движению людей, и осматриваю помещение, примыкающее к офисам. Совсем не этого я ожидала от душной нью-йоркской корпорации. Комната просторная и воздушная. Стеклянные стены от пола до потолка пропускают солнечный свет. Наверняка из каждого офиса открывается шикарный вид на город. Блондинка поднимает взгляд от экрана своего компьютера, когда я подхожу.
— Я ищу Кингстона Норта.
Она тоже, кажется, немного смущенной после того, как осматривает меня. Либо у Кингстона нечасто бывают посетители женского пола, либо у него нечасто бывают посетители женского пола, похожие на меня. Предполагаю, что последнее.
Девушка берет трубку телефона и нажимает на кнопку, очевидно, связываясь с другим привратником, и мне становится интересно, сколько из них придется еще пройти, чтобы добраться до Кингстона. Она указывает мне, куда идти, и говорит, чтобы я спросила Даниэль. Делаю, как мне велели, и, наконец, после еще одного телефонного звонка Даниэль ведет меня в офис, словно сошедший со страниц журнала по дизайну интерьеров. У меня есть всего секунда или две, чтобы полюбоваться им, прежде чем мужчина поднимает голову от своего стола, определенно выглядя встревоженным.
— Мистер Норт, — говорит Даниэль, ее руки сложены перед собой. Она держит ладони близко к себе, словно опасаясь, что их могут откусить. — Эта женщина здесь, чтобы увидеть Кингстона.
Он смотрит на меня своими холодными карими глазами.
— Ты здесь из-за Кингстона?
Я вытаскиваю бумажник из кармана и показываю ему.
— Только для того, чтобы вернуть ему бумажник.
Парень бросает взгляд на бумажник, а потом переводит его на Даниэль, затем кивает один раз, отпуская ее. Девушка быстро пятится из комнаты. Его внимание, теперь полностью сосредоточенное на мне, заставляет меня чувствовать себя незащищенной, уязвимой и немного напуганной.