что выиграл спор, если не пойду? Так что идём втроём. Или, может, вчетвером?
Все обратили взгляды на Дэррека, но тот замахал пухлыми руками:
— Без меня, без меня. Хотите ночью по лесам носиться — ваше дело. Но оставьте старика в покое. Ненавижу места, где нет магии!
— В таком случае даю всем час на сборы, — возвестил эльф, поднимаясь во весь свой могучий рост.
А Элмерик вдруг пискнул срывающимся голосом:
— Можно мне с вами?
Каллахан смерил ученика взглядом.
— Зачем?
— Я могу быть полезным, вот увидите! Арфу возьму. И в засаде могу сидеть, если надо. Я тихо, как мышь. Высовываться не буду, — затараторил Элмерик, воодушевлённый тем, что ему не отказали сразу.
— Я знаю, на что ты способен. И арфа там тебе не пригодится. Но вопрос был о другом: не зачем ты нам, а зачем тебе туда? Мне известно, чего хочет Шон и почему идёт Мартин. А что ведёт тебя?
Бард понял, что вот он — шанс! Под взглядом наставника он всегда чувствовал себя неловко. Вот и сейчас в горле саднило, будто чертополох проглотил, ладони вспотели, а между лопаток некстати засвербело, но почесаться было нельзя.
— Из-за Брендалин, — выдавил он, чувствуя, как колени слегка подрагивают от напряжения. — Прежде она не раз обманывала меня. Хочется верить, что теперь я научился отличать ложь от правды в её устах. Но мне надо убедиться, что я не зря поверил ей сегодня.
— Достойный повод, — кивнул Каллахан. — Хорошо, ты пойдёшь с нами. Будь моей тенью. Держись позади, делай, что я велю, и не трать слова попусту. Ясно?
— Да, командир, — Элмерик старался говорить спокойно, но сердце прыгало, как сумасшедшее. Впервые его согласились взять на настоящее дело! — Так я побегу собираться?
— Постой, — мелодичный голос эльфа настиг его уже в дверях. — Сперва возьми это.
Элмерик повернулся и онемел от счастья: наставник протягивал ему перстень из белого металла с головой сокола — знак принадлежности к отряду. Бард уже занёс руку, но вдруг остановился в нерешительности. А не нужен ли тут какой-нибудь ритуал? Всё таки колдовская вещица. Не может же быть, чтобы вот просто взял, нацепил и пошёл?
Заметив его заминку, эльф, впервые за вечер проявил нетерпение: крепко взял ученика за запястье и сам надел перстень ему на указательный палец. Тот сел как влитой. Серебристый металл ощущался чуть тёплым, и казалось, что в нём пульсирует скрытая сила. Может, и впрямь живой?
— Теперь иди.
Тяжесть перстня непривычно ощущалась на пальце. Сегодня бард был пьян без вина. А лицо наверняка сияло так, что впору было комнату освещать. Жаль, что Джеримэйн этого не видел: обзавидовался бы!
Ещё и получаса не прошло с момента вручения, а у барда начала появляться новая привычка: медленно проворачивать кольцо на указательном пальце. Элмерику казалось, что это добавляет ему солидности.
Он никогда не собирался в путь так быстро. Да и что там собирать, если арфа не нужна? Стряхнуть с куртки невысохшие дождевые капли да ломоть хлеба сунуть в сумку на всякий случай. А нож из холодного железа всегда с собой — в Чернолесье без этого никак.
Глава двенадцатая
Доехав до края леса, всадники спешились.
— Ты откроешь путь, — велел Каллахан Элмерику.
— Какой ещё путь?
— В Тайные земли, конечно, — командир приподнял бровь, словно удивляясь, что приходится объяснять такие простые вещи. — Или, как вы, люди, любите говорить, в волшебную страну. Дальше придётся идти пешком — путь к сердцу Чёрного Леса не подходит для конных.
— И мы просто оставим лошадей здесь, без присмотра? А вдруг волки?
— Бран постережёт их, — Каллахан потрепал своего коня по холке, обнял за шею и что то шепнул ему на эльфийском.
Элмерик огляделся в поисках собаки, но никого не обнаружил.
— А где он? Невидим? Как же тогда лошади за ним пойдут?
— Я имел в виду не пса. Коня тоже зовут Бран. А ты не увиливай. Открывай путь.
— Но я не умею. Я никогда не был в волшебной стране…
— Неправда твоя. В канун Самайна ты уже побывал на другой стороне леса. Когда мы войдём, ты узнаешь эти места.
— Я вошёл не сам, — нехотя признался бард. — Мастер Шон столкнул меня с холма.
Прозвучало немного забавно: будто бы Элмерик жаловался на рыцаря Сентября. Мартин не удержался от короткого смешка, и даже Каллахан снизошёл до улыбки.
— Как мило с его стороны. Но сейчас Шона рядом нет. А для открытия пути тебе понадобятся кольцо, слово и намерение. Вместо слов можно использовать пепел осиновой коры, но слово более подобает ученику филида.
— Что за слово? — Элмерик совсем растерялся. Никто не предупредил его, что наставник решит проверить знания.
— Вспоминай. Или всё, что я тебе давал, ты учил бездумно?
Бард напряг память так старательно, что светло рыжие брови почти сошлись на переносице. Песен про разные пути, дороги, врата и даже перекрёстки он знал предостаточно. Но как определить, которая из них подходящая?
Наставник ждал, медлить было нельзя, и Элмерик решился. Он выставил руку с кольцом перед собой, сосредоточился (с намерением проблем не было: он всю жизнь мечтал попасть в волшебную страну) и звонко пропел:
«Солнце по небу следует за луной — верной дорогой, с которой нельзя свернуть. Тем, чья душа взыскует иных миров, ветер попутный укажет желанный путь».
Налетевший вихрь едва не сбил его с ног. В лицо полетели песчинки, щепки, пыль и листья. Волосы разметало, полы расстёгнутой куртки колыхались где-то за спиной, штаны облепили колени. Бард не мог сделать ни шага, он даже не понимал, где сейчас находится, вышло