— В мои обязанности входит возиться во всем этом фашшас маль! — Женщина тягостно вздохнула. — Что же до их ссоры, это мне не совсем понятно… До того, как стать верховным жрецом, Эстерлис был личным духовным наставником наместника Сольвея. Неплохая должность, следует заметить, абы кому ее не занять. И весьма непыльная, учитывая отношение последнего к религии. Впрочем, — Лархиль помедлила, — Эстерлиса Сольвей слушал и даже изредка баловал аудиенциями, чем ни один его предыдущий духовник похвастаться не мог. Но после того, как завершились выборы нового верховного, между ним и наместником что-то случилось. Никто не знает, что именно, но после этого Сольвей приблизил к себе Траиля и всячески дистанцировался от религиозного крыла. О том, что там произошло, меня даже не спрашивай!
— Не буду, и так все понятно. — Поймав ее вопросительный взгляд, демон довольно осклабился, начиная понимать внутренние мотивы политических дрязг эльфов, оказавшихся куда более человеческими, чем виделось поначалу. Никаких планов по захвату мира — сплошное перемывание грязного белья. — Забудь, это лишь мои предположения. Так что, согласна мне помочь?
— Хорошо! — Женщина решительно вскинула подбородок. — Чего ты хочешь?
— Честно? — Демон скептически хмыкнул, изрядно фраппированный¹ таким быстрым согласием. — Для начала понять твою мотивацию. Я вообще удивлён самому факту нашего разговора. Уж извини, но на доверчивую дуру, готовую поверить первому встречному, ты не тянешь.
— Сочту это за комплимент, — скривила губы Лархиль, но в ответ на многозначительный взгляд Андраса все же вынуждена была снизойти до объяснений. — Чашу при входе помнишь? Это клятва. В обмен на проход в святилище ты подписался быть честным перед лицом богов. Соври ты мне — и уже соскребал бы свои кишки с алтаря. Но не стану скрывать, если тебя это утешит, то клятва действует в обе стороны — я тебе соврать тоже не сумею.
— Красиво сыграно. — Демон неподдельно восхитился элегантностью проделанной комбинации. Так ловко ему дознание ещё не устраивали. Впрочем, явная хитрость подкупала гораздо больше, чем скрытые помыслы, от которых еще бы предстояло ждать сюрпризов.
— А ты что думал, мне так захотелось лично поглазеть на новоявленного народного героя Эддарлиона? — Лархиль презрительно хмыкнула. — Поищи для этого других идиотов, их будет полон город. Тем не менее, как теперь выяснилось, пыток и каторги заслуживаешь совсем не ты. Удивительно, правда? — Эльфийка продемонстрировала еще один оскал, сулящий ее собратьям захватывающее и, возможно, слегка удушающее будущее. — Мне лишь интересно, как тебе удалось, пробыв в нашем мире всего сутки, вляпаться во все эльфийское дерьмо на свете?
— Везение? — Андрас обречённо развёл руками. Подобная интенсивность происходящих с ним событий его и самого озадачивала не меньше, чем эльфийскую дознавательницу.
— В этом случае не хотела бы оказаться поблизости, когда у тебя наступит чёрная полоса. Ну да будет… — Эльфийка устало покачала головой. — Соизволишь поделиться со мной своими намерениями?
— О, я собираюсь преизрядно испортить всем настроение! — Предвкушающий оскал Андраса в разрезаемой пламенем факела непроглядной темноте наводил ужас. — Начало положено. Отца Сурифи на церемонии не будет, у него другая задача. Нам же предстоит сорвать планы Эстерлиса. Какими бы они ни были.
— Отлично. Но это ведь не все?
— Нет. После этого я заберу Сурифь с собой и отведу к родителям.
— Родителям? — Лархиль замерла, беззвучно шевеля губами, после чего до нее, как до жирафа, дошло. — Другая задача, говоришь? Допустим, тебе это удастся, что потом?
— Потом мы все уйдем. В наш мир. — Демон испытующе изучал ее реакцию на свои слова. — Это наилучший вариант!
— Н-но… — Женщина попыталась справиться с приступом благоговейного ужаса. — Ваш мир… Магия…
— Ее там почти нет, — согласился Андрас. — Но это малая цена за то, чтобы быть со своей семьей, не считаешь? Сама бы ты этого не хотела? — Демон безбожно играл на чувствах Лархиль, и ему было ни капельки не стыдно. Да и данная храму клятва не позволяла всего-навсего врать, разве это проблема для того, кто был занят искушением человеческих душ чуть ли не вечность? — К тому же, давай представим на секунду, что все обойдется. Эстерлиса схватят, его сообщников обезвредят до того, как они успеют нанести хоть какой-то урон. Возможно, даже ваш Лорд Войны ударится в пацифизм… Но что будет с Фаддилем? Что-то мне подсказывает, что наказание, подобное тому, что изобрели для него, так просто не исчезнет. Это ведь магия, да при том не самая покладистая!
— Твоя правда. — Эльфийка горестно вздохнула, капитулируя под напором аргументов. — Кару отвержения привязывают к крови. Ее практически невозможно отменить, не убив того, кто ей подвергся. — Лархиль подобрала с земли свой посох, который до того так и оставался лежать на земле. — Убедил. Что тебе понадобится от меня?
— А это мы сейчас и узнаем! — хлопнул в ладоши демон. — Мне нужно обезопасить тылы. Я легко раскидаю городскую стражу и охрану — они для меня не помеха, но еще и на магов меня может не хватить. Поэтому я открыт любым идеям на этот счет. Причем в особенности таким, которые можно придумать, спланировать и реализовать за ближайшие четыре часа.
— Тут ты по адресу, красавчик! — Лархиль, ехидно улыбнувшись, выудила из складок мантии увесистый медальон в виде закрытого глаза на тонкой серебряной цепочке. — Вот, для тебя припасла. Думаю, что око главы Корпуса Спокойствия тебе поможет. Большая удача, что не пришлось потратить весь его заряд на тебя самого!
— Главы корпуса, значит? — Андрас усмехнулся, получив не менее язвительный ответ:
— А ты как думал? Давай, двигаем отсюда, надо еще посмотреть, что твое торнадо сотворило вокруг!
***
Спустя несколько часов, потраченных на суету и сборы, их неторопливая процессия наконец приблизилась к городским воротам, которые в этот раз для разнообразия приоткрылись, пропуская важного эльфийского чиновника, сопровождающего высокого гостя из другого измерения. По городу они так же неторопливо проехали всем своим кортежем, притягивая взгляды редких в столь ранние часы работников, уходивших на поля, и честных предпринимателей всех мастей, деловито спешащих подготовить свои лавки к открытию.
Академия, в парадом зале которой и должна была состояться церемония выбора новыми студентами первой ступени ученичества, располагался чуть ли не в самом центре города. Здесь на самых широких улицах теснились вплотную друг к другу жилища наиболее именитых эльфов, сверкали позолотой самые дорогие магазины, а украденный тут кошелёк с лёгкостью мог не только прокормить удачливого воришку, но и обеспечить ему, скажем, баронство или место в сенате. Неплохая участь, вот только на деле совсем незавидная, поскольку в этом случае карманник попадал к своим коллегам куда более высшего ранга и конкуренции не выдерживал.
Всё эти мысли проносились в голове у Андраса, пока он рассматривал давлеющую громаду самой академии, заслоняющую собой весь доступный для обзора пейзаж. В качестве разнообразия высшее учебное заведение Эддарлиона не было построенным на деревьях ажурным замком, оно само по себе являлось деревом. Невероятных размеров мульдрим, пожалуй, добрых метров семьдесят в поперечнике, был превращен эльфами в гигантский живой небоскрёб, тенью от своих ветвей закрывающий все окрестные постройки.
На площади перед стрельчатой аркой входа скопилось целое море остроухих студентов, как уже поступивших, различимых по жёлто-зелёным форменным мантиям, так и новых, одетых кто во что горазд. Андраса сначала удивило такое количество новичков, учитывая бедственное положение с рождаемостью у местных, но Лархиль пояснила, что её соотечественники могли, если хотели, учиться хоть всю жизнь, за свои долгие века оканчивая десятки ступеней ученичества. И это при том, что самый простой курс обучения был таким неспешным, что занимал ни много ни мало двадцать лет.
Протолкавшись через толпу, удивлённо рассматривающую их процессию и в особенности Андраса, они поднялись по широким каменным ступеням, попав в огромный центральный зал, подготовленный для торжественного приёма. Помещение оказалось огромным каменным амфитеатром, встроенным прямо в полости дерева. Высоченный потолок был засажен мхом, часть из которого светилась в темноте, формируя символы защитных заклинаний и одновременно являясь дополнительным способом освещения. Кроме мха, с потолка на канатах, стилизованных под ветки плюща, а может и бывших этим самым плющом, свисало полсотни ромбовидных люстр, заливающих всю залу ярким желтоватым светом.