Сара ласково обняла его. И от этого прикосновения содеянное им показалось еще страшнее. Еще более жестоким. Потому что он знал: несмотря ни на что, сестра по-прежнему любила его.
Она ничего не говорила. Не утешала. Просто нежно гладила его по спине. Брайан припал к ней, изо всех сил вцепился в ее плечи, твердо веря, что если отпустит сестру, между ними все изменится.
Даже тогда он сознавал, что так и будет.
Он не знал, сколько времени прошло. Но, немного успокоившись, стал рассказывать, как все вышло.
И не солгал. Ни единым словом. Не рассказал лишь о том, как шпионил за Райанами. И в продолжение всей исповеди ни разу не встретился глазами с Сарой.
Только в самом конце заставил себя смотреть на нее в упор.
И не увидел в ее лице ни любви, ни прощения.
Один только страх.
Брайан провел у Сары почти все утро. Она бомбардировала его вопросами, и, отвечая на них, Брайан еще раз повторил свою историю. Однако на некоторые вопросы – вроде того, почему он сразу не пошел в полицию, – так и не дал четкого ответа, если не считать очевидного: он находился в состоянии шока, был напуган, а потом оказалось, что уже слишком поздно.
Сара, подобно Брайану, оправдывала его решение. И, подобно Брайану, сомневалась. Они возвращались к этому снова и снова, но когда Сара в конце концов надолго замолчала, Брайан понял: ему пора уходить.
По дороге к двери он оглянулся.
Сестра, сгорбившись, как древняя старуха, тихо плакала, закрыв лицо руками.
Глава 31
Пока Сара плакала на диване, Чарли Кертис быстро шагал по дорожке к дому Майлза Райана. Он был в форме шерифа. Впервые за много лет они с Брендой не пойдут в церковь на воскресную службу. Но, как он объяснил жене, поделать ничего было нельзя, особенно после вчерашних телефонных звонков.
И после того как он из-за них почти всю ночь проторчал у дома Майлза.
Чарли постучал.
Дверь открылась. На пороге стоял Майлз в джинсах, толстовке и бейсболке. Если он и удивился при виде Чарли, то никак это не выказал.
– Нужно поговорить, – без обиняков заявил Чарли.
Майлз подбоченился, не скрывая гнева, который все еще одолевал его после вчерашнего.
– Говори.
Чарли завернул наверх поля шляпы.
– Хочешь беседовать на крыльце, где может услышать Джона, или потолкуем во дворе? Выбор за тобой. Мне все равно.
Уже через минуту он стоял, прислонившись к машине и скрестив руки. Майлз встал напротив. Солнце еще не поднялось высоко, и Майлзу приходилось щуриться, чтобы лучше видеть Чарли.
– Мне нужно знать, искал ли ты Симса Аддисона, – перешел к делу Чарли.
– Спрашиваешь? Или уже знаешь?
– Спрашиваю, потому что хочу проверить, сумеешь ли ты лгать мне прямо в лицо.
Майлз первым отвел глаза.
– Да, я его искал.
– Зачем?
– Ты же сказал, что не смог его найти.
– Тебя отстранили, Майлз. Знаешь, что это означает?
– Но я ничего не предпринимал официально.
– Не важно, – отрезал Чарли. – Я отдал тебе прямой приказ, а ты ослушался. Хорошо еще, что Харви Уэллман ничего не узнал. Но я не могу постоянно тебя покрывать, потому что слишком стар и устал, чтобы мириться с подобным дерьмом.
Он переступил с ноги на ногу, стараясь согреться.
– Мне нужна твоя папка, Майлз.
– Моя папка?
– Хочу, чтобы ее внесли в список доказательств.
– Доказательств? Чего? – буркнул Майлз.
– Но ведь там документы, касающиеся гибели Мисси Райан. Не так ли? Я хочу видеть заметки, которые ты нацарапал на полях.
– Чарли…
– Я не шучу. Либо отдашь сам, либо возьму без твоего позволения. Выпишу ордер на изъятие. Так или иначе я все равно ее получу.
– Зачем ты это делаешь?
– Надеюсь вколотить в тебя немного здравого смысла. Очевидно, все, что я говорил вчера, у тебя в одно ухо влетело, а в другое вылетело. Поэтому повторяю: держись подальше от расследования и позволь мне заняться им самому.
– Прекрасно.
– Дай слово, что больше не станешь искать Симса и близко не подойдешь к Отису Тимсону.
– Это маленький город, Чарли. А если мы столкнемся друг с другом? Мне бежать на другую сторону улицы?
Чарли гневно прищурился:
– Я устал от твоих игр, Майлз, поэтому позволь выразиться яснее. Если ты окажешься хотя бы в ста ярдах от Отиса, его дома или мест, где он проводит время, я брошу тебя в тюрьму.
Майлз ошеломленно уставился на него:
– За что?!
– За оскорбление действием.
– Какое еще оскорбление?
– За тот небольшой трюк, что ты проделал в машине. – Чарли покачал головой. – Похоже, ты так и не понял, в какой переплет попал. Либо сохраняешь необходимую дистанцию, либо окажешься за решеткой.
– Но это безумие…
– Ты сам навлек это на свою голову. Сейчас ты так взвинчен, что я не знаю, как быть дальше. Не хочешь спросить, где я провел прошлую ночь? Сидел в машине напротив твоего дома. И следил, чтобы ты никуда не ушел. Знаешь, что это такое, когда чувствуешь, что не можешь доверять человеку, с которым дружил столько лет? С которым столько пройдено?! До чего же дерьмово на душе… не хотел бы я снова испытать такое. Так что, если не возражаешь – а я не могу тебя заставить, – будь добр, вручи мне вместе с папкой и все оружие, которое держишь в доме. Получишь обратно, когда дело закончится. Если откажешься, придется поместить тебя под надзор полиции, и, поверь, я это сделаю. Не сможешь чашку кофе купить без того, чтобы кто-то не следил за каждым твоим движением. И знай также, что дом Тимсонов охраняют мои помощники, им приказано и близко тебя не подпускать.
Майлз упорно отказывался встретиться с ним взглядом.
– Он вел машину, Чарли.
– Ты действительно так считаешь? Или хочешь найти ответ… любой ответ?
Майлз резко вскинул голову.
– Это несправедливо.
– Разве? Ведь это я говорил с Эрлом. Не ты. Это я следил за каждым этапом расследования, которое вел дорожный патруль. Говорю тебе, веских доказательств, связывающих Отиса с этим преступлением, нет…
– Я найду эти доказательства…
– Не найдешь! – рявкнул Чарли. – В том-то все и дело. Не найдешь, потому что тебя и близко к поискам не подпустят!
Майлз ничего не ответил, и Чарли, подождав, положил руку ему на плечо:
– Послушай, клянусь, мы этого так не оставим. – Он тяжело вздохнул. – Не знаю… может, что-то и отыщем. Тогда я первый приду и скажу, что ошибался и что Отис получит все ему причитающееся. Договорились?
Майлз невольно стиснул зубы. Чарли тщетно ожидал ответа и, поняв, что не дождется, продолжил:
– Я знаю, как это трудно…
Майлз сбросил руку Чарли и обжег его яростным взглядом.
– Не знаешь, и никогда не узнаешь! – процедил он. – Бренда по-прежнему с тобой, не забыл? Просыпаетесь в одной постели, звоните друг другу когда захотите. Никто не убивал ее жестоко и хладнокровно, чтобы потом годами подсмеиваться над тем, как ловко провел закон. И помяни мое слово, Чарли: на этот раз никому это с рук не сойдет!