Но сначала нужно было попытаться передать ва́ррэнам воду. Динка незамеченная выскользнула из дома, в котором все еще спали. Наполнила бурдюки у колодца и прошлась вдоль улицы, по которой должен был отправиться в Энзил конвой с преступниками. В одном месте над дорогой нависала толстая, покрытая густой листвой, ветвь липы. Динка ловко, как кошка, взобралась на развилку дерева, цепляясь за шершавую кору босыми ногами. Устроилась на ветке и затаилась. Если вдруг кто-то ее и заметит, то можно сказать, что забралась туда из любопытства.
Она лежала довольно долго, глядя на трепещущие на осеннем ветру желтые листья, пока не услышала стук копыт, грохот катящихся по дороге телег и гомон толпы, провожающей демонов в последний путь. Она подобралась, отцепила от пояса бурдюки с водой и принялась напряженно ждать. У нее будет лишь один шанс на успех.
Телеги она увидела издалека и порадовалась своему удачному выбору места схрона. Гвардейцы ехали вокруг клеток плотным строем, не позволяя зевакам приблизиться. Однако верхняя часть клеток была не защищена. Если она обронит бурдюк в тот момент, когда клетка проедет под ней, то он попадет, сквозь решетки прямо в руки кому-нибудь из ва́ррэнов. Сложность была только в том, чтобы проделать этот фокус дважды, не привлекая к себе внимания.
Первой ехала телега со Шторосом и Вожаком. Сидевший, скрючившись, Шторос вдруг поднял голову и посмотрел прямо на ветку, на которой она затаилась. Динка могла бы наверняка сказать, что он не мог ее увидеть. И, тем не менее, он смотрел прямо на нее. Откуда он всегда знает, когда она оказывается рядом?
Динка отмахнулась от посторонних мыслей и сосредоточилась на своей руке, держащей бурдюк. У нее была лишь одна попытка.
Как только клетка оказалась прямо под ней, она разжала пальцы, и бурдюк упал вниз, проскользнул между прутьев и оказался прямо в подставленных ладонях Штороса. На миг ее обожгло взглядом изумрудных глаз, и телега проехала дальше. Они проделали это так быстро и слаженно, словно всю жизнь были напарниками. Никто из охранников не заметил, как из густой листвы выскользнул кожаный мешочек с водой и оказался в руках демона.
Осмелев, Динка повторила то же самое со вторым бурдюком. Но в этот раз так гладко не получилось. У второй клетки прутья были сделаны чаще и бурдюк шмякнулся об них, не провалившись внутрь. На звук гвардейцы бросились к клетке, а Динка, словно белка, метнулась с ветки на ствол липы и, обдирая ладони, скатилась по нему в придорожный овраг и затаилась под корягой, чутко прислушиваясь.
Из шума и ругани, она поняла, что отобрать флягу у Хоегарда не успели, а на дереве никого не нашли. И кортеж двинулся дальше. Дождавшись, когда грохот колес и шум голосов стихнет вдали, она выбралась на дорогу и, как ни в чем не бывало, вернулась в таверну, довольная собой. Пока все шло по задуманному плану.
Динка, не торопясь, позавтракала в таверне. Расплатилась за еду и ночлег из мошны с медными и серебряными монетами. Сложила в сумку приготовленные для нее хозяйкой съестные припасы. На расспросы о женихе и дальнейших планах, она рассказала придуманную ночью легенду о том, что он уже ждет ее на границе болота. Ее рассказ был не такой складный, как у Хоегарда, но и публика была не очень привередливая. К тому же, на фоне поимки демонов, ее история уже не казалась обывателям настолько интересной.
За разговорами ей подсказали, где найти лавку старьевщика, в которой она, спустя полчаса, купила себе все необходимое. Крепкую дорожную куртку с длинными широкими рукавами, грубые кожаные сапоги с высокими голенищами, на которые попросила укрепить шпоры, и широкий пояс. На него повесила мошну, свой маленький бурдючок с водой и связку метательных кинжалов Тирсвада. На левую руку под длинный рукав куртки привязала ножны с коротким кинжалом. На левую ногу под высокое голенище сапога прикрепила длинный кинжал.
Уже в конюшне она плотно заплела свою длинную косу короной вокруг головы, чтобы не мешалась. Затем почистила, покормила и запрягла двоих лошадей. Повесила на спину одной из них мешок с овсом. Еще раз присела на дорожку на пороге конюшни, припоминая, ничего ли не забыла, и отправилась в путь. Она ехала верхом на лошади Дайма, ведя на поводу вторую лошадь по заросшей дороге в сторону болот.
Проехав неспешной рысью полверсты, она свернула с дороги и, привязав лошадей, притаилась в кустах, набираясь сил перед долгой дорогой и убеждаясь, что никто не идет и не едет за ней следом. К счастью, на пустынной тропе никто не показывался. Легенда, которую они придумали с Хоегардом, надежно защитила ее от всяких подозрений. Динка привязала одного коня к седлу второго, вскочила на ведущего коня и, огибая деревню по широкой дуге, галопом поскакала догонять кортеж с преступниками и их конвоирами.
Несмотря на тяжелые телеги, запряженные неповоротливыми меринами, процессия двигалась довольно быстро, и Динка нагнала их уже тогда, когда Энзил показался на горизонте. Приблизиться к клеткам не удалось: гвардейцы ехали верхом ровным строем, окружая клетки со всех сторон.
«Ну ничего», — подумала Динка, двигаясь чуть позади процессии, чтобы не привлекать внимания. — «Когда-нибудь и вы остановитесь на привал». Издалека ей было видно только, что ва́ррэнов в клетках по-прежнему четверо. Ей хотелось надеяться, что они все до сих пор живы.
Когда она с ва́ррэнами целый день проводила верхом, то к концу дня она чувствовала себя измученной и буквально валилась с лошади. Однако сейчас, проведя день в седле, она не чувствовала усталости. В крови ее бурлил азарт и решимость. Она чувствовала себя сильной, самостоятельной и была уверена в том, что сделает то, что задумала.
Вскоре дорога расширилась, приближаясь к городу, и Динке пришлось сойти с нее. Пробираться по лесу, еще и ведя на поводу вторую лошадь, было сложно. То тут, то там попадались густые колючие заросли, глубокие овраги и поваленные стволы. Скорость ее передвижения значительно снизилось, и Динка обнаружила, что она снова стала отставать от каравана. А кортеж миновал город, не заходя в него, и двигался по дороге дальше.