Глава 8.2
— Упилась на радостях, — предположил второй, подходя ближе.
— Не похоже, — покачал головой склонившийся над ней гвардеец. — Может толкнули в толпе и не заметили. Кто знает? Может головой повредилась. Видишь, в себя не приходит, — он снова, уже сильнее, ударил ее по щеке ладонью. Динка сосредоточилась на своем лице, чтобы не выдать себя случайной гримасой или дрогнувшими ресницами.
— Хочешь сказать, что она тут лежала все это время, и мы не видели, — засомневался второй.
— В любом случае давай-ка отнесем ее в таверну. Местные наверняка признают, кто такая, — гвардейцы подхватили Динку под обе руки и поволокли в сторону таверны. А Динка поняла, что в таверну ей не надо. Хозяйка сразу скажет, что она не местная, вчера пришла. Гвардейцы этим заинтересуются, может даже догадаются, что она с демонами заодно и тоже посадят в клетку. Этого ни за что нельзя было допустить. Только оставшись на свободе, она сможет им чем-нибудь помочь.
Динка негромко застонала, приподнимая голову и делая вид, что приходит в себя, когда до таверны оставалось не больше пяти шагов.
— Эй, ожила что ли? — гвардейцы остановились, и тот, который бил ее по щекам, схватил пятерней за подбородок и поднял на свет луны ее лицо. Динка испуганно посмотрела на него и громко заголосила:
— Пустите, дяденьки! Пустите, пресветлым Яхве молю, пожалейте непутевую! Не замыслите злого! Матушка уж, наверное, заждалась меня дома!
Гвардейцы от неожиданности разжали руки и развернулись к ней.
— Местная, что ли? — грозно спросил тот, который держал ее за подбородок.
— Местная, местная, — закивала Динка, округлив глаза. — Кто ж тут не местный? Все мы отсюдова. Пустите, дяденьки, вон изба моя, матушка уже все глаза проглядела!
— Что же ты на дороге валялась, как шваль какая? — продолжал допрашивать гвардеец. Динка плотнее закуталась в плащ, скрывая свою походную одежду. Совсем не так одевались местные девушки. Только длинная коса помогала ей удержать образ.
— Не помню дяденька, — Динка натурально пустила слезу. — Смотрели мы на демонов, значица. Иро́нька камни в них кидал. И Вата́нька кидал. И Сулейка кидал. А потом ничего и не помню.
— Э-э, да ей, наверное, камнем по башке прилетело, — присвистнул второй. — Головушка-то не болит у тебя? — обратился он к Динке.
— Болит, — всхлипнула Динка. — Ой, болит вот туточки. Пустите, дяденьки меня к матушке. Матушка капустный лист к голове привяжет, и к утру все пройдет.
— Иди уж, непутевая, — махнул рукой гвардеец, расслабляясь и отступая от Динки. — И больше к демонам-то не лезь.
— Не буду, — замотала головой Динка, еще не веря в свою удачу.
Гвардейцы отпустили ее, и она опрометью бросилась к ближайшему дому. На ее счастье, калитка была открыта, и Динка нырнула в темноту двора. Внутри она прижалась к забору и выглянула в щель между досками. Гвардейцы еще немного потоптались на крыльце харчевни и скрылись внутри. Только после этого Динка перевела дух и обессиленно опустилась на землю. Колени дрожали от пережитого страха. Но долго сидеть ей было нельзя. Ночь короткая, скоро светать начнет. А ей надо добраться до ва́ррэнов.
Предательски кольнула малодушная мысль о том, что можно было бы и не лезть на рожон. Вернуться в свою комнату, забрать вещи и уйти, пока никто не хватился. Но Динка вспомнила связанных и беспомощных мужчин, сидевших в клетках в каких-то десятках шагов от нее. Все их ненавидят. Никто, кроме нее, не поможет им. Впереди их ждет только позорная смерть. Эти мысли придали ей сил, и она вышла из спасительного двора и вновь начала красться к клеткам.
Ползти по дороге снова было опасно. Эти двое в любой момент могли вернуться. Нужен был другой план.
Динка, прижавшись к стене дома, беспомощно смотрела на клетки, которые были так близко и так далеко от нее. Вдруг краем глаза она заметила движение справа от себя. Ватага мальчишек, человек пять, подначивая друг друга и сдержанно хихикая, тоже кралась к клеткам. Динка, затаив дыхание, прислушивалась к возбужденному шепоту сорванцов. Они уже несколько раз пытались подобраться к клеткам, чтобы поближе посмотреть на демонов. Но каждый раз охранники гоняли их. И сейчас они намеревались предпринять еще одну попытку.
— Как только они отвернутся — бежим, — излагал свой нехитрый план заводила, в котором Динка узнала мальчишку, получившего монетку от Хоегарда.
Динка подошла к ним совсем близко, но дети, воодушевленные предстоящей вылазкой, ничего вокруг не замечали. План в Динкиной голове сложился мгновенно.
И как только мальчишки, сбившись в тесную кучку, рванули к клеткам, Динка пригнулась и примкнула к ним. В азарте, ребята даже не заметили, что их стало больше, а маленький рост помог Динке сойти за одного из них.
— Эй, мелкота! — тут же среагировал один из гвардейцев. — А ну пошли вон! Сейчас поймаю и уши надеру!
Судя по тому, как он лениво поднялся и вразвалочку направился мальчишкам наперерез, дети уже изрядно надоели гвардейцам своими выходками. Увидев шагающего к ним охранника, сорванцы, едва добежав до клетки, с хохотом и визгами прыснули в разные стороны. А Динка, скрывшись в тени от клетки, скользнула под телегу, на которой она была установлена.
— Вот ведь неугомонные! — ворчал гвардеец, обходя клетки и проверяя замки. Динка лежала у самых его ног ни жива, ни мертва от страха. Если ему придет в голову наклониться и заглянуть под телегу, то в этот раз она так легко не отделается. Но охранник протопал пыльными сапогами у самого ее носа и вернулся обратно на обочину.
Полежав еще чуть-чуть и переведя дух, Динка заползла на телегу с теневой стороны и легла рядом с клеткой. Шторос, заметив ее краем глаза, оскалился и зарычал.
— Не рычи на меня! — зло прошипела Динка, протягивая к его шее руку со спрятанным в ладони метательным кинжалом. Перерезанная веревка соскользнула с его горла, и ва́ррэн облегченно повертел рогатой башкой.
— Проваливай, — тем не менее рыкнул Шторос, едва расправив затекшую шею. Но Динка продолжала методично рассекать веревки, стягивающие его запястья и щиколотки.