А дальше, направляясь по Гольфстриму, корабли прямиком следовали до портов Испании, каждый в свой пункт назначения. Всё это мне рассказал мой учитель Алехандро, пока мы усиленно тренировали мои навыки владения саблей и шпагой. Шпаги, правда, не было, вместо неё у меня была палка. Тоже, в какой-то мере, оружие, особенно, если её дозированно употреблять по неразумным головам.
Бывший лейтенант больше не пил. Не знаю, что на него повлияло, ответственность учителя или тот позор, который он испытал в самом начале нашего знакомства, а может, он воздерживался из-за того, что смог договориться с монахами и стал у них наёмником. В общем, он всецело приступил к моим тренировкам, и решил начать их с теории.
— Что ты знаешь о дестрезе, Эрнандо?
— Ничего!
— А об итальянской школе фехтования, Болонской школе, или школе Дарди?
— Тоже ничего.
— Это отлично, значит, тебя не надо переучивать. А сейчас, приступим к первому уроку. Дестрезе — это испанская школа фехтования, она учит вести бой, уклоняться, крепко держаться на ногах, с возможностью мгновенного ухода с линии атаки, использовать силу и инерцию противника. У неё всего одна стойка, а главный принцип — атаковать противника, при этом, не давая атаковать себя.
— Запомни, Эрнандо, основы. Хороший фехтовальщик всегда будет находиться в безопасности. Здесь важно осознавать свои действия. Так было, есть и будет всегда. Фехтование воспитывает в человеке нравственные и этические нормы, умение быть сильным, способность наводить порядок, как в своей жизни, так и в окружающем мире. Помни об этом, Эрнандо. Умение человека становится известным не только по лицу, но и по речи, и по рассудку.
— Эрнандо, те ученики, кто работают и душой, и телом, быстрее и проще придут к мастерству. И последнее, что я тебе хотел сказать, у тебя должна быть веская причина воевать, если у тебя её нет, то и прикасаться к оружию не стоит.
— У меня есть причина, — ответил я, а перед глазами проплыла бесконечная череда людей и лиц, которых мне надо было заставить уважать, и не только сильных, но и слабых, тех, кто не может защитить себя сам.
Дальше мы приступили к тренировкам, и пошла череда разнообразных стоек и приемов. Принцип прямой линии, принцип восьмёрки, принцип прямых углов, передвижения ног, уклонения, вращательные движения, принцип параллельных линий и венецианский двухтактный маятник. Там много было ещё чего интересно, но суть была не в этом.
Основная суть была в том, что я хотел научиться фехтованию, а Алехандро Алькалло хотел меня научить. Наши желания совпали, и каждый из нас приобрёл то, чего ему не хватало. Алькалло снова нашёл смысл жизни и нравственные ориентиры, а я получил знания и умения, да и дух, и нравственность мои не ослабли, а только укрепились.
Знания — это действительно сила, я чувствовал телом, я чувствовал душой, я чувствовал всем моим существом, что я постепенно становлюсь другим. Нам никто не мешал. Многие часы мы проводили во внутреннем дворе, отчаянно рубясь палками, отрабатывая уходы из-под удара и обманные финты.
На моём теле образовались множественные синяки. Даже не так, моё тело представляло собой один большой сплошной синяк, но дело того стоило. Времени было мало, даже катастрофически мало, и я спешил, спешил и мой учитель, стараясь впихнуть в меня максимум того, что он умел и знал.
Я стал добрым католиком и молился, при каждом удобном случае, в вере я обретал душевное равновесие, а мои успехи стали замечать и монахи. И в один прекрасный день я был вызван к настоятелю. Я редко посещал Гавану, только лишь, по поручениям монахов или учителя. Ведь мне надо было ориентироваться в городе и порту, где я узнавал предстоящую дату отплытия испанского торгового каравана.
Отец Бернард доброжелательно встретил меня в своём кабинете приора. Это было отдельное помещение, где он вёл все дела, касающиеся деятельности монастыря и где он же проверял отчёты о доходах и расходах.
— Эрнандо! Проходи, присаживайся, — и он указал мне место на лавке, напротив стола. — Я слышал, ты снова сегодня ходил в порт? Действительно, караван скоро отправится в путь, вместе с ним и галеон «Сантьяго», ты не его ли выглядывал в порту?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Чего уж греха таить, уходя в порт и блуждая там по пирсу, я хотел бы встретить семейство де Сильва, и пусть не всё в наших отношениях складывалось хорошо, но именно они спасли меня от голодной смерти на острове, а также дали денег, чтобы я мог на них прожить. Не часто такое встретишь! И сейчас я бы не отказался уплыть вместе с ними в Испанию.
Сейчас же, на вопрос приора я просто пожал плечами.
— Да… Я так и понял. Мы обращались к Себастьяну де Сильва с просьбой, чтобы он принял тебя на борт, но, увы, он в категоричной форме отказал нам. Никто не хочет брать с собой дополнительного пассажира бесплатно, несмотря на наши просьбы. Мы ещё не имеем здесь такого авторитета, как наши братья в Испании, и поэтому возникают определённые трудности. Если бы ты был одним из нас, то это было другое дело, но…
— Дело в том, что сейчас у монастыря трудное положение, и мы финансово значительно стеснены, а за каждого пассажира, желающего отплыть в Испанию, капитаны просят по триста реалов, с каждого. Увы, у нас нет таких денег. Может быть, они есть у тебя, и тогда проблема бы разрешилась сама собой?
Эх, откуда мне взять денег. Мало того, что я здесь никого не знаю, я ещё и ничего не умею.
— Нет, падре, у меня осталось всего пятьдесят реалов, и всё.
— Что ж, я так и думал, а ведь тебе ещё придётся некоторое время жить самостоятельно, пока ты не отдашь наши рекомендательные письма в духовную семинарию. Есть ещё один путь. Я знаю, отец Павел занимался с тобой картами, и ты неплохо в них ориентируешься. Да и магическое ядро у тебя завязано на море. Кроме того, у тебя есть и астролябия, и ты явно знаешь, как ей пользоваться, и даже просил наших братьев, чтобы он помогли тебе окончательно разобраться с ней. Это похвально, тем более, что она не так проста, как кажется. Это магический артефакт, но работать она будет только в руках того, кто связан с морем, и не боится его.
— А потому, твои знания востребованы, и ты, как умеющий работать с картами и навигационными приборами, знаешь многое из того, чего не знаем мы, либо любой другой человек, да даже твой учитель Алехандро, не имеет об этом ни малейшего понятия.
Я озадаченно и хмуро молчал, внимая словам приора.
— Есть у нас с тобой ещё один вариант, как переправить тебя в Испанию. У монастыря Святого Августина есть один старый должник, капитан Хосе Гальярдо де Ломо. У него имеется старый, как и он, барк, но нет навигатора или штурмана, а людей у него и так не хватает, вот он с радостью возьмёт тебя на свой барк, и даже заплатит тебе за это, по прибытии в Испанию. Но тут всё полностью зависит от тебя, от того, как ты сможешь себя проявить.
— Есть, правда, одно но…
— Какое? — насторожился я.
— Его небольшой шести пушечный барк «Maravillas» сейчас ремонтируется в порту и никак не успеет отплыть вместе со всеми. Если ты пойдёшь на нём, то это будет опасно. Он не сможет отбиться от пиратов! Пятьдесят человек команды, плюс пять офицеров, и ты — вот и весь экипаж. А шесть пушек будут больше раздражать нападающих, чем причинят им какой-либо вред. Ты ведь это понимаешь?
Я вздохнул, какая разница, понимаю я это или нет, всё, как обычно, и выбора, всё равно, нет. Мне придётся отправиться в очередные приключения, видал я их… в море с берега…
— Вижу, Эрнандо, ты проникся. То есть, ты согласен?
Чего уж тут кривить душой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Да, я согласен. Я не трус, но я боюсь, ведь мы будем одни, а пираты устраивают охоту на каждое отставшее испанское судно, рассчитывая на богатую добычу, особенно у берегов Флориды и Багамских островов.
Настоятель только согласно кивнул головой, перебирая янтарные чётки.
— Капитан Хосе де Ломо — старый морской волк, он в море знает толк. Он не раз уходил от пиратов, спасался из жутких штормов, надеюсь, что и сейчас вас минует чаша сия. Да ты и сам знаешь, каково это быть в плену! Ну, раз ты решился, — подытожил он, — то готовься к отплытию.