В панике Мелина кинулась за помощью.
Возможно это из-за паники она, забыв обо всём, ворвалась туманом в тёмное чрево утеплённой кареты и беспомощно повисла под потолком.
Её присутствия никто не заметил.
— Ну и что теперь, — тоном недовольного наставника, вопрошала её тётушка, — глупая импульсивность никогда не доводила до добра.
— Я устал от бездействия. Время идёт, а мы так ничего и не предприняли, — ответил ей голос Пелина, прозвучавший из мехового кокона.
— Что ж ты тут сидишь? Действуй, раз бездействовать не можешь.
— А делать то что? — после короткого раздумья, спросил Пелин жалким голосом.
— Что хочешь, то и делай. Помеху с дороги убрал, так что полную свободу имеешь, — насмешливо проворчала его мамаша и глаза прикрыла, демонстрируя меру своего безразличия.
— Хи, хи, — сказал соседний кокон, и Мелина догадалась, что в него была увёрнута её кузина Лона, — её, случайно, можно в грязь уронить.
— Дура, — сказал её брат, — отмоют и обратно положат. Ей всё равно, а нам возня только.
— Тогда найди такую грязь чтобы не отмылась, — предложила сестрёнка совершенно невинно.
— А это неплохая идея, — распахнула глаза тётушка, — от позора отмыться не получится…
— Какой такой позор, если она уже мёртвая!
— Если верить твоему брату, то не очень то и мёртвая…
— Я уже не знаю кому верить, — с тоской вздохнул Пелин, — целитель говорит — мёртвая, а она лежит, словно вчера только умерла.
— Трупные пятна самим нарисовать можно, — предложила Лона.
— Какие пятна, — воскликнула мамаша, — если её мёртвой признают, Король с нами церемонится не станет. Ногой под зад и о пилонстве забудь.
— А если кто на ней такой женится? Живая, мёртвая… Пилонство богатое — за такое и потерпеть можно.
— Храм такой брак не признает.
— Король захочет — признает.
— Так что же нам делать? — в очередной раз вздохнул Пелин.
— Ты должен на ней свой след оставить.
— Что?! — в один голос воскликнули брат с сестрой.
— А то, что Король без доказательств в нашу историю не поверит, — тётушка говорила спокойно и уверенно, как человек уже принявший решение, — не сможет не поверить. Как говорится, факты будут на лицо, вернее на теле.
— Ты… Ты хочешь чтобы я… — заикаясь проблеял Пелин.
— Именно ты и срочно. У нас времени мало осталось.
— Она же труп мёртвый, — в ужасе воскликнул молодой человек и руки развёл жестом растерянным.
— Потерпишь, — тоном не терпящим возражений оборвала его мать, — конечно было бы проще поручить это твоему брату, но он слишком молод и наивен. Так что прийдётся тебе лично этим вопросом заняться.
— Нет! Нет. Я не смогу. Это отвратительная идея. Мне даже смотреть на неё неприятно… — Пелин попытался поглубже зарыться в развалившийся кокон, но ему помешала Лона. Склонившись к брату она зашипела громким шёпотом:
— А ты глаз не открывай. Закрой и думай о своём любимом. Как его там…
— А ты рот закрой, — отшатнулся от неё брат.
— Я бы его и не открывала, если бы не помнила какие на ферме зимы холодные…
— Тебе то что. Тебя муж греть будет.
— Тёплый муж дороже стоит, — цинично заметила Лона и заговорчески подмигнула.
Мать на их перешёптывания внимания не обратила, занятая своими мыслями. Зато Мелина ни слова не пропустила.
Глава 36 Что делать
— Алька! Надо что-то делать, — вопила Мелина в сонной Алькиной голове.
— Что? — спросила та, приходя в себя после того как поднялась с пола, — что мы с тобой можем сделать?
— Ну я не знаю. Ты же у нас специалист по кризисным ситуациям.
— Где ситуацию, а где я, — Алька потёрла ушибленный бок, — тебе надо успокоится и тогда, я надеюсь, мне удастся понять куда и зачем мы собираемся бежать. Мелина, давай положим подушку. Я уверенна, что она нам не понадобится.
— При чём здесь подушка? Меня сейчас насиловать будут! — заорала ведьма, но подушку всё-таки отпустила.
— Кто? — Алька нервно оглянулась, ища насильника. В спальне кроме неё никого не было.
— Пелин, кузен мой. Ну какая разница кто? Главное, что я против.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Это я уже поняла, — заверила Алька, натягивая на себя мужские штаны, — теперь хотелось бы понять как он это сделать собирается.
— Ну я в подробности не стала вникать, сразу к тебе кинулась.
— Ты за советом, или у тебя план есть?
— У меня истерика, непонятно разве? Планом ты займись…
— Я не могу одеваться и план составлять одновременно,
— Если ты не перестанешь обе ноги в одну штанину толкать, то быстро одеться тебе не удастся. И вообще, займись лучше планом. Штаны потом натянешь.
— На меня твоя истерика так действует. Соображаю плохо. Давай сперва успокоимся.
— Легко сказать. Я там лежу, совсем одна, а эти решили на мне следы оставить…
— Эти, как я понимаю, насильники?
— Ну да. Тётушка сказала, что времени мало и что надо торопиться.
— Тебя тётушка насиловать собралась? — искренне удивилась Алька.
— Она у них там главная…
— А этот, который тебе книжки читает, он тоже насиловать собрался?
— Девиан? Нет. Он там совсем один лежит отравленный… — из Алькиных глаз полились слёзы.
— С чего ты решила, что они его отравили? Он всё-таки им не чужой… И рыдать прекращай. Ты мне думать мешаешь, — Алька утёрла глаза, подвернувшейся под руку, рубашкой.
— Может не до смерти, — всхлипнула Мелина, — она Пелина ругала, но не сильно. Если бы насмерть, она бы сильнее ругалась.
— Это хорошо. Будем считать, что с твоим приятелем всё не так уж плохо. Теперь о тебе. Ты там совсем одна лежишь?
— Совсем.
— В гробу, как и прежде?
— В гробу…
— Это хорошо.
— Что ж в этом хорошего? — Мелина даже обидеться была готова.
— В гробу тебя насиловать не будут.
— Откуда ты знаешь?
— Неудобно потому что, — Алька коварно усмехнулась, — стенки гроба мешать будут.
Мелина растеряно молчала, пытаясь осмыслить озвученное заявление, сделанное с неожиданной уверенностью.
— Это не значит, что они не будут пытаться, — продолжила Алька всё с той же усмешкой, — но одному с этим делом не справится. Не будут же твои родственницы активную помощь оказывать.
— Нет, но Пелин…
— А Пелин сам тебя из гроба не вытащит. Нет, он конечно может попробовать, но по-тихому у него ничего не получится. Он ведь по-тихому хочет?
— Ну да. Чтобы Король подумал, что у нас с ним…
— Ага, тайная связь о которой в караване за час все знать будут. Не станет твой кузен рисковать, а доверится ему некому…
— Лона говорила что-то о любимом…
— О любимом? Так твой кузен ещё и гомик? Вот смеху то!
— Ничего смешного не вижу, — Мелина, переставшая что-либо понимать, решила всё же обидеться.
— Интересно, его мамаша в курсе? — продолжала веселится Алька, — наверно нет. Да он с большей охотой пойдёт ямы рыть, чем твой труп насиловать…
— Потому, что труп или потому, что мой? — Мелина и сама поняла, что глупый вопрос задала, — я хотела спросить — откуда такая уверенность? — поспешила она исправиться.
— Жизненный опыт, моя дорогая. Жизненный опыт.
— Тебя что?..
— Типун тебе на язык. Нет конечно. Просто у некрофилов и гомосексуалистов ориентация не совпадает. Или одно, или другое. Если бы у твоего кузена эти направления совпадали — им бы уже давно психиатры занимались, а он, как я понимаю, производит впечатление почти нормального человека.
— Но тётушка ему сказала чтобы он…
— Мало ли что она ему сказала. Против физиологии не попрёшь. Я могу ещё представить себе если условия подходящие созданы… Короче говоря, заканчивай с истерикой. Спокойно расскажи, что там у твоего гроба происходит.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Не могу я рассказывать — опять истерика начнётся.
— Так всё плохо?
— Хуже некуда, — тяжело вздохнула Мелина, — они там совсем умом двинулись. Даже родного брата не пожалели…