— Что за манера у вас такая, разговор от темы уводить, — с раздражением оборвала правнучку старуха, — мы сейчас пытаемся понять чего этой, вернее, этим, от нас надо. Что за клуб такой?
— Женский клуб, — с готовностью напомнила Мелина, благодарная старухе за настойчивость, — мы решили открыть в столице такое место где женщины могли бы отдохнуть душой и телом, пообщаться со старыми друзьями, новых завести…
— А детей воспитывать и хозяйство вести кто за них будет? — пробурчала недовольная старуха.
— Вот! Вот он — яркий пример тупого поклонения стереотипам, — вырвалась вперёд Алька, — даже после того, как лично узнали, что женщины на многое способны, вы продолжаете засовывать себя в рамки созданные для вас мужчинами. Хозяйство, дети, — передразнила она интонацию старухи, — можно подумать, что ничего другого в жизни у женщины нет и быть не может.
— Может, — попыталась успокоить Альку миролюбивая Линэла, — но дети и хозяйство это главное.
— У нашей девочки было всё кроме детей и хозяйства, но счастливей она от этого не стала, — каркнула вредная старуха.
— Да ничего у неё не было! Как вы не понимаете? У неё даже имени своего не было…
— У неё на лице всегда улыбка была, — с тяжёлым вздохом вспомнила мать.
— Надеюсь, что не горькая…
— Да как ты смеешь нас поучать, девка безродная, — взорвалась криком старуха.
— За моей спиной может и нет славного рода, зато образование есть и профессия, между прочим, тоже имеется.
— Ты бутылка с этикетками — вот ты кто, — выкрикнула Альке в лицо молодая ведьма, — твоё дело молчать и идти куда скажут.
— Это кого ты бутылкой обозвала? — пошла вразнос Алька, кулаки сжимая, — и не надо мне тут магией пыхтеть. Я тебе и безо всякой магии фингал под глаз поставлю…
«Алечка, милая! Не надо драться! Не надо, пожалуйста. Ну прости ты эту дуру малолетнюю. Она просто не понимает с кем дело имеет.»
— Эта дура постарше тебя будет, — пробурчала Алька, стараясь взять себя в руки и позабыв, что вслух говорит.
«Так ведь всю свою жизнь ничего кроме подвала этого не видела.» — продолжала увещевать её Мелина.
— Незнание не оправдывает, — вспомнила Алька латинскую мудрость, — я же не называю её недорослем.
«Назови как хочешь, только кулаками не маши,» — взмолилась Мелина.
«Пусть тогда извинится.» — пробурчала Алька и неохотно уступила трибуну.
— Катания, ты не права. Александра не заслуживает грубых эпитетов. Она мой партнёр и подруга, — слова Мелины, произнесённые всё ещё зло поджатыми губами, звучали довольно странно и вызвали растерянность у присутствующих, — она действительно очень хорошо образованна и занимает достойное место в обществе. Помощь, которую она мне оказывает, бесценна и мне бы очень не хотелось чтобы, обидев её, вы испортили наши с вами отношения.
— Ты что, хочешь сказать, что она главная? — недоверчиво воскликнула молодая ведьма.
— Я хочу сказать, что мы равноценные партнёры. Возможно тебе это сложно понять, но мы с Александрой умеем договариваться. Мы взрослые люди. У нас общие цели, и мы научились сотрудничать, а не выяснять кто главнее.
— Взрослые? — улыбнулась Линэла, — выглядите как подросток.
— Возраст определяется жизненным опытом, а не внешним видом, — подала голос Алька и снова отошла на задний план.
— С вами двумя очень сложно разговаривать, — заметила почтенная матрона, — совершенно невозможно понять с кем имеешь дело.
— Обычно у нас таких проблем не возникает, просто Алька очень обиделась. Она человек вспыльчивый, и мне пришлось её успокаивать. Она требует извинений и, должна сказать, что без них мы вынужденны будем откланяться.
— Скатертью дорожка, — выпалила грубая Катания, но тут же заткнулась под прабабкиным тяжёлым взглядом.
— Извинение она получит, но так ли уж нужна нам ваша дружба? — с великосветской надменностью спросила старая карга.
— Настаивать и уговаривать я не буду, но хочу напомнить, что без нас у вашей, так называемой войны, будущего нет. Неважно сколько вы здесь продержитесь, сто лет, или двести. Конец возможен только один. Да вы и сами всё знаете какой…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
«Молодец,» — одобрила Алька — «Хорошо ты им всё объяснила. Мы и без них справимся, а они пусть тут крестиком вышивают.»
Перспектива вышивания крестиком до конца дней своих, видимо не казалась ведьмам такой уж привлекательной. Старшие сидели задумавшись, а младшая, растеряно переводившая взгляд с одной на другую, стремительно бледнела.
— Я извиняюсь. Я ляпнула не подумав. Я не хотела оскорбить, — в её глазах блестели слёзы искреннего раскаянья.
«Не хотела она, как же. Представляешь, что бы она сказала, если бы захотела.»
«Да ладно тебе. Ты тоже не подарок.»
— Ба, ну скажи им, — потребовала Катания, — у нас ведь настоящая война. Мы же мстим, а не просто прячемся.
— Успокойся, милая, — ласково проворковала её бабушка, — конечно мы не просто прячемся. Надо только понять какая нам польза от пары этой будет.
— У этой пары, да будет вам известно, есть силы, знания и возможности. А главное, есть чёткий и эффективный план действий, — с достоинством полководца сообщила Алька.
— А цели у вашего плана какие? — насмешливо поинтересовалась старуха, — может нам ваши цели не понравятся.
— Военный переворот мы точно устраивать не собираемся. Мы хотим, для начала, женщин чуть-чуть счастливее сделать, а там уж как пойдёт, — сказала Алька не задумываясь, а задумавшись, поняла, что сказала чистую правду.
Глава 34 Партнёрское соглашение
— Даже так… — со злой иронией заметила старуха.
— Как мило, — грустно вздохнула её стареющая дочь.
— Это как? — заинтересовалась юная ведьма.
— А это уже пусть каждая сама для себя решает. Наше дело им возможность выбора предоставить, — Алька старалась найти нужные слова чтобы доводы её звучали убедительно, но чувствовала, что с задачей не справляется. Не говорить же об эмансипации и о равноправии с серыми мышками. Серым мышкам главное в норку забиться.
На помощь ей пришла Мелина.
— Моя мать управляла огромным Пилонством. Управляла хорошо и умело. Думаете её добрым словом кто-нибудь поминает? Нет. Никто. Все делают вид, что отец мой Пилонством управлял, хотя все знают, что он был простым солдатом. Хорошим человеком, генералом, но просто солдатом. После смерти отца к нам его брат прибыл. Прибыл что бы опеку над нами взять. А какой из него опекун, если он со своей фермой справится не сумел! Но ведь он мужчина, а значит право имеет… Теперь мне Король мужа какого-нибудь найдёт, и будет этому мужу плевать и на меня, и на Пилонство наше. А ко мне у Короля доверия нету потому, что я женщина, то есть никто — сосуд с родовой кровью, — Мелина уронила Алькину голову на стол и горько зарыдала.
Алька ей не мешала и с утешениями не лезла: пусть эти злобные ведьмы проникнутся хотя бы сочувствием, а то заперлись в своей крепости и упиваются собственными страданиями.
— Думаешь счастливей будешь если Пилонством сама управлять станешь? — Алька не поняла кто вопрос задал.
— Нет, — вскинула голову Мелина, — счастливей от этого я не стану. Да и какой я правитель. Меня мама ничему толком научить не успела. Просто я бы хотела сама решать кому своё наследство доверить и чьих детей вынашивать. А больше всего мне бы хотелось своего таланта не боятся…
— Так ты думаешь, что клуб этот ваш женский тебе помочь чем-то сможет? — с вполне себе живым интересом спросила старуха.
— Я не просто так думаю — я уверена, что поможет.
— Чем же, если не секрет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Да какие уже у нас от вас секреты? — улыбнулась Мелина, — талантливых будем искать. Ведь не может быть что бы только четверо нас было. Будем потихоньку женщинам мозги обогащать, глаза на красоту откроем… Воспитывать и изменять их будем, и сами с ними будем меняться.
— Так на это всю жизнь положить можно, — такая перспектива не вдохновила Катанию, — пока изменятся тебя уже десять раз замуж выдадут и все десять не за того, кто тебе мил будет.