— Получается, что твои родители родились в то время, когда они могли считать себя выше Повелителя?
— Нет, что ты, — покачала головой Тин. — Мои родители родились в то время, когда лорд Глейрио мог считать себя выше Повелителя. Эйгра первая Плетущая Путь в нашей семье. И ведь мама с папой даже поддерживали отмену этого закона! Но мы живем на востоке Эльфхиира, и там перед родителями начали преклоняться. И перед Эйгрой. Передо мной тоже, на самом деле, но я почти не покидала наш замок. Мама и папа призывали всех перестать… А потом им понравилось. И я потеряла семью.
— Поддались искушению, — кивнула Лота. — Так почему все изменится? За двадцать лет люди забудут про дар леди Рлис?
— Неужели у людей в высшем свете с распростертыми объятиями принимают бывших каторжников? — дрогнувшим голосом спросила Тин. — Для Эйгры будет разумнее остаться в Лесном Чертоге на всю жизнь — ее не возьмут замуж. Только если кто-то из совсем низших слоев населения. Бывший вор или карманник. Или такой же преступник. Маму с папой это тоже касается — они уже не гордые родители Плетущей Путь, а презренные породители преступницы. К тому же на них будут коситься еще и потому, что они бросят Эйгру, не уменьшат ее срок заключения.
Тин помолчала и чуть истерически рассмеялась:
— Зато, возможно, в Ните возродится эльфийский квартал. Там же жили те, кто вернулся из Лесного Чертога и не смог смириться с тем, что для них больше нет места в высшем свете. Или не в высшем свете, а просто в родном городе или деревне. Когда начались беспорядки и люди начали убивать эльфов, они вернулись и сейчас живут в Ллитари. Так еду им продают только в государственных лавках.
Допив какао, Эйтин поставила опустевшую чашку на стол и сцепила пальцы. Она выглядела такой же раздавленной, как и на обеде. Лота протянула руку и сжала ладонь эльфийки. Принцесса не знала, что можно сказать в этой ситуации, поэтому предпочла молчаливо поддержать новую подругу.
— А еще на обеде присутствовали все представители высших родов Эльфхиира, — добавила Лимаатрис. — И надо было видеть их лица, когда заговорил лорд Рлис. Две особо впечатлительные эльфийские леди упали в обморок. Причем в настоящий.
— Точно, балкон наблюдателей. — Лотанари лукаво посмотрела на Лиму и с интересом спросила: — Как тебе там, в сливках эльфхиирского общества?
— Вкусно и не дует, — пожала плечами Лима. — Они очень спокойные, тихие и чуть ли не молятся на Повелителя.
— Да. И если просто родителей преступницы еще могли принять в обществе — не сразу, но лет через пятьдесят, — то тут… Что самое интересное, я не уверена, что отец сможет понять, — Тин криво улыбнулась. — Я-то точно останусь в Нерисе. После того, как Повелитель прилюдно пошел мне навстречу и показал, что я не отвечаю за свою семью… Долбаный лютик. Знали бы вы, как я умоляла Эйгру отдать ее подарок. Ведь она даже не сама его купила! Его купил отец, а мне было сказано придумать что-нибудь милое… Эйгра послала меня к дрархам и мне пришлось довести свою затею до конца. Так что роду Рлис наступил конец. Если только мама с папой не сделают наследника, на которого в итоге и ляжет обязанность вытащить род из помойной ямы.
Лимаатрис допила свою порцию и поставила чашку на стол. Эйтин, видя, что и Лота справилась с какао, накрыла ее руку своей и тихо сказала:
— Поэтому мне особенно ценно твое… какао.
С этими словами леди Рлис поднялась и, коротко поклонившись, выскользнула на балкон.
— А мне еще казалось, что их скупо наказали, — протянула Лима. — Вернее, родителей-то понятно — по закону их и наказать-то нельзя. А вот Плетущая Путь и двадцать лет… Ну станет в Эльфхиире на одну старую деву больше. Глядишь, Белой Леди не так обидно будет. Ты чего так мечтательно улыбаешься?
— Лорд Дайлор пошел против всех устоев Эльфхиира, чтобы быть со своей возлюбленной, — тихо сказала Лотанари. — Ты представляешь, какая это была любовь?
— Ну или Плетущая Путь была кошмарной, — пожала плечами лисица.
— Лима.
— Ладно-ладно, — проворчала лисица. — Согласна, любовь и правда должна быть безумной, чтобы решиться на откат от разрушения колдовского закона. Думаю, та леди, что стала в итоге ему женой, была в ярости. Все-таки лорд Дайлор мог и не выжить.
— А мне кажется, что это очень романтично, — улыбнулась Лотанари.
— Тебе кажется, — фыркнула Лимаатрис. — Это ж не ты наблюдала, как твоего возлюбленного корежит от магического отката.
Принцесса просто пожала плечами и одним жестом развеяла наколдованные чашки. После ее истерики посуды в покоях не осталось, и приходилось каждый раз сотворять новую. Но, в принципе, это было несложно.
— Я купаться и спать. — Лота с трудом скрыла зевок. — Устала.
Глава 12
На следующий день подруги после завтрака направились в библиотеку, в ее уютнейший читальный зал. Играться с картой Шахрии им быстро надоело, но ей на смену пришла карта Эльфхиира. Эйтин знала много легенд и историй, каждая из которых была привязана к определенной местности. Так что то Лима, то Лота тыкали пальцем в какой-нибудь городок или деревню и спрашивали: знаешь о нем что-нибудь? И чаще всего Эйтин рассказывала какую-нибудь коротенькую легенду. Правда, Лимаатрис подозревала, что эльфийка выдумывает эти простые и незатейливые рассказы.
— Дай-ка я. — Лисица хищно наклонилась над картой и ткнула пальцем в скопление скал. — Вот!
Но вместо Тин заговорила Лота:
— Так это же бывшая столица Эльфхиира.
— Про нее есть много историй, — поддакнула Тин.
— Расскажи любимую, — пожала плечами лисица.
Эльфийка ненадолго замолчала, а потом широко улыбнулась:
— Эта история не имеет особенной ценности, на самом деле. Но мне она почему-то очень нравится — жизненная. Это было после того, как последние эльфы покинули скалы. Плетущая Путь отказала милорду Риволду Эйлогу Ллиносу, и тому пришлось начать отбор.
Эйтин подалась вперед и, заговорщицки сверкая глазами, шепнула:
— Но была одна ма-а-аленькая загвоздочка!
Эльфийка даже на пальцах показала, насколько эта проблема была невелика.
— Чую подвох, — азартно отозвалась лисица.
— Ага, — кивнула эльфийка. — Ллитари уже начали строить. И даже Замок-на-воде уже появился. Не совсем такой, правда. Только стены воздвигли, а внутри был парк и убогая хижина. Так вот. Отбор должен был начаться, но ритуальный камень, который дарует защиту невестам…Та-дам! По-прежнему находился в старом городе!
— Так перенести его, и вся недолга, — пожала плечами Лотанари.
— Это не считая того, что ритуальный камень немного большеват, — хихикнула Эйтин. — Ну как немного? Если вы были в главном ритуальном зале, то вот пол — это и есть ритуальный камень Эльфхиира. А по центру — алтарь, который как бы концентрирует магию в себе. Этакий передатчик: когда надо — отдает, когда надо — принимает.
Лотанари, вспомнив, как велик ритуальный зал, только головой покачала:
— Это невозможно.
— Восемьдесят три года наши предки тащили этот камень, — с восторгом произнесла Эйтин. — А когда они были на середине пути, Повелитель вдруг понял, что камень можно было оставить и в Старом Городе. Просто переезжать на время Отбора. Он потом остро пожалел, что сказал это вслух. Но в любом случае камень был доставлен и вокруг него был выстроен первый дворец. На самом деле это только крепостные стены никто не трогал. А вот находящий внутри дворец перестраивали не один десяток раз.
— Потрясающе. Но как они его тащили? Я как-то даже и представить себе это не могу. — Лота покачала головой.
— Прошло слишком много лет, и вырос новый лес. А еще какую-то тысячу лет назад от Старого Города до Ллитари вела широченная прямая просека. Где-то камень катили по уложенным бревнам, где-то левитировали, но там больше метра за неделю не получалось. Мемуары магов, что участвовали в переносе эльфхиирского ритуального камня, очень своеобразные. Зато благодаря их запискам я знаю ругательства, которые тогда были в ходу.