— Моя вина, я думала о гибриде лучше, чем он есть на самом деле.
Гибриду на все эти словесные разборки было наплевать — Поющая Астиция аккуратно подтаскивала к своим корням изломанные стебли цветов.
— С благодарностью и почтением…
— Хрум. — От корней древа отделилось несколько усиков, которые принялись поглощать принесенные лианами вечноцветы.
— …мы принимаем дар рода Герайл. Вы можете…
— Хрум-хрум. — Усиков стало больше.
— …пройти на поляну Певчих деревьев и выбрать себе плод…
— Хрум-хрум-хрум.
Лорд Гилрин, не отводя взгляда от Поющей Астиции, глубокомысленно произнес:
— По традиции дары невест неприкосновенны — ни единая живая душа не коснется вечноцветов, щедрого дара рода Герайл.
— Ави Эль, — так же задумчиво произнесла леди Дьердре и одним движением заставила огонь, спящий в чашах, взметнуться в небо и превратиться в шесть гербов.
И, после секундной заминки, за ней повторили и невесты, и придворные:
— Ави Эль.
— Хрум.
Это был последний вечноцвет, до которого смогла дотянуться Поющая Астиция. Лота тихонько выдохнула — все же остальные цветы уцелели.
— У него есть пасть? — с интересом спросила Эйтин, даже не глядя, как леди Герайл, в сопровождении Повелителя и его приближенных, покидает поляну.
— Это очень живучий гибрид, который яростно охраняет свою территорию, — дрогнувшим голосом пояснила Лотанари.
— Ага, — поддакнула лисица. — Очень яростно охраняет. Мы, кстати, сейчас должны уйти или ждать?
Лота отвела взгляд от своего цветоядного древа и осмотрелась: придворные потихоньку расходились, а леди Герайл и Повелителя видно не было. Впрочем, то, что вместе с ними пропала и Белая Леди с лордом Гилрином, несколько успокаивало.
— Нет, мы уже можем идти, — сказала Эйтин и пояснила: — Эйгра изучила хроники отбора вдоль и поперек. Она же могла пройти в библиотеку телепортом, вот и пользовалась своим даром. И потом, изучив прошлые отборы, репетировала этот момент. Уж не знаю, что она планировала — может, ногу подвернуть, может, ещё что. Но она явно рассчитывала оказаться на руках Повелителя.
— Ясно, — севшим голосом произнесла Лота.
Лисица, видя, что подруга не справляется с эмоциями, поспешила сменить тему и указала на грустно поникшие лианы, которые никак не могли дотянуться до оставшихся вечноцветов:
— А вам не кажется, что ему не хватает удобрения.
— Боюсь, что с удобрением ему начнет не хватать места, — фыркнула Лота. — Ладно, уверена, все вечноцветы Поющая Астиция не слопает.
А Лимаатрис, оглядевшись, с интересом спросила:
— Почему все дарят цветы? Мы удачно попали в струю традиций?
Проследив за ее взглядом, Эйтин пожала плечами:
— Если честно, то я и сама удивлена. Эйгра должна была подарить полностью заряженный накопительный кристалл. Установить его в центре поляны невест, чтобы урожай поспел через пять лет. Или шесть — тут сложно сузить временной круг. Я же… В собственном воображении я была куда смелей. А в итоге то, что должно было стать моим триумфом, превратилось в самый позорный позор.
— Ну, не самый, — утешила ее Лимаатрис. — Ты никого на смерть не отправляла, так что… Выше нос!
Леди Рлис рассмеялась, поправила выбившийся золотистый локон и потянула своих новообретенных подруг к выходу с поляны. Но как только они вышли к широкой аллее, их окликнул лорд Гилрин.
— Леди Шан Нейрин? — Эльф поклонился и ожидающе посмотрел на принцессу.
— Лорд Гилрин, — Лота чуть улыбнулась, — сегодня вы не стесняетесь начинать разговор первым?
— Превозмогаю себя, — скупо улыбнулся он. — Так случилось, что я в курсе вашего интереса к Шахрии.
— И Лематрану, — тут же подсказала Лимаатрис.
— Лематран скучное и серое государство. Дождь сменяет туман, за туманом следует дождь, — сдержанно ответил эльф. — А вот Шахрия… Жаркая степь, переходящая в пустыню. Жестокая природа и жестокие люди — путешествие к Пескам Времени небезопасно.
— Как выяснилось, в Замке-на-воде тоже может быть небезопасно, — легкомысленно отмахнулась Лотанари. — К тому же, возможно, вначале мы отправимся в Лематран.
— Вы могли бы изучить Эльфхиир, — настойчиво предложил эльф. — Здесь есть и фрески, и дворцы. И даже пески, правда, они не имеют магических свойств. Зато раскрашены во все цвета радуги.
— Вы как будто мечтаете, чтобы после отбора я задержалась здесь подольше, — прищурилась принцесса. — Для чего?
Лорд Гилрин отвел взгляд и выдал что-то пафосное о дипломатических отношениях и великой ответственности за жизнь любимой дочери короля Нериса. Подруги только переглянулись и дружно фыркнули:
— Вам придется как-то пережить мой отъезд, лорд Гилрин. Нить, что связала меня с Эльфхииром, истончена.
На секунду Лота задумалась: а не слишком ли это жестоко? Но… Идрис продолжает отбор как ни в чем не бывало. Как будто она не признавалась ему в любви и как будто не было этого безумного путешествия по дикому Эльфхииру.
Лорд Гилрин коротко поклонился, после чего развернулся и ушел. Лимаатрис, нахмурившись, что-то бормотала себе под нос, после чего задумчиво вопросила:
— А вот у меня теперь есть вопрос. Лота, помнишь, мы спали в карете? И эльфы, столпившись, смотрели на нас, не смея заговорить первыми?
Принцесса передернулась:
— Помню. Кошмар.
— Лорд Гилрин мне сейчас об этом напомнил — он превозмогает себя, чтобы обратиться к нашей принцессе. А твои родители, Эйтин, обращались к Повелителю очень, м-м-м, грубо. Ну, не грубо, но в Нерисе они бы отгребли за такой подход. А у вас, как мы с Лотой знаем на собственном опыте, нижестоящие к вышестоящим обращаться не могут. И если с нами еще возможны варианты — Лота отпета, а я лесная, то с Повелителем нет иного варианта, кроме как изнемогать от верноподданнических чувств.
Тут принцессе стало очень стыдно, поскольку у нее в общении с Повелителем никак не получалось удержать себя в рамках приличий.
— Видишь ли, — тяжело вздохнула Эйтин, — Эльфхииру около пяти тысяч лет, а это Сто Четырнадцатый Отбор. Чувствуешь несостыковку? Раньше семьи, в которых рождались Плетущие Путь, становились выше правящей семьи. И это к ним никто не смел обращаться первым. И Повелители брали в жены Плетущих Путь, только если девушка изъявляла на это желание. Но при этом владыка Эльфхиира не мог начать отбор до тех пор, пока не получал ответ. А ответ можно было ждать до семи десятилетий. Оттого и так мало отборов — все же, как правило, Плетущие Путь желали надеть Малую Корону.
— И насколько «раньше» это все было? — насторожилась Лотанари.
— Дед милорда Ллиноса отменил этот закон, — грустно улыбнулась Эйтин. — Собственно, Белая Леди как раз из того рода, который раньше был богат на Плетущих Путь. А бабушка нашего Повелителя — человек. Ради того, чтобы быть с ней, милорд Дайлор Эйлог Ллинос пошел против всех. У нас ведь все законы магические, их не отменить просто росчерком пера. Лорд Дайлор прожил человеческую жизнь — своим долголетием он заплатил за отмену старого закона.
— Ага, потому лорд Глейрио и искал своей дочери достойного жениха, а отца милорда Идриса Эйлога посчитал «недостойным», — прищурилась лисица.
— Да. В Ллитари и окрестностях все уже давно приняли этот закон, но, — Эйтин развела руками, — мы-то жили на востоке страны. Здесь у нас только особняк, и то мама с папой не любили сюда приезжать. Ведь в своих родных краях к ним относились как к высшим. Но теперь все изменится.
— Почему? — удивилась Лотанари. — Эйгра явно не потеряет свой дар.
Тин замолчала и молчала до тех пор, пока подруги не дошли до телепорта.
— Кажется, ты обещала какао? — бледно улыбнувшись, спросила леди Рлис. — Я бы не отказалась от чего-нибудь теплого и сладкого.
Встав в центр телепортационного круга, девушки переместились в покои Лоты и Лимы. Лисица тут же прошла в спальню и вытащила свой мешочек с припасами. Минут через десять все наслаждались ароматным какао. А нетерпеливая Лимаатрис поспешила вернуть беседу в интересное русло: