— Как насчет какао сегодня вечером? Кофе, увы, закончился.
— С большим-большим удовольствием, — так же негромко ответила леди Рлис.
Магия зала сделала их слова достоянием всех присутствующих, но ни Эйтин, ни Лотанари это не зацепило. Кажется, и одна, и вторая приобрели некоторый иммунитет к чужому мнению. Хотя у Лоты он был и раньше, но сейчас броня стала воистину непроницаемой.
По счастью, надежды Лимаатрис не сбылись и обед начался обыденно — Повелитель, лорд Гилрин и леди Глейрио появились в сиянии иллюзий. Затем слуги начали разносить блюда — ничто не предвещало беды, а потому Лота сосредоточилась на предлагаемых яствах. Иначе ее взгляд постоянно соскальзывал на Повелителя. И где-то в подсознании начал зреть авантюрный план: чтобы избавиться от сомнений, надо просто коснуться лица милорда Ллиноса. Иллюзия иллюзией, а шрам никуда не денется!
Так, старательно разглядывая свою тарелку, Лота отметила, что следующей дарительницей будет леди Хилет Герайл.
«Мы не продвинулись дальше первого этапа, а столько всего произошло, — пораженно покачала головой принцесса. — Интересно, как нас будут проверять на невинность?»
— Вот после представления пойдем и насладимся сладким насыщенным напитком, — подытожила Лота и поморщилась, услышав, как ее слова разнеслись по всему залу. Казалось бы, кому какое дело, о чем говорят невесты за столом?
«Впрочем, они и не говорят, болтаем только мы с Эйтин. И Лима иногда свой весомый фыр-фыр вставляет», — хмыкнула про себя принцесса.
— Прекрасная идея, — согласилась Эйтин и, подмигнув Лоте, взглядом указала на других невест.
Посмотрев в указанном направлении, Лотанари тихонько, не разжимая губ, хихикнула. Оставшиеся невесты пытались сдержать свою радость и счастье, отчего были похожи на раздувающихся жаб. И действительно, первый этап в самом разгаре, а из шести невест в забеге до Малой Короны участвует только трое. И то у Лотанари есть большие сомнения насчет Эйтин — котируется ли она еще как невеста. В глазах публики, разумеется. Что уж там происходит у Повелителя в голове принцесса старалась не представлять.
«Судьба заставит вас сильно удивиться, оршери драные», — хмыкнула про себя Лотанари.
Повелитель встал, и все замерли, ожидая его «эсфи ар эльфэль». Вот только…
«Похоже, удача на стороне Лимы», — пронеслось в голове леди Шан Нейрин.
Двери, ведущие в обеденный зал, с треском распахнулись, и внутрь вступила эльфийская семейная пара. Об их супружестве говорили парные браслеты, которые были явно выставлены напоказ. Эльф держал в руках беретку с пером, а на руках эльфийки спало какое-то крошечное создание. Не то мелковатая псинка, не то крупноватая крыска.
У Эйтин вырвалось сочное непечатное словечко, и Лота сразу поняла, кто же на самом деле выругался тогда, у кареты. Когда принцесса впервые встретилась с невестами Повелителя.
— По какому праву вы заперли леди Эйгру Рлис, Плетущую Путь, в ее покоях? — высокомерно, через губу, процедил эльф.
— Я так понимаю, это ваш с сестрой отец? — не особенно понижая голос, спросила Лотанари.
Эйтин обреченно кивнула и отвернулась. Она явно не хотела смотреть на разворачивающееся действо.
Лорд Рлис бросил на свою дочь короткий, безразличный взгляд и отвернулся.
— А к Повелителю же нельзя обращаться так нагло? — раздался заинтересованный голос откуда-то сверху.
Лимаатрис тоже решила принять участие в представлении. Вот только никто не захотел вступить с ней в перепалку, и наградой стал разочарованный лисий вздох.
Один короткий жест, и массивный стол, за которым сидел Повелитель со своими приближенными, растаял. Лорд Гилрин и Белая Леди оказались позади милорда Ллиноса, а сам он как будто стал выше. Сделав небольшой шаг вперед, Повелитель заговорил:
— Леди Эйгра Рлис обвиняется в умышленном изменении настроек портала моего ирлидана, из-за чего он и леди Шан Нейрин оказались в центре безымянного озера. Также леди Эйгра Рлис пыталась использовать свой дар, чтобы сбежать из Замка-на-воде.
Вот только лорд Рлис не особенно смутился. Он чуть склонил голову, пряча усмешку, и с явным облегчением произнес:
— Она совсем девчонка, да еще и с таким уникальным даром. Уверен, Эйгра не хотела ничего плохого. Но тем не менее я согласен: пострадавшим надо выплатить компенсацию.
— Пострадавшим пришлось идти от безымянного озера через лес, сквозь Каменную Россыпь. Ирлидан едва не погиб, но что хуже — едва не погибла нерисская старшая принцесса. Род Рлис способен заплатить за смерть жемчужины Нериса?
В голосе Повелителя явно прозвучала насмешка.
— Что мы можем сделать? Эйгра так юна, — всхлипнула леди Рлис и крепче стиснула своего спящего питомца.
— Я вижу, что в действиях Эйгры Рлис есть немалая доля вашей вины, — неприятно улыбнулся Повелитель. — Я выношу решение.
И между Повелителем и четой Рлис появился призрачный герб дома Ллинос — две короны, увитые плющом.
— Леди Эйгра Рлис приговаривается к пострижению волос и двадцати годам службы в Лесном Чертоге. Лорд и леди Рлис — вы приговариваетесь к четырем годам службы в Лесном Чертоге. Если вы хотите сократить срок службы леди Эйгры Рлис — вы можете остричь свои волосы. Одна стрижка — пять лет.
— Не остригут, — уверенно произнесла Эйтин.
Ее голос разнесся по залу, и мать с отцом в ярости посмотрели на непокорную дочь:
— Почему ты не вмешалась?!
— Как ты позволила сестре так оступиться?!
— Я не нянька своей старшей сестре, — усмехнулась Эйтин.
— Вы уйдете сами или вас удалят ирлиданы? — прямо спросил Повелитель.
Ни лорд, ни леди Рлис заговорить не успели — милорду Ллиносу ответила крошечная псинка. Проснувшись, она облаяла и Повелителя, и призраков. А сверху раздалось жизнерадостное:
— Лота, Лота, смотри — это мой не случившийся перекус! Я приняла ее за жирненькую упитанную крыску. Тогда, в Ллитари!
У Лоты задергался глаз — обед медленно, но планомерно превращался в какую-то квинтэссенцию безумия, фарса и пафоса. Впрочем, в присутствии Лимаатрис многое доходило до асбурда.
— Давай уйдем, — сказала она в никуда и встала. — Мое почтение.
Следом за Лотой из зала вышла и Эйтин.
В коридоре их встретила веселая лисица:
— Ах, слышали бы вы, как верещала эта напыщенная зараза! Той ночью, я имею в виду.
— Слышала бы ты, как матушка выносила мозг Повелителю — требовала, чтобы ирлиданы охраняли ее лужайку от страшной нежити, — закатила глаза леди Эйтин. — Не представляю, как она добилась аудиенции, но мы с Эйгрой были вынуждены присутствовать.
— Слышала? Страшная нежить. — Лисица гордо задрала нос.
— Слышала-слышала, — проворчала Лотанари. — Я правильно понимаю, что мы можем пройти в библиотеку? Или нужно где-то заказывать пропуск?
— Не, — мотнула головой Лимаатрис, — надо просто представиться на входе. Отбор начался, и двери библиотеки распахнулись. Хочешь хроники почитать?
Леди Шан Нейрин покачала головой и пояснила:
— Хочу взять книги о Шахрии и Лематране. И снять копию с карт.
— Вы собираетесь путешествовать? — заинтересовалась Эйтин. — Это так здорово! Но я бы советовала замаскироваться под мужчин. Шахрийцы платят золотом за нерисских наложниц. А в Лематране переизбыток нежити.
Поблагодарив леди Рлис за подсказку, подруги направились в библиотеку. Эльфийка с ними не пошла — она предпочла спрятаться в своих покоях. Никому нельзя пройти в башню невест, а значит, там родители ее не достанут. А вот в библиотеке вполне могут найти.
До ужина подруги просидели в библиотеке. Изучали карты и обычаи Шахрии. И в итоге лисица пришла к выводу, что как-то нет у нее большого желания посещать эту страну.
— Не учили меня каждому встречному мужчине кланяться, — проворчала Лимаатрис. — Прольются реки крови.
Подруги, обмениваясь лукавыми взглядами, на полном серьезе обсуждали поездку в Шахрию и пытались простроить маршрут. И, между делом, Лима ткнула подруге под нос хроники, где когтем подчеркнула, что беседка невест один из величайших эльфийских артефактов. И что эта самая беседка сохраняет свои свойства уже на протяжении трех тысяч лет.