– Разрушили? – немедленно вскипел Ризнык. – Я бы использовал понятие «уничтожили».
– Андрей, прошу вас, не горячитесь и не придирайтесь к терминам. – Отец Алексей вздохнул. – Почему нелюди это сделали?
В правильном ответе Ризнык не сомневался:
– Знающие Выселки всегда были бельмом на их глазу, как теперь Пустынь. Поэтому и разрушили.
– Пустынь стоит уже много веков. Неплохо для «бельма»?
– Вас они боятся.
И услышал неожиданный ответ:
– Знающие Выселки напугали Великие Дома гораздо сильнее и именно поэтому погибли. – Монах помолчал. – Любая война начинается со страха. Страх потерять то, что есть: богатство или власть. Страх не получить того, чего нет: богатства или власти. Страх заставляет проливать кровь и раздувать пламя войны. А страх за свою жизнь – самый сильный.
– Выселки настолько сильно напугали Тайный Город? – изумился Андрей.
– Не напугали, – качнул головой отец Алексей. – Продемонстрировали возможность. Выселки дали понять, что жизнь Тайного Города в их руках, и этого им не простили. – Ещё одна пауза. – Я не могу обвинять Великие Дома: они свято верили в то, что защищают свою жизнь, и предлагали договориться.
– Что же такого страшного знал Сказочник? – прошептал Ризнык. – Ведь даже Инквизиторы остановились, когда Великие Дома пообещали применить запрещенные арканы.
– Сказочник запрещенных не боялся. Он вообще ничего не боялся. И даже умирая, не плакал, не просил пощады, а боролся… – Монах кивнул на пыльную дорогу: – Сюда он приполз на третий год основания Забытой пустыни. Под это самое дерево. Зимой. Приполз окровавленный, почти разорванный пополам… В одной руке – деревянный жезл, в другой – какой-то свиток… Он почти ничего не видел и кричал, громко кричал. Но не от боли… И не плакал… Сказочник звал тогдашнего настоятеля – отца Серафима…
Но старец уже пришел и с содроганием смотрел на то, что ползло к воротам пустыни. На сочащегося болью человека, не позволяющего себе умереть. На гордого мага, который умер давным-давно, а теперь неожиданно оказался у стен пустыни. Старец содрогался и слушал то, что говорил Сказочник, выплевывающий слова пополам с кровью.
– Он попросил о помощи, и мы не смогли отказать, – закончил отец Алексей. – Так было.
– Подождите! – Вопрос возник с начала повествования, однако задать его Ризнык решил сейчас: – Вы рассказываете так, словно Сказочник появлялся в Забытой пустыни!
– Он приходил сюда, – ровно ответил монах. – К старцу Серафиму.
– Я знаю историю: Забытая пустынь появилась через тысячу с лишним лет после уничтожения Выселок.
Несколько долгих мгновений отец Алексей с улыбкой смотрел на Ризныка, после чего осведомился:
– Что вы знаете о Юлианском Круге, Андрей? Или просто: о Юлианском?
– Надо их на колбасу сдать, – мстительно прошипел Цукрам, торопливо надевая на руку часы. Сейчас злой Циркуль напоминал севшего на диету людоеда: губы задираются, то и дело обнажая жаждущие мяса зубы, в глазах – желание погрызть косточки и пламя костра под насаженной на вертел тушей. При этом пальцы адвоката дрожали, и строгий платиновый браслет никак не хотел застегиваться. – На краковскую колбасу… краковянку… с перцем и костями вперемешку…
Дикари судорожно передохнули, покачали головами, ятаганами и стволами дробовиков, но промолчали. Изменившиеся обстоятельства заставляли их проявлять разумную осторожность.
– Ты её есть будешь? – осведомился Кортес.
– Кого?
– Колбасу.
– Я достаточно зарабатываю, чтобы позволить себе приличную пищу. – Адвокат управился с часами и принялся поправлять галстук.
– То есть да?
– То есть нет.
– Тогда хватит о кулинарии, – повелительно предложил наёмник.
– Ты вообще за кого?
– Ни за кого, я навожу порядок.
– Это ты прислал сюда Красных Шапок?
По физиономии Цукрама было видно, что иск уже составлен, и встроенный в юридически подкованную голову калькулятор подсчитывает последние гроши компенсации – адвокат не планировал ошибиться даже в копейке. Однако Кортес не первый день жил в Тайном Городе и прекрасно знал, как следует обращаться с шасами. Наёмник не стал убеждать взбешенного адвоката в своей непричастности, а скромно улыбнулся и деликатно осведомился:
– Мне уйти?
И тема закрылась сама собой.
Обнадеженные Шапки перевели жаждущие взгляды на Цукрама, но тот поднял брови и важно пробасил:
– Не надо.
После чего закончил прения уничтожением на мельчайшие клочки густо исписанной бумажки, которая едва не стала вещественным доказательством страшных пыток.
Коряга тяжёло вздохнул.
– Что со спутником? – подал голос Кумар. И наконец-то высунулся из-за широких спин наёмников. – Вы его не трогали? Его кто-нибудь трогал?
– Нет.
– А Красные Шапки?
– Мы к машинке твоей не подходили, в реале. – Коряга шумно шмыгнул носом. – Мы не больные.
– Она небось током бьется, – добавил просвещенный Йога.
– И царапается, – закончил Натуга, посасывая палец.
– Зиль?
– Всё в порядке. – Учёный встал, потом сел, потом снова встал и для чего-то улыбнулся. – Аппарат готов к возвращению на орбиту.
– Нужно отправить его как можно скорее, – решил Урбек. – А то лежит здесь у всех на виду, пылится только…
– И царапается, – вновь сообщил Натуга.
– Заткнись.
– Урбек, у меня есть к тебе несколько вопросов, – с нарочитым спокойствием произнес Циркуль. И внезапно стал похож на длинную и немножко злую змею, наряженную в дорогой костюм дорогого юриста.
Барыга сделал вид, что не расслышал.
– Спутник запустим не раньше, чем освободится Яна, – предупредил Кортес.
– Я понимаю.
– Из центра не получится, придется везти за город.
– Согласен.
– Машина у нас есть… – Наёмник кивнул на ворота, явно намекая на зелёный «М35».
Дикари пригорюнились окончательно.
– Он туда не влезет, – пискнул Коряга. – Он большой, а эти штуки длинные.
– Влезет, дружок, влезет, – хихикнул вконец осмелевший Зиль. – С помощью магии я спутник даже в «Газель» запихивал.
Убитый горем уйбуй стянул с головы бандану и вытер огорченное лицо. Несколько мгновений присутствующие изумленно разглядывали торчащий из темечка хохол, после чего Цукрам уверенно предложил:
– Я могу засудить того, кто это с тобой сделал. До конца дней не расплатится.
Но в ответ – лишь всхлипывание. Потеря замечательного грузовика оглушила Корягу настолько, что он даже не сообразил, от какого предложения отказывается.
– Перечисляй аванс, – распорядился Кортес.
Сумму они обговорили заранее.
Урбек кивнул, достал пятый смартфон и нажал на несколько кнопок.
– Все в порядке.
– Вы все арестованы!
Кто мог подумать, что в Бестиарий проберётся враг?
Нет, подумать, конечно, могли, потому и приняли меры предосторожности, упрятав инкубатор сверхопасных тварей на минус пятый уровень и оснастив его лучшими системами безопасности. Поправка: лучшими системами по удержанию зверей в вольерах, дабы не разбрелись они пастись по Замку или того хуже – по городу. А вот, собственно, доступ в Бестиарий защищался единственным кодовым замком на входной двери и парой дежурных в самом центре фермы, которых больше интересовало состояние тварей, чем проникновение посторонних. Ну кто, скажите на милость, сумеет пробраться на минус пятый уровень тщательнейшим образом охраняемого Замка? Тем более в «амбарный отсек», ворота в который не закрывались принципиально – ведь туда слишком часто ходили.
Потому-то Ива без труда проскользнула в зону единорогов – слева и справа по пять вольеров, в которых пыхтят и ерзают здоровенные зверюги, – и устремилась к застеклённой «дежурке».
Теперь всё зависело от того, что случится раньше: она добежит до цели или стражники бросят взгляд на монитор. Или в окно. И получится ли у нее ударить как следует, поскольку второго шанса не будет.
Ничего не понимающие единороги принялись тихонько ржать.
Бестиарий, несмотря на то что располагался глубоко под землей, имел запасной выход – винтовой тоннель на поверхность вроде тех, что строят в паркингах. Однако пользовались им чуды… никогда: долго, неудобно, да ещё отмывать потом от навоза. А монстров с фермы на землю перемещали наводящимися из «дежурки» порталами, что делало их для Ивы объектом повышенной ценности.
Два рыжих, словно клонированные лисы, гвардейца в мониторы так и не заглянули, на ржание и всхрапывание единорогов внимания не обратили, поскольку чересчур увлеклись последними новостями Тиградком. И спокойно уснули перед телевизором: на последних крупицах энергии хвана вдула в помещение «Пыльцу Морфея». После чего сложила растяп под стол и склонилась над включенным компьютером.
– Пять минут на взлом.
В пузе цифровой машинки что-то пискнуло, но на большее оставшийся без защиты компьютер не сподобился и обреченно позволил девочке заняться собой.