равно соблюдай осторожность, — предупредил отец. — Неочевидного вокруг куда больше чем может показаться тому, кто с рождения обитал профанной реальности. Категория Кей, конечно, отчасти защитит тебя от неприятностей, но заодно и привлечет к тебе излишнее внимание.
— Ты уводишь разговор в сторону, — отмахнулась мама. — Ключевой момент обсуждения, встреча Имярека со своей бабушкой. Это мы переселились сюда детьми, а она спасала твоего отца будучи взрослой и уже состоявшейся женщиной.
Адаптироваться к реалиям, которые тебе как перворожденому кажутся естественными, она так и не смогла. В смысле полностью. Оттого и не навещала нас с тех пор как тебе стукнуло четыре года.
Скорее всего, если она попробует изображать из себя человека, ты ощутишь… фальшь. Не пугайся, это с её стороны форма вежливости. И да, Алладо может продемонстрировать тебе величие нашего погибшего народа.
Мы с папой не показательны. Как тут принято говорить, ни рыба, ни мясо… ни там, ни тут… А, вот! Потерянное поколение! Чуть не забыла это словосочетание.
— А заодно стоит попросить для Имярека какую-нибудь персональную защиту, — снова вмешался отец. — Больно смотреть на то как он ходит по этому городу. Оно и до гражданства беспокоило, сейчас же и подавно.
Иногда очень хочется иметь способность к телепатии. Потому что родители так характерно переглядывались… Явно речь о каком-то секрете, который мне не полагается знать даже после того как я стал больше гражданином чем они сами.
Немного обидно, завидно, но доверия все равно больше. Раз предки считают, что мне этого знать пока не положено — пусть так и будет. А мне стоит обзаводиться хоть какими-то навыками.
Умения играть в ладушки и способности изредка отпирать трирь — недостаточно для уверенного существования в магической реальности.
— Да, мам, не посмотришь, как у меня с накоплением маны? Я и этого пока что не умею…
— Сейчас сам посмотрю, — хмыкнул отец, похлопывая меня по плечу. — Шесть с лишним монет? Для того, кто не умеет экономно расходовать энергию, неплохой результат. Но среди печатей и если наощупь работать, то пшик, конечно. Давно не медитировал? Помню, ты какое-то время назад пробовал осваивать эту технику — все собирался спросить об успехах, но под ограничениями не слишком поинтересуешься эзотерическим прогрессом сына.
— Монета на пять тысяч повторов, — вздохнул я, вспоминая свою прокачку с увеличением резервуара, а не притока маны.
— Какой сейчас коэффициент, Вивер?
— От семи до двенадцати, в зависимости от локации, меридиана и лунной фазы, — быстро отозвалась мама. — У нас около девяти с копейками, защиту давно не обновляли.
— Это кто-то слишком сырой маной разбрасывался, — добродушно проворчал отец. — Обновлю завтра после работы. А ты, Имярек, не расстраивайся. Пока у человека нет гражданства, окружающие элементы печати выкачивают из него избыточную ману. Это элемент безопасности мироздания — не спрашивай подробностей, вопрос не из моей профессиональной области.
Завтра увидишь бабушку, она знает больше моего. Но с коэффициентом чуть меньше десяти, на майнинг одной монеты уйдет около пятисот с лишним мантр. Гражданство защищает от фонового донорства. Правда, заставляет платить налоги.
Монета за три часа… Еще совсем недавно я был бы в восторге от такого результата. Сейчас же реакция на новость была куда умереннее.
— А есть где-то коэффициент лучше, чем у нас дома?
Наш ужин благополучно подошел к концу. Даже чай оказался выпит по две чашки на каждого. Но расходиться как-то не хотелось. Была какая-то особая душевность в том, что я сидел с родителями на нашей старой кухне, безо всяких гостиных за трирью — и беседовали о жизни, пусть и ставшей теперь чуть более эзотеричной.
— В пределах профанных зон, вряд ли найдется место с коэффициентом больше дюжины. Совсем что-то гиблое вообще не рассматриваем, — ответила мама.
— А там, где ходят гражданские, можно найти места, где сотни-другой мантр достаточно чтобы накопить монету. В дальних секторах, говорят, есть области, где источники маны еще мощнее. Но там столько монстров пасется, что до середины двадцать второго века по местному времени даже не думай туда ходить. Сожрут и не заметят.
— Я пока даже до управы добраться самостоятельно не в состоянии. Куда мне еще в дальние сектора…
— Меридианов в черте города, ведущих к дальним секторам нет, — успокоил меня отец. — Так что даже случайно не провалишься. До ближайшего полчаса на электричке, если не ошибаюсь. Давно не изучал свежие карты. А от мелочевки всякой, полагаю, бабушка тебя защитит.
Он встал из-за стола и картинно потянулся.
— Ну, кто со мною купаться перед сном?
Я порядком вымотался за день, а потому ограничился душем в классической ванной. Уже у себя в комнате, прислушиваясь к размеренному шуму фена подумал, что до сих пор не побывал в нашем спортзале.
Хуже того, даже не знаю, какая трирь туда ведет. Вот такой у меня загадочный дом. А совсем недавно думал, будто знаю его как свои пять пальцев. Ага! Два мизинца, левый безымянный, правый указательный и большой на правой ноге!
Теперь еще долго буду на любое знание, которое кажется очевидным и завершенным, смотреть с подозрением. И, что самое восхитительное — наверняка не ошибусь!
А затем мне позвонила Алиса и мы еще минут сорок трепались о всяких пустяках.
Отец ушел на работу еще до того, как я проснулся. Потому разбудила меня котлета. Она пахла так реалистично, что на мгновение показалось, будто мама держит её прямо над моей головой.
Как выяснилось, открыв глаза, я ошибся — это оказалось всего лишь шаловливое проявление магии. Впрочем, в честной реальности котлета тоже существовала, но на кухне.
— Как мне лучше одеться? — поинтересовался я, глядя как мама наливает кофе. — Все-таки в гости собираемся…
— Абсолютно не принципиально, — отмахнулась мама. — Сам потом сообразишь по какой причине. В чем ходишь по этому городу гуляешь, то и надевай. Браслет только не забудь…
Я было фыркнул как от хорошей шутки. Забудешь его! Протокол безопасности авалонского ключа все еще работал, даже сквозь топологический изолятор.
Но потом вспомнил тот незначительный объем информации, которым обладали относительно волшебного болта родители и веселье как рукой сняло.
История с обретением гражданства, в которой приняла участие Мадам, все-таки беспокоила маму с папой. Единственным материальным свидетельством этой истории был браслет, о котором я ничего не мог рассказать.
А раз так, то не удивительно, что они запросили помощи у более опытной родственницы. Сколько же зайцев убивается разом? Знакомство с бабушкой, первая прогулка по магической реальности, опознание браслета… наверняка, есть еще пара заячьих тушек, которые остались мною не замечены. Быть такого не может, чтобы их