с другой стороны, появилось много свободного времени. В нашей театральной студии давно уже не ставили ничего выдающегося. Сама собой пришла идея — а не замахнуться нам, наконец, на Фауста нашего Гете? С руководством дома культуры насчет сцены я договорился. Сегодня генеральная репетиция, поэтому я попросил Евгения привести вас сюда, чтобы посовещаться спокойно и без свидетелей…
— Вы Марика Дубовицкого помните? — спросил Евгений. — Такой, плотного телосложения, оперативник наш.
Антон кивнул. Человек, умеющий грудью встречать мотоциклы, запоминается надолго.
— С ним мы собирали оперативную информацию на банду Вачковских — явки, адреса, сфера интересов, вот это все. Стало известно, что организованная группировка имеет крышу в органах, поэтому решать вопрос о ликвидации на уровне районного отделения не имело смысла. Прежде чем предпринимать какие-либо действия, нам необходимо заручиться поддержкой там, — Евгений многозначительно поднял палец кверху. — Но не успели мы доложить наверх, как Марк сам написал на нас докладную.
— Настучал, что ли?
— Гм… Скажем так, проявил гибкость мышления. В этой своей докладной Марик активно раскритиковал наш рейд на Собачий хутор. Здорово присочинил, обвинил нас в халатности, заслуги приписал себе и выложил начальству весь план по ликвидации банды. В общем, теперь он уже не Марик, а Марк Захарович Дубовицкий, старший оперуполномоченный и ответственный за всю операцию. Ну а нам, соответственно, досталось на орехи. Орест Михайлович отстранен от должности, а мне влепили выговор. Но самое неприятное это то, что покровители банды теперь остались в тени…
— Ненадолго, — обронил лейтенант. — Расследование практически закончено, остались завершающие штрихи… Помните те документы, которые вы скопировали из сетевого хранилища? Они нам сильно помогли. Никто из нарушителей закона в нашем подразделении не уйдет обиженным, уж об этом я позабочусь.
Закончив подрисовывать бровь, он обернулся, и Антон еще раз невольно вздрогнул, встретившись с жуткой маской.
— Судя по вашей реакции, — удовлетворенно заметил тот, — дух отрицания и гибельной пустоты, заключенный в образе Мефистофеля, мне удался. Значит, до начала репетиции у нас есть время. Давайте, рассказывайте вашу историю как можно подробней! Важно не упустить ни одной детали. Что видели, что слышали, и даже — что нюхали…
Пока Антон рассказывал, путаясь и перепрыгивая с пятого на десятое, оперативники молчали, только Евгений поскрипывал ручкой, старательно записывая все сказанное в блокнот.
Но услышав про старушку, выдавшую Антону пистолет, оба синхронно выдохнули:
— Што?!
— Мы-то надеялись, — оперативник Евгений переглянулся с лейтенантом, — что старая давно уже прописана на тюремном кладбище где-нибудь в мордовских лесах.
— Ей же лет сто должно быть, — Решкин хищно потер руки. — Однако, живучая бабка! Многое бы дал, чтобы с ней пообщаться. Это же целая эпоха! Она же небось еще военный коммунизм помнит. В составе воруженной банды обдирала нэпманов в двадцатых, грабила торгсины в тридцатых да и сейчас, судя по вашим словам, в хорошей форме… Но какую роль Росписная играла в шайке Вачковских?
— Возможно, Графиня держала ее при себе как некий талисман, — предположил Антон. — Чтобы подчеркнуть преемственность ремесла. Я слышал от Хоккеиста, что мать была помешана на блатных традициях. Мечтала создать идеальную воровскую семью…
— Идеальная семья… воров? — удивился Решкин. — Женщина с гибельной фантазией эта ваша Графиня. Но следует отдать ей должное, энергии у покойной было хоть отбавляй. Создать такую организацию на пустом месте — это надо уметь. Ее бы таланты, да в мирных целях, как говорится… Вы абсолютно уверены, что ее нет в живых?
— Ну, пульс я не проверял, — признался Антон. — Но выглядела она как-то убедительно…
— Эх, хотелось бы осмотреть место убийства, но там уже небось как стадо слонов потопталось. А насчет того, что бандершу подстрелили случайно… Не доверяю я таким совпадениям. Не удивлюсь, если порешил нашу Графиню кто-нибудь из своих. Пожалуй, в тот момент любой из обитателей дома мог оказаться снаружи у окна и выстрелить.
— Например, дочь, — заметил Евгений. — По словам информатора, они с мамашей жили, как кошка с собакой. Была там любовная история с каким-то заезжим гастролером. Девчонка втрескалась в жулика по уши, но мать была против.
— Итак, один подозреваемый у нас уже есть, — заключил лейтенант. — Во время штурма девушка как раз крутилась неподалеку. Да и оружие у нее имелось…
Антон недоверчиво перевел взгляд с одного на другого.
— Дочь… убила мать?
Оба сотрудника укоризненно на него посмотрели.
— Вы, Антон Вячеславович, просто не сталкивались близко с этим контингентом… Таким мать и отца зарезать, что для вас чихнуть.
— Не думаю, что Богиня на это способна, — нахмурился Антон. — Натура у нее, конечно, горячая, но… Я за ней наблюдал и мне кажется, что весь ее бандитизм нарочитый. Она словно роль играет, а по сути это обычная девчонка.
Дьявольски разрисованные брови Решкина поползли вверх.
— Психологией, значит, решили побаловаться? — вкрадчиво поинтересовался он. — А вас не смущает, что эта, как вы говорите, обычная девчонка взяла в заложники иностранного гражданина и сейчас где-то бегает по территории с огнестрелом. Не дай бог, сдуру укокошит кого-нибудь!
— Я за то, чтобы не валить на нее все подряд, — хмуро сказал он.
— Ну это само собой, — согласился Решкин. — Вижу, жажда мести вас покинула, и вы готовы рассуждать здраво. Это хороший знак… Ну, а дальше что собираетесь делать?
Антон только открыл рот, как лейтенант сказал тоном, не допускающим возражений:
— В деревню больше ни ногой! Рисковать вашей жизнью я больше не собираюсь. И почему к вам магнитом тянет всякую нечисть? Чем вы их так привлекаете, интересно… В общем, если не смущает холостяцкий быт, сегодня заночуете у меня, а завтра устроим отдельную комнату в доме колхозника. — Заметив протестующее выражение на лице Антона, он поспешно добавил: — Конечно, там не дворец, удобства на этаже и вода с перебоями, но зато в безопасности.
Антон хмуро сказал:
— Поймите, сегодня я обязательно должен быть в Велесово.
— Да никуда не денется ваше Велесово! Ну не могу я сейчас бегать за вами, как пес на поводке, а людей для охраны взять просто негде.
— Ничего со мной не случится… Просто хочу проверить кое-какие мысли.
Он хотел сказать, что уверен — там, в графском доме, кроется разгадка всего. Но стоит ли посвящать полицейских в эту фантастическую историю? Тем более, что ни доказательств, ни твердых фактов у него нет. Одни фантазии и домыслы, нагло притянутые за уши… Если рассказать о «янтарной» пластине, то подумают, что сумасшедший. А ведь тогда придется вывалить все о костнице, о неизвестном похитителе, запечатанном шнурнике, о скелете с увеличительным стеклом на цепочке… Много о чем придется расказать. И о той странной паре в гидрокостюмах, например. Как только он откроет рот и начнет свой