заговорами, заклинаниями и прочим колдовством. Белокровицу воровали, укрывали в тайниках, охотились за ней, чуть ли не дрались из-за нее, обменивали на вещи, продавали из-под полы, а в годы войны она даже служила универсальной валютой.
— Подождите, это мы о ботве говорим? — очнулся Евгений.
— Именно. Дело в том, что производство белокровицы ограничено участком произрастания, а листья уникальны своим цветом и запахом. Таким образом, ботва отвечала базовым свойствам денежных систем. Это привело к тому, что в смутные времена в мелогорском регионе негласно существовал «свекольный стандарт», назовем его так.
Лицо оперативника вытянулось, и он усердно застрочил в своем блокноте.
Лейтенант Решкин внимательно посмотрел на Антона.
— Кипение страстей вокруг белокровицы привело к тому, что еще в прошлом веке в деревне учредили негласную должность распорядителя, уважаемого человека вроде старосты, который брал на себя распределение листьев между всеми желающими. Известно, что таким человеком был первый председатель колхоза «Красная свекла», герой гражданской войны Александр Велесов. После того, как старшего Велесова репрессировали в 37-м году, его место занял его сын, Анатолий Велесов. Таких распорядителей в народе называли дедовиками. В старину дедовик назначался миром поставлять продукты в монастырь, а позднее — ухаживать за пещерами-усыпальницами, где хоронили отшельников. Видимо, ботва белокровицы являлась частью старинных ритуалов… После смерти Анатолия Велесова право распоряжаться белокровицей перешло к его сыну Павлу.
Антон слушал с напряженным вниманием.
— С этим молодым человеком произошла неприятная история, — добавил Решкин. — В молодости он бросил жену с ребенком, ушел из дома, скитался по стране, засветился в криминальной хронике под количкой Граф. Это прозвище, кстати, далось ему неспроста — прапрапрадедом его и вправду был граф Велесов. Но около двадцати лет назад Граф неожиданно вернулся, завязал с прошлыми делишками, получил образование, закончил университет, стал почтенным членом общества. Вы его знаете, это Павел Анатольевич Кожехуба. Да-да, совершенно верно. Тот, кого мы знаем под кличкой Пылесос и вор по кличке Граф — одно и то же лицо.
С таким трудом выстроенные теории и конструкции в голове у Антона рушились с катастрофической быстротой, и над руинами уже дымилась пыль.
Он спросил:
— Но каким образом из Графа он превратился в Пылесоса?!
— Говорят, что когда Граф решил оставить преступную деятельность, воры поставили его перед выбором — либо сменить масть и лишиться привилегий, либо смерть. Граф выбрал первое. По сфабрикованному мелкому делу он отправился в тюрьму, где его, по слухам, перекрестили. Так это или нет, но с тех пор Граф исчез, а вместо него появился мелкий уголовник Пылесос.
— Так вот почему Графиня приехала в Мелогорск… — догадался Антон. — В ссылку за разжалованным Графом. Как жена декабриста, получается…
— С той разницей, — поправил его Решкин, — что Графиня собиралась не милость к падшим призывать, а заниматься рэкетом, шулерством и прочей противозаконной деятельностью. Ну и конечно, краеугольный камень любой криминальной деятельности — наркоторговля. Кстати говоря, в белокровице ничего наркотического нет. Эту версию мы уже отрабатывали. Листья содержат обычный набор микроэлементов, характерных для любой другой свекольной ботвы. Но допустим, что нашлись гениальные химики, умеющие извлекать из листьев сильнодействующие вещества. Где располагается производство? Прятаться у нас здесь особенно негде. Если подпольная лаборатория существует, то мы этих профессоров, конечно, разыщем.
Он обвел их взглядом.
— Пока нет других версий, будем считать эту основной. Правда, меня смущает тот факт, что преступники умудрились остаться незамеченными до сих пор. Раскрыть их будет непросто. Стандартные методы расследования, которым нас учили — анализ, дедукция и прочее — могут оказаться бесполезны. Мы ищем иголку, а она в яйце, яйцо в утке, утка в зайце, а заяц, может быть, спокойно бегает у нас под ногами, а мы и знать не ведаем.
— Орест Михайлович, — осторожно сказал Евгений, — очевидно, что центральная фигура здесь Феликс Велесов. Предположим, что Лохматый принадлежит к криминальной группировке из Приозерского района. Если так, то он должен иметь устойчивые криминальные связи, особенно в картежной среде. Ну не мог он набраться опыта в шулерстве, для этого нужны учителя. Возможно, сейчас он залег на дно в одном из заброшенных хуторов. У меня есть список частых посетителей катрана, надо бы пробежаться по нему…
Лейтенант с сомнением покачал головой.
— Хоть убейте, но я не представляю вашего Велесова в роли вора или даже мелкого шулера. Судя по его конфликту с Графиней, который нам в красках живописал Антон Вячеславович, этот персонаж сделан совершенно из другого теста. Это утка, которая находится в зайце, а заяц прячется от нас по кустам… Покажите мне зайца! — закончил он и посмотрел на часы. — Все, совещание объявляю закрытым. Евгений, будьте добры, проводите Антона Вячеславовича ко мне, пусть располагается со всеми удобствами, какие найдет… Ключ под ковриком, борщ вчерашний в холодильнике. И умоляю — никакой самодеятельности!..
* * *
Когда шли по коридору, Антон решился на последнюю попытку:
— Дело в том, что у меня личные вещи отобрали во время обыска… Точнее, одну вещь.
— Личная вещь? — Евгений замедлил шаг. — Что-нибудь важное — деньги, ценности?
— Да нет, — пробормотал он. — Не то чтобы важное, но… нужное. Сувенир. Нельзя ли как-нибудь вернуть?
Оперативник пожал плечами.
— Это каким же образом? Все изъятое при досмотре хранится под замком.
— А если попросить кого-нибудь?
— Кого именно? — сдвинул брови Евгений. — Вы думаете, это просто? Тут за каждую скрепку требуют три бумажки под роспись. И что вы так разволновались? Придет время, разыщем ваш сувенир…
— А если начальство попросить, например… — гнул свою линию Антон, — то можно договориться?
— Может и так, — Евгений посмотрел на него с подозрением. — Если обратиться к кому надо, то пожалуй. Если вещь не представляет интереса для следствия и не проходит как вещдок… Слушайте, к чему вы клоните?
— Да это я так, чисто в порядке любопытства… — забормотал Антон.
Коридор закончился, и они вышли в тот самый двор позади дома культуры, куда его час назад доставил автозак. Антон оглянулся на надпись «Запасной выход», и словно спохватившись, произнес извиняющимся тоном:
— В уборную забыл сходить…
Полицейский неохотно сказал:
— Прямо и налево… Только не задерживайтесь, ладно?
Антон быстро пошел назад.
Нехорошо было обманывать добросовестного Евгения, но что еще оставалось делать?
Пройдя по коридору до лестничного пролета, Антон поднялся на следующий этаж, перепрыгивая через ступеньку. Кроме запасного, в доме культуры должен же где-то быть и обычный выход… Через него он и надеялся улизнуть.
Он пересек пустынный вестибюль, украшенный кадками с пыльными фикусами. Где же выход? Сразу за стендом с фотографиями разнообразных культурных завоеваний под заголовком «НАМ С ИСКУССТВОМ ПО ПУТИ» Антон обнаружил широкий пандус, ведущий вниз. Оттуда доносился слабый шум. Проникнув