Кейдж снова целует меня, отчаянно. Он ускоряет темп и силу толчков. Изголовье кровати ударяется о стену.
Когда я дрожу и стону, близкая к кульминации, он прижимается ртом к моему уху.
Сквозь стиснутые зубы он говорит:
— Ты снова превратила этого монстра в мужчину, моя прекрасная девочка. А теперь, черт тебя возьми, кончи для меня.
Кейдж сосет один из моих ноющих сосков, и я немедленно подчиняюсь ему.
Извиваясь вокруг Кейджа, я выкрикиваю его имя.
Кряхтя и взбрыкивая, он трахает меня прямо во время моего оргазма. Затем Кейдж достигает кульминации, дергаясь на мне, изливаясь внутрь меня, кусая меня за шею и дергая за волосы.
После этого мы лежим вместе, тяжело дыша, наши груди прижаты друг к другу. Его сердце бьется так же бешено, как и мое. Время от времени мое тело сотрясают отголоски нахлынувшего оргазма, проявляющиеся в виде сокращений глубоко внутри моего естества. Это заставляет его тихо постанывать от удовольствия.
Затем Кейдж приподнимается на локтях и целует меня.
Это медленный поцелуй. До боли нежный. Он отдает мне всю свою преданность и потребность в этом поцелуе, затем опускает лоб на мое плечо и выдыхает.
Мне больно. Моя задница болит. Как и моя шея, в которую он меня укусил.
И я так чертовски счастлива, что могу летать.
Кейдж отстраняется от меня с тихим стоном, затем переворачивает нас. Лежа на спине, он обнимает меня своими большими руками и крепко прижимает к себе, целуя в висок и вздыхая.
Я шепчу:
— С возвращением.
Его смешок потрясает меня. Кейдж проводит рукой по моей спине к заднице, нежно поглаживая ее изгиб.
— Мне стоит намазать персик кремом.
Хмурясь в темноту, я говорю:
— Это кодовое слово для чего-то грязного?
Он снова хихикает.
— Нет. Я имел в виду, что должен положить что-нибудь успокаивающее на твою бедную задницу. Я был слишком строг с тобой.
Я прижимаюсь к нему ближе, довольно вдыхая запах на его шее.
— Мне очень понравилось.
Он бормочет:
— Знаю, детка. Мне тоже.
Некоторое время мы молчим, пока я не вспоминаю, о чем говорила со Слоан перед тем, как он ворвался в дверь.
— Гм. Мне нужно попросить тебя об одолжении.
Кейдж ласкал мою кожу, но его рука резко остановилась.
— Каком?
— Когда тебя здесь нет… Я не знаю, как это сказать, чтобы не прозвучало так, будто я жалуюсь.
— Все равно скажи.
Я тяжело выдыхаю.
— Отлично. Дело в том, что когда я не получаю от тебя вестей по нескольку дней подряд, я волнуюсь. Ты живешь опасной жизнью. У меня нет возможности узнать оперативно, если ты… если с тобой что-то случилось. А если и так, я никогда не узнаю. Это было бы похоже на…
Когда я делаю паузу, чтобы собраться с мыслями, Кейдж просто говорит:
— Историю с твоим женихом.
Конечно, он знал. Кейдж всегда знает, что я чувствую. Я зажмуриваюсь, эмоции переполняют мою грудь.
— Обещаю, что с этого момента буду докладывать на базу каждый день.
Пряча лицо у него на шее, я шепчу:
— Я не хочу быть занозой в заднице.
— Нет, прости. Это моя вина. Я должен был понять, как тебе будет тяжело. То, что ты не знаешь, что со мной, напомнит тебе о том, что с ним произошло.
Кейдж сглатывает и крепче обнимает меня. Когда он снова заговаривает, его голос хриплый.
— Скажи, что ты меня прощаешь.
— Тут нечего прощать.
Я могу точно сказать, что его разум мчится со скоростью миллион миль в час, что рот его полнится невысказанными словами, борющимися за то, чтобы вырваться, но после долгой, напряженной паузы все, что он произносит, это:
— Есть что.
Тон Кейджа такой мрачный и леденящий, что это пугает меня. Моя интуиция гудит, посылая холодное покалывание по спине.
— Есть ли?
Кейдж молчит так долго, что я начинаю задыхаться. Все ужасные вещи, которые он мог бы сделать и которые потребовали бы моего прощения, мелькают в моей голове.
И в каждом из них замешана другая женщина.
Я поднимаю голову и смотрю на его профиль. Он смотрит в потолок, его челюсть напрягается.
— Кейдж?
Он поворачивает голову и встречается со мной взглядом. Выражение его лица невозможно прочитать. Голос Кейджа хриплый, когда он говорит:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я делал ужасные вещи, Натали. Вещи, которые я никогда не смогу исправить. Вещи, за которые ты возненавидела бы меня, если бы узнала обо всех них.
Мое сердце колотится в панике, я пытаюсь скатиться с него. Кейдж мне не позволяет. Его руки - тиски.
Дрожащим голосом я говорю:
— Есть еще кое-кто. Ты это хочешь мне сказать?
— Нет.
— Ты уверен? Потому что это звучит как…
— Я принадлежу тебе до самой моей смерти, — перебивает Кейдж, его голос тверд. — Ты носишь мое кольцо. Ты владеешь моим сердцем. Никогда не сомневайся в этом.
Я изучаю выражение его лица. Убедившись, что Кейдж говорит правду, я немного расслабляюсь. Но все же. Что он говорит?
Поколебавшись, я говорю:
— Не хочешь рассказать мне о том, что ты сделал?
— Черт, нет. — Кейдж закрывает глаза и издает тихий, жесткий смешок. — И именно это делает меня таким эгоистичным ублюдком.
— Прости, но я в замешательстве. Похоже, ты действительно хочешь мне что-то рассказать.
Кейдж делает глубокий вдох, его грудь поднимается. Он выдыхает. Когда Кейдж снова заговаривает, кажется, что со мной разговаривает столетний старик.
— Забудь об этом.
Леденящая боль ужаса пронзает мою грудь, оставляя дыру там, где раньше было мое сердце. Тихим, сдавленным голосом я говорю:
— О боже. Твой босс нашел тебе жену. Ты женишься.
Его глаза распахиваются. Кейдж в ужасе смотрит на меня.
— Нет! Натали, нет. Клянусь тебе. Господи, прости, детка. Это совсем не то, о чем я говорю.
Кейдж целует меня, крепко, держа мою челюсть и затылок, пока я лежу на нем, вся дрожа. Затем он переворачивает меня и перекидывает одну тяжелую ногу через обе мои.
— Послушай меня сейчас, — настойчиво говорит он, глядя мне в глаза. — Если это когда-нибудь случится, если он когда-нибудь придет ко мне с этим приказом, я этого не сделаю. Я ослушаюсь его. Я никогда не буду ни с кем, кроме тебя.
Изо всех сил стараясь не заплакать, я говорю:
— Но ты дал обет. Ты сказал мне, что тебе придется…
— Я скорее убью Макса, чем предам тебя. Я сожгу всю его империю дотла, прежде чем повернусь спиной к женщине, которую люблю.
Эта фраза ударяет меня в грудь, как сокрушительный мяч.
Я лежу, затаив дыхание, глядя на его суровое красивое лицо, понимая по его убийственному тону и свирепому взгляду, что то, что он только что сказал, - правда.
Я его королева... и он убил бы своего собственного короля ради меня.
Но, возможно, это не случайное заявление.
Может быть, это план.
Положив руки по обе стороны от его лица, я горячо говорю:
— Не делай глупостей. Не делай ничего, что может тебя убить.
Кейдж издает короткий мешок.
— Каждая минута моей жизни может привести к тому, что меня убьют.
— Ты знаешь, о чем я говорю, Кейдж. Не рискуй своей жизнью ради меня.
Глаза сверкают в темноте, он пристально смотрит на меня, пока медленно не качает головой.
— Я уже рискую, детка. Уже.
33
Нат
Прошло несколько часов, прежде чем я заснула.
Я лежу в темноте в сильных руках Кейджа, слушая его глубокое, ровное дыхание, прижавшись к нему, в тепле и безопасности. Он лежит на боку, закинув на меня одну руку и одну ногу, защищая меня даже во сне.
Кейдж заставил меня встать рядом с кроватью, затем нежно втирал лосьон в каждую из моих ягодиц. Потом он принес мне аспирин и стакан воды и заставил меня выпить. Кейдж поморщился, увидев отметину, которую оставил на моей шее, но его брови разгладились, когда я солгала и сказала, что совсем ее не чувствую.
Затем Кейдж потянул меня на кровать рядом с собой и мгновенно погрузился в глубокий сон.