Читать интересную книгу Приговорённые к счастью - Сергей Матвиенко

бы он, но об этом чуть позже.) Остальные – люди вспыльчивые и деятельные, но слегка безалаберные. Поэтому не сказать точно, но, скорее всего, пан Гжегож Собчак, пан Ежи Ежик да и остальные уважаемые паны в запале погони, не мешкая, открыли двери каждый в случайное место и разом сунули туда по любопытному носу. Осторожничая, поводили им по сторонам и, не обнаружив беглецов, с досады ли или от облегчения крикнули какое-нибудь польское словечко покрепче да и хлопнули дверями погромче. На том бы преследование и кончили.

Бальтазар огляделся – хорошее место для долгого и внятного разговора. Солнечно, но не слишком; небо в негустых облаках. Лужайку, на которой они очутились, окружала стена подстриженных густых кустов с высокими башенками из хвойных деревьев. Посередине располагалась беседка, вся перевитая виноградной лозой и плющом. Внутри стояли лавки, столик, бил фонтанчик с водой.

Окинув взглядом красоты, созданные для неги и приятного времяпрепровождения, Бальтазар подошёл к Адольфу. Взвинченный недавним приключением секретарь вытащил на зелёную неровную стенку карту местности и лихорадочно листал страницы.

– Где же я?.. – бормотал Адольф себе под нос. – Не отображает! Чёртова Арена, будь ты неладна. Как же в космопорт?!. По проводам? Так я же вместе с ним спустился! Зачем? Сидел бы себе на орбите…

Оглянувшись на Бальтазара, он расплылся в виноватой шкодливой улыбке, мол, знаю, многое чего про меня нехорошего думаете, ну и пусть, всё равно же промолчите – плевать вам на дурака и мерзавца. Адольф помялся, глянул с тревогой: плевать тому или нет?

– Хочу сказать вам спасибо! Выручили! Благодарю! – выпалил он и забормотал: – Я был не готов. Неожиданно навалилось, весь этот ужас… Но мы можем успеть! – с надеждой воскликнул он. – Босс минут пять ещё подождёт, раз обещал.

– Думаю, уже опоздали, – успокаивающе произнёс Бальтазар. – Пока определим, где мы находимся, пока найдём вашего босса или сами доберёмся в космопорт, он уже геостационарную орбиту минует со свистом.

Бальтазар намеренно не подходил ближе к вывешенной карте, чтобы та не отобразила его положение. После этого построить наискорейший маршрут в космопорт было бы плёвым делом. Лишь бы Адольф не догадался попросить его поискать Вернера, если тот ещё на Арене и не скрывается, как они.

– К тому же мне прокатный земной транспорт надо сдать. Дело хлопотное, но иначе никак, – ещё малость приврал Бальтазар и развёл руками в «огорчении», хотя только что освободил своё место на андроиде, отправив того обратно в чулан космопорта. – Адольф, раз мы опоздали, то, может, не будем торопиться и присядем? – вежливо предложил он и показал на беседку.

Тот неуверенно помялся, глянул на карту и поплёлся к беседке.

– Мой шаг навстречу. Держите, – Бальтазар протянул ему сложенную бумажку.

Адольф машинально взял, развернул и округлил глаза в изумлении.

– Кстати, давай на «ты»? – спросил Бальтазар.

– Каким образом?.. – кивнув, прошептал Адольф.

Бальтазар решил не отвечать на этот вопрос.

– Конечно, её можно снова получить, – заметил он. – Но это же такая морока. И бумага нужна настоящая, а не электронная дешёвка. Неплохо же зарабатывают художники-разработчики. И топор у Ежи настоящий, думаю, свой, и бумажка эта… Ты её припрячь или порви и выбрось, а если чернила смыть, так и продать можно. Или оставить на память. Пользуйся.

– А я хочу быть художником-оформителем, – промямлил Адольф, обняв Бальтазара.

Тот осторожно похлопал его по вздрагивающим плечам и, быстро утомившись от невнятного бормотания вперемежку со всхлипами и вздохами, отнял секретаря от себя.

– У меня пара вопросов, – строго сказал Бальтазар.

Адольф хоть и отвёл глаза, но кивнул. Кажется, есть некоторая надежда.

– Это же Руман убил брата твоего Фомы? – спросил Бальтазар и понял, что попал в точку.

В молчаливом оцепенении Адольф едва заметно кивнул, но затем, словно одумавшись, пожал плечами:

– Зачем ему?.. Да, он был… сложный человек. Обуреваемый демонами, если по-вашему. Или, так сказать… идеями, хм. Идеи… хм, вообще-то вышли смешными. Вызывают смех и слёзы, м-да… Но он человек идейный, так сказать… А по-другому – тупой и непрошибаемый, так и носился с ними. Недалёкий и злобный шут. Марионетка, решившая сама себя за ниточки подёргать. Босс его перевоспитывал, перевоспитывал, но толку ноль.

– Был? Что это значит? – насторожился Бальтазар.

– Оборот речи! – торопливо махнул рукой Адольф. – Я тоже как бы «был», а не есть. Сегодня пришёл, через неделю или раньше… ушёл. По большей части здесь отсутствую…

– А Фому тоже он?

– Н-не знаю, – испугался Адольф, поняв, что ему не верят. – Разве не сам? – он отвёл взгляд.

– Ты не бойся. Представь, что на исповеди. Твоих тайн не выдам, слышишь? Никому! Скажи, их семью – тоже Руман?..

– Он… – пробормотал Адольф. И тут же запричитал: – Как пилот, как пилот! Не сам. Там же всё на автоматике. Он кто? Никто! Сидит да смотрит, как лампочки на панели мигают.

– Адольф, – нахмурился Бальтазар. – Я предполагал честный обмен, – указал он на зажатую в руке секретаря бумажку. – Не бойся, твой босс ничего не узна́ет. Клянусь!

Тот, сникший, колебался.

– Ну? – не выдержал Бальтазар.

– Хорошо, – прошептал Адольф в изнеможении, будто решался шагнуть через пропасть. Он горячо заговорил, оправдываясь: – Я не предатель… Я ему многим обязан, но… Не в том дело, что я для него посмешище и он ни во что меня не ставит. Это пусть, это ерунда. А в том… Я так вам завидую, обычным. Когда-нибудь же всё кончится. Будет простая жизнь, как у всех. Забудут не забудут, неважно… А может, важно, не знаю. Уберусь подальше, спрячусь. Усы сбрею! Лицо изменю. Весь этот ужас прекратится!

Бальтазар кивнул. Он слушал внимательно, с неподдельным интересом: «Не надо торопить беднягу. Пусть выговорится, видно, что накипело… Сейчас словесная пена схлынет, он успокоится и…»

– Я жить хочу! – воскликнул разгорячённый Адольф. – Поэтому… Трудно в двух словах самую суть… Да вы и не поверите… – Он замолк.

– Тебе кто-то угрожает? – спросил Бальтазар участливо, не выдавая волнения. Он совершенно не понимал, куда тот клонит.

– Мне? – рассмеялся Адольф. – Ну да, и мне тоже. Но я-то что? Налипший кусок дерьма. Соскребут и выбросят… навсегда.

– Не надо обижать себя словами. Все мы грешны, и все будем прощены, кроме тех, кто откажется. Ты же хороший человек, не так ли? Кому-то ещё грозит опасность?

– Знаете что? Не такой уж я и хороший, чтобы вашу лесть спокойно слушать, – расстроился Адольф, пропустив последний вопрос мимо ушей.

Бальтазар виновато поморгал. Зря он влез с поучениями о добронравии. Гордыня…

– Сейчас докажу, – повеселел Адольф, видимо, в неуправляемом возбуждении скакнув в другую крайность. – Между прочим, это я вас сюда отправил. Ну, то есть вы сами полетели чубаноида допрашивать, но по моему хотению. Я захотел, и вы полетели, вот так! Раз уж подвернулся случай, чего бы не