на Брогана, он знает эти места. Генерал Витор ван дер Киил.»
Я посмотрел на медные значки в своей ладони, которые теперь сообщали всем, что я больше не просто юнкер. Это было и почётно, и обременительно. Ви наблюдала за мной, её глаза сверкали любопытством и чем-то ещё.
— И чего тебя перекосило так, словно прокисшей карзы глотнул? Ля, ты же теперь у нас не просто так, а целый первый младший офицер! Формально даже выше меня по званию, ля! — поддразнила она и, закусив губу, вытянулась по стойке смирно, так, что красный форменный сюртук соблазнительно натянулся на её внушительной груди. — Как ощущения, командир?
— Ответственность, Ви, — сказал я с улыбкой. — Больше всего пугает ответственность.
Она рассмеялась, и её смех был как солнечный луч в пасмурный день. Дышаться сразу стало легче. Я знал, что впереди нас ждут новые испытания, но с такими сослуживцами, как Ви, казалось, что у ургов ни шанса и нам всё по силам.
Я ещё раз посмотрел на медные значки, которые теперь должны были украшать мою форму, и вдохнул глубже, стараясь осознать перемены. Виториа наблюдала за мной, её глаза светились смесью веселья и серьёзности.
— Небесный, — начала она, — не ожидала, что ты так далеко зайдёшь. Мы ведь с тобой встретились, когда ты ещё не был в легионе, а я уже была третьим офицером, а теперь ты уже выше меня по званию, ля. Как быстро всё меняется!
Ви вздохнула, её лицо на мгновение омрачилось и продолжила:
— Знаешь, мне всегда казалось, что мы встретимся ещё раньше, но у судьбы, лядской, свои планы на нас.
Я кивнул, понимая, что она не хочет вдаваться в подробности. Наша дружба была сложной, полной недосказанности и прошлого, в котором скрывалось много тайн.
— Расскажешь, что вообще нового? — спросил я, надеясь отвлечь её от мрачных мыслей. — Мы тут сидим без информации, и, кажется, варимся в этой Манаанской каше уже слишком долго.
— Ван дер Киил, в своём репертуаре, — усмехнулась Виториа. — У него всё по лядскому плану. Видишь ли, он считает, что нам нужно парировать у порогов реки удар Орды ургов. Но, ля, кто его знает, как оно повернётся. А ты, значит, в этот Мифрифор отправляешься?
— Да, — подтвердил я. — Нужно пополнить запасы и соединиться с Четырнадцатым легионом. Так что у меня ещё будет время подумать, прежде чем начнётся что-то серьёзное.
Она кивнула, её взгляд становился более мягким.
— Береги себя, Кир, — сказала она, не скрывая беспокойства. — Эти пустоши, они не для слабых. Но мы с тобой прошли сквозь Мёртвый лес и Кровавые Пустоши, как клинок сквозь лепёшку тауро, уж я-то знаю, что ты справишься.
Я улыбнулся, чувствуя, как её поддержка придаёт мне сил.
— Мне пора обратно, Кир, — засобиралась Ви, — Полечу, чтобы до ночи вернуться…
— Постой. Мне нужно написать для генерала отчёт, — остановил я её. — Оставайся. Заночуешь в форте сегодня. К тому же мы с тобой ещё не обмыли мои новые лычки.
— Считайте, что уже сделано! — снова выпятила грудь она. — «Обмыли»? Какие ещё «лычки», Небесный?
— Долго объяснять, Ви. Долго объяснять.
154
Виториа улыбнулась, и её глаза зажглись весёлым огоньком:
— Ладно, — кивнула она. — Останусь на ночь, мой командир. Но только если ты обещаешь, что будут развлечения для скучающего крылатого кавалериста.
— Обещаю, — ответил я, кивнув с улыбкой. — Устроим небольшой сабантуй. А пока нужно заняться делами.
Я направился к своему кабинету, чтобы написать донесение генералу. Стол был завален бумагами, которые, казалось, размножились на нём сами собой, но я отодвинул их в сторону и взял чистый лист. Письмо давалось нелегко. Я старался передать всё, что накопилось внутри, не упуская ни одной важной детали.
Если кратко, то я без утайки и прикрас сообщил о текущем положении дел в Манаане. Ситуация с местными рабочими вызывала мои самые серьёзные опасения. Описал, также не жалея красок, как они подвергаются жестоким притеснениям со стороны управляющего Каспиела Акилы. И про невыносимые условия труда. Также высказал свои опасения, что это может привести к вооружённому восстанию в тылу во время боевых действий.
Сначала я написал собственные рекомендации, но потом переписал письмо, ограничившись только фактами и опасениями. Генерал и без моих рекомендаций наверняка обойдётся.
Закончив письмо, я почувствовал, как с плеч словно сняли тяжесть. Что в армии хорошо — вертикаль власти. Внутреннее напряжение немного спало, и я был готов к тому, что ждёт впереди.
Ближе к вечеру я собрал всех сержантов и Виторию за столом в просторном пустующем каземате форта. В воздухе витал аромат жареного мяса и свежего хлеба, а на столе красовались бутылки с напитками.
— Говорят, если не отпраздновать своё новое звание, то следующую звёздочку можно ждать долго, — начал я, поднимая бокал. — Армейские традиции не прощают пренебрежения. Так что давайте отметим это событие как следует.
Я указал младшему офицеру ван дер Аристер на почётное место. Традиция требовала, чтобы старший по званию сидел рядом со мной, и она с удовольствием приняла приглашение. Хотя формально моё звание было уже выше, согласно традиции пока не обмыли звание и не прикрепили знаки различия на мундир, старшей считалась она.
Я уселся справа от неё, а сержантский состав расположился по старшинству. Ближе всего к нам сели Броган и Зеес, в то время как мой ординарец Кюнс, самый молодой и младший, расставлял бутылки и закуски на столе. Собственно, с нами было всего два рядовых: он и повар Ланто Карг, приносивший и расставлявший закуски.
Ви, гордо сверкая глазами, как огоньки в ночи, подняла бутылку Цветочного Бренди, словно это был драгоценный трофей.
— Где же твой кубок? — спросила она с ноткой торжественности в голосе.
Я протянул ей большую глиняную кружку, прочувствовав, как она стала символом этого момента.
Цветочный бренди, налитый Ви до самого ободка, источал приятный аромат, круживший голову. Все собравшиеся молчали в ожидании. Виториа, словно маг, извлекла из своего поясного подсумка медный значок и осторожно опустила его в мой стакан. Звук, с которым значок коснулся дна, был едва слышен, но звякнул с отчётливым эхом.
Я поднял кружку, стараясь не расплескать ни капли, и поднёс её к губам. Природа подсказывала сделать маленький глоток, чтобы избежать пролива, но традиции требовали иного. Я медленно поднимал донышко кружки всё выше и выше, пока не почувствовал холодный металл на губах. Огонь бренди обжигал рот, но я продолжал, пока не увидел, как значок на дне медленно скользит вверх. Он коснулся моих губ, и я, по традиции, словно