спросил я.
— Даже если и сможете, Константин Матвеевич, с чего бы мне вам верить? — пожал плечами император. — Даже правдивость писем вашей матери проверялась моим агентом.
Речь сейчас идёт о нашем главном дворецком — Прохоре.
Однако мне было, что ответить императору, чтобы он изменил своё мнение.
— У меня есть для вас кое-что, — улыбнулся я. — Я ведь сказал, что сам искал с вами встречи, помните? Так вот, я принёс вам информацию о тех, кто готовит восстание. Имена, лица, титулы. И все они на этой флешке.
Я достал из-за пазухи флеш-накопитель с компроматом на Шувалова и его приближённых.
Император тут же щёлкнул механическими пальцами своего магического протеза, и одна из дверей тронного зала распахнулась. К нам подошёл советник, с которым император разговаривал ранее.
— Проверьте информацию, которую принёс нам княжич Владыкин, незамедлительно, — произнёс император, а я передал в руки слуги флешку. — Как только изучите содержимое, сразу же пришли его по закрытой связи на мой личный телефон.
— Есть, Ваше Высочество, — поклонился советник и вновь оставил нас наедине.
— Не беспокойтесь, долго ждать не придётся, — улыбнулся император. — Если то, что вы сказали, действительно окажется правдой… Что ж, значит, я в вас не ошибся.
— Не ошиблись? — переспросил я.
— Мне доложили, что вы проявили себя героически на фронте, хоть и не входили в состав войск своего отца. Это заставило меня задуматься о том, что я могу вам доверять. Но ни о каком доверии не могло идти и речи, пока не состоится наш личный разговор.
Он склонен подозревать всех вокруг. И в этом плане я императора понять могу. За то короткое время, что я успел провести в современной Российской Империи, мне на каждом шагу встречались изменщики и предатели Родины. Эта страна вот-вот затрещит по швам. Логично, что Романов проверяет каждого. Но сейчас моя задача — отвести его подозрения от своей семьи.
— Я участвовал всего в паре битв, — подметил я. — А мой отец прошёл через тысячи сражений. Он — настоящий герой. Так почему вы не можете ему довериться?
— Потому что вокруг него уже сплетён очень плотный клубок самых различных связей с другими дворянами, — ответил император. — Вы же ещё не успели таковыми разжиться, Константин Матвеевич.
— Вы подозреваете, что в окружении отца есть предатели?
— Верно.
— Вы не ошибаетесь, их там очень много, — усмехнулся я. — И скоро вы узнаете, что мой отец не имеет к ним никакого отношения.
В этот момент личный телефон императора пропищал. Романов, прищурившись, взглянул на его экран. И я услышал знакомые голоса. Император просматривал отрывки из видео, которые его советник уже успел извлечь с моей флешки.
Я терпеливо ждал, когда он досмотрит всё до самого конца. Там звучало много имён, обсуждалось куча заговоров. И что самое главное, несколько графов, в частности, Платицин, не раз упомянули, что мой отец мешается им. И что они возлагают надежды, что его сын — Константин — окажется более сговорчивым.
— Будь я проклят, — не удержался император. — Кругом одни предатели. На каждом шагу…
Я не стал сразу же бросаться с упрёками о том, что мою семью оклеветали почём зря. Дождался, пока император не заговорит со мной самостоятельно.
— Передать эту информацию лично мне в руки — это очень мудрое решение с вашей стороны, Константин Матвеевич, — заключил он. — Вы меня убедили. Можете не сомневаться. Все те люди, которые промелькнули на этих записях, будут допрошены. И каждый понесёт наказание. Вы доказали мне, что я могу вам доверять. Но это сути не меняет. За дальними родственниками рода Владыкиных до сих пор числится преступление. Измена.
— А если я очищу их имена, вы перестанете навязывать мне шпионаж за членами своей семьи? — спросил я.
— Не уверен, что вы сможете это сделать. Но я даю вам неделю, — сообщил император. — Если за этот срок вы сможете доказать мне обратное, то обвинения с покойных будут сняты, а Владыкиных я буду считать самой близким к себе родом.
А это о многом говорит. Похоже, он уже совсем никому не может доверять.
— Мне понадобится меньше недели, Ваше Высочество, — произнёс я. — А пока, если наши темы для разговора исчерпаны, вы разрешите мне быть свободным?
— У меня остался только один вопрос, Константин Матвеевич, — поднял металлический указательный палец император. — Я знаю, что вы — запечатанный тёмный маг, который состоит на учёте в бюро.
— Не сомневаюсь, что вы это знаете. Я этого и не скрываю, — ответил я.
— Но агенты бюро не раз докладывали мне, что доверять нельзя никому из тёмных. В том числе и запечатанным. Понимаете, о чём я?
— Хотите сказать, что всё равно продолжаете сомневаться в моей преданности нашему государству? — предположил я.
— Нет. Но у вас всего один шанс доказать мне обратное. Разыщите информацию о погибших родственниках. Если выяснится, что вы и здесь оказались правы, мне придётся пересмотреть, как относиться к официальным данным бюро. Потому что предают меня отнюдь не запечатанные.
И завершение разговора прошло именно так, как я и планировал. Не было сомнений, что император знает о том, что на меня ставили печать. Но помощь запечатанного может в корне изменить отношение государя к тёмным магам в целом.
А если учесть, что по возвращении с войны мой отец поднимет вопрос о том, чтобы разрешить тёмным участвовать в боевых действиях… Что ж, теперь только от меня зависит, как сильно изменится эта страна в ближайшие годы.
Я попрощался с императором и покинул его дворец. Как ни странно, после состоявшегося разговора мне стало жаль Елизавету Платицину. Характер у этой девушки ещё тот, но она однажды спасла моего отца от гибели, когда сообщила мне о готовящемся покушении. Ей придётся многое пережить, когда её отца — графа Платицина —