— И что — при большой задолженности человека можно осушить совершенно законно? — поднял бровь Северянин.
— Вообще-то, да, — самодовольно улыбнулся Спенсер. Но обе стороны обычно предпочитают рассрочку. Ты даже не представляешь, насколько этот вид сделок популярен!
— Почему же… вполне представляю. И, наверняка, процент населения Штатов, живущего за чертой бедности, тает на глазах…
— Угадал, — радостно согласился Демиург, — причем, в прямом смысле. Но почему ты упомянул лишь Штаты? Эта практика получила широкое распространение по всему шарику!
Он помолчал, в раздумьи разглядывая своего соперника и бывшего подданного. Потом негромко произнес:
— И — бессмертие! Ты забыл о бессмертии, викинг. Для людей это стало основной приманкой. За пять лет нашей ассимиляции среди живых, они так и не поняли, что быть вампиром не значит быть бессмертным живым.
— Вынужден признать, что в ALV были правы насчет тебя: ты — прирожденный политик, — без выражения констатировал Арн.
— Демиург, — поправил его Спенсер. — Творец и почти бог.
— Ну, и зачем богу вампиры-мутанты? Отпусти меня к семье, и мы исчезнем — ты никогда о нас больше не услышишь.
Советник поднял брови — тонкие губы скривились в усмешке:
— Без проблем. Как только Олив появится у меня — можешь валить на все четыре со всем своим выводком.
— Ты же сказал, что все о нас знаешь?
— Да, — пожал плечами Демиург. — Твоя связь с Олив не имеет никакого значения. Фея не может быть чьей-то женщиной. Потому что она не женщина, она — связующее звено, суть и основа любого равновесия; легендарное Древо Жизни. Моему миру понадобится ее сила.
— Спенсер, ты же любишь ее… Пощади! Она — всего лишь яблочное зернышко, которому нужна благодатная почва и забота, чтобы окрепнуть и воплотиться. Любой перекос, перенапряг — и она станет полностью вампиром или погибнет вообще! Ты не можешь не знать, раз сотрудничаешь с CSR!
— Конечно, знаю. Знаю, что в ней все больше… света. Не правды, не правильности, а именно Света. И не надо мне повторять, что она может обратиться. Ее тьма совершенно другого свойства и только приправа к ее сиянию! В отличие от нас с тобой, ей не нужно с этим бороться — она приняла себя, она счастлива. Это совершенное существо. Божье творение.
— Похоже, ты знаешь о ней больше, чем я…
— Конечно. Мой разум не замутнен россказнями древних придурков и сумасшедших целительниц. К тому же я думаю, что оба они — и твой скальд, и горбунья Аддлер наболтали тебе сознательно, чтобы ты не успел привязать к себе Олив окончательно. То есть — обратить.
— У тебя есть факты?
— Конечно. Куратором Олив на первом этапе был Маркус Корнелиус — Хранитель крови в ALV. Не знал? Я просто ознакомился с его отчетами.
— Пока ты читал бумажки, я был с ней, — зло огрызнулся Арн, сделав особый акцент на слове «был». — И я знаю, что она — не человек. И я, и остальные ощущают в ней вампира. Она — не обращенная, как и скальд.
— Это вряд ли, — сдерживая ярость, откликнулся Демиург. — Для этого нужна кровь Предвечных…
Он запнулся. Сраженные одной и той же мыслью, враги взглянули друг другу в глаза.
— Почему Куратором Олив стал именно Маркус? Потому что он был Хранителем крови Лилит, то есть — Предвечных? CSR мог отправить его в прошлое Олив?! — прорычал Северянин.
- Не в курсе. Но… логично, — Спенсер, казалось, был слегка озадачен. — В любом случае у него были на феечку свои планы…
— Да у всех были на нее планы!
— Марку, чтобы тебе было известно, не нужна была кровь фейри, чтобы пребывать на солнце. Был бы внимательнее, разглядел бы это фото на моем столе, — Советник схватил одну из рамок и сунул в руки викингу.
В комнате особняка с огромными остекленными дверьми в сад, залитой солнцем, в скованной, напряженной позе в кресле сидела Олив Кук. За ее спиной, опираясь на спинку и немного нависая над девушкой, стоял Маркус Корнелиус — Хранитель крови Предвечных в бункере Лиги. Вид у него был спокойный и удовлетворенный — и яркое солнце ему нисколько не мешало.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Северянин разразился витиеватой тирадой, чем рассмешил Советника.
— Ты прямо как твой крестник…
— Кто??
— Бармен Нельсон. Или как вы его зовете — Сонни.
Арн взглянул на Макса, как на больного.
— Ты так до сих пор и не понял, как я вас нашел? В Сонни — твоя кровь. Знаешь, Арн, я никак не мог понять, как ты мог так забыться, что оставил его здесь! Твоя фея давно и прекрасно знает, что за кровь можно тянуть, как за ниточку… И это — на всю жизнь.
— Он жив?
— Заботься о себе, Северянин, и будь готов к дальнейшим испытаниям вашего некрепкого союза.
— Чем? — перебил его викинг. — Властью? Силой? Недоверием? Расставанием?
Он помолчал и, не дождавшись ответа, продолжил изменившимся тоном:
— Все это уже было. И сейчас я не пытаюсь переиграть тебя, Макс. Ты прав — одним из результатов моего пребывания здесь должна была стать твоя настоящая смерть. Но это был не мой вариант, и не мой выбор. Потому что я давно понял, что Олив не простит мне твоей смерти. Ровно, как и тебе — моей. Возможно, останется с победителем, но — не простит. Ты не представляешь, насколько все изменилось за время нашего отсутствия.
— Что — «все»?
— Я. Олив. Ее возможности и потребности. Наши взаимоотношения. Она пойдет до конца, защищая того, кто ей дорог, как делала это всегда. Только теперь ею невозможно манипулировать, потому что она — самый настоящий сверх.
Выражение лица Спенсера нисколько не изменилось и напоминало застывшую маску — слегка растянутые в улыбке сомкнутые губы и жесткий ледяной взгляд.
- Не усложняй, Северянин! Сотрудничать мы уже не сможем, потому что мне не нужны компромиссы. Можешь убить — убей сейчас. Иначе — тебя убью я.
Викинг поднялся и встал напротив Демиурга — лицом к лицу. Он напряженно вглядывался в глаза, сверкающие неистовой голубизной и… ненавистью? Насмешкой? Ожиданием? Понять было невозможно. Как и почувствовать его состояние.
— Макс… Может, все же есть способ избавиться от этой безумной сущности внутри тебя?
Демиург хмыкнул и прищурился.
— Можно подумать, ты не знаешь, что никакой Лилит нет. Есть я. Есть сила и кровь Предвечных. Их знание, возможности и намерения, которые теперь являются частью меня — основной и неотъемлемой. С вашей точки зрения, теперь я — необоримое вселенское Зло, беспроглядная Тьма, Бездна, внутри которой поджидает вечно голодный Зверь. Так, кажется, написано в архивах твоего Создателя?
— Там также написано, что сила Предвечных подчинит Зверя. Так, используй ее!
— Нет, Арн. Я есть то, что я есть. Никаких игр. Никакой двойственности. Только свобода и неограниченные возможности.
— Тебе это нравится…
— Да, Северянин — нравится! Целью моих действий и решений не является мое личное благополучие. Я только создаю свой мир и обеспечиваю его процветание. Но при этом иногда разрушается чей-то еще — по-другому не бывает. Неизбежная побочка и логическое завершение творения с точки зрения Абсолюта, который ты называешь Злом. Но не путай его с тупой кровожадностью! Оно всеобъемлюще и… почти стерильно.
По лицу Спенсера пробежала тень — оно начало меняться.
— Все, викинг. Олив останется с Демиургом — неважно, кто им станет. Это ее Предназначение, — ужасная улыбка хищника исказила человеческие черты.
И вдруг…
— Все, как всегда, — нежный, спокойный голос со стороны стола заставил обоих вампиров оцепенеть от неожиданности. — Альфа-самцы письками меряются …
Хотеть значит мочь. Глава 16.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Как они сохраняют равновесие?!
— У них центр тяжести в другом месте.
Несколькими сутками раньше, все еще в лавандовом Провансе.
— О… Не ожидал тебя увидеть, — бывший Глава ALV, бывший Хранитель крови Лилит, бывший Куратор мутанта-полукровки Оливии Рейвен Кук, а ныне — сотрудник CSR Маркус Корнелиус был немного растерян. — Ты одна?