Качнувшись назад, они оказались у кровати. Майя почувствовала, как Эльдар опускает ее на мягкое покрывало. Она потянула его на себя. Ее руки предательски дрожали, пока она расстегивала его рубашку и проводила по горячему животу. Он схватил ее ладони и покрыл благоговейными поцелуями. От остальной одежды они избавились быстро.
И ее увлекла новая игра: захватывающая и безумная. Но это было такое безумие, что стоит тысячи разумных вещей. Тело словно вновь наполнило невыносимо сладкое и будоражащее вино, которое сорвало внутри все цепи. Майя чувствовала, как тонет в собственных ощущениях. Как сознание расщепляется в них, пока не перехватывает дух. Как обещала, она доверяла Эльдару, следовала за ним, а он прислушивался к ней. Шептал «Хорошая моя… Милая… Никому не отдам…»
Майя уснула, когда дождь закончился и в окно пробились утренние лучи прояснившегося неба. Ускользнула в сон без видений. И впервые за долгое время в сердце ее царила тишина и безмятежная легкость.
Глава 19. Загадка каменной головы
Приоткрыв глаза, Майя прищурилась от дневного света, заливавшего комнату. Эльдар, полностью одетый и причесанный, сидел у письменного стола. Глаза без вертикальных зрачков, плащ ложился по телу гладкой темно-синей кожей, никакой чешуи. Он выкладывал на столе ломти хлеба из бумажного пакета. Рядом уже лежали пара помидоров и баночка плавленого сыра с кусочками ореха.
Майя скинула покрывало, села и хорошенько потянулась.
— Доброе утро.
Эльдар на миг окаменел. Медленно отложил пакет и с бормотанием «Доброе-утро-одевайся-я-за-чашками-и-чаем» быстро вышел.
Да, с ее стороны это было чистым хулиганством. Но этой ночью она познала до какого сумасшествия может довести Эльдара… и так хотелось продлить это волнующее чувство власти… Но стоило вспомнить, что ее все еще связывает опасный договор, а городу грозит война, и эйфорию тут же сдуло, как пух с головки одуванчика.
Ночь осталась позади, а с ней и часы сокровенного счастья. День, каким бы ясным и спокойным он ни был, вернул главное воспоминание — ее битва еще продолжается.
Приняв душ, она оделась в сизую тунику с серебряной орнаментной вышивкой на вороте, завязала на талии плетеный пояс с вкраплением серебряных нитей. Натянула брюки. Последнее время все ее платья пылились на вешалках. Когда в твоей жизни может случиться что угодно, лучше столкнуться с этим не в длинной юбке, мешающей сражаться.
Расчесывая влажные волосы, она невольно вспомнила, как Эльдар распустил их и провел по ним пальцами, словно пробовал шелк. Как наблюдал отуманенными глазами за ее раскрасневшимся лицом и отмечал прерывистое дыхание. И взгляд этот был интимнее, чем прикосновения его рук. А душа ее обнаженнее, чем тело.
Она думала, Маскарон менял ее. Но на самом деле тот, с кем она менялась больше всего и опасней всего — это Эльдар. Никто другой не переворачивал ее мир так нежно и жестоко одновременно. Никакой магический договор не мог затмить ту силу, что тянула ее к нему.
Эльдар вернулся, когда она доплетала косу с голубой ленточкой и старалась выглядеть невозмутимо спокойной.
— Мне понравилось то, что ты сейчас сделала, — внимательно посмотрел он на нее, ставя пакетик с заваркой и фарфоровые чашки на стол, — и даже очень. Но это… выбивает меня из колеи. Сейчас мне нужно сосредоточиться на расследовании.
— Поняла, — послушно кивнула Майя. — Не отвлекаю.
— Повтори в другой раз. То есть я хотел сказать… — Эльдар запнулся и запустил руку в волосы, подбирая слова. А Майя не без любопытства смотрела, как он то ли смущен, то ли растерян. Она редко за ним это наблюдала, потому иногда забывала, что он ее возраста. Он умел и знал больше, чем она, но все же тоже многое познавал впервые. — Прошлая ночь была… удивительной. Одной из лучших, что я переживал. Но пока я должен вернуться к прежним нерешенным делам. Мне нельзя расслабляться. Не с тем, что на кону.
Майя кивнула, понимая его мысли. Они не должны забывать, какую игру ведут. Даже если очень хочется забыть. Война еще не выиграна. У нее самой осталось много вопросов. Из всех накопившихся загадок она пока получила ответ только на одну — как Эльдар стал учеником Маскарона. Их связь оказалась куда более глубокой и сложной, чем она представляла. И, поняв это, Майя задумалась — как многому Эльдар научился у мага в маске? И насколько больше научился, чтобы его убить…
Она налила из графина воды в стакан и поднесла к губам.
— Но это не значит, что я отложу разговор о нас с профессором Семирозом, — заметил Эльдар.
Майя резко обрызгала водой тетрадки на краю стола. Откашлявшись, она быстро вытерла губы тыльной стороной ладони и широко распахнутыми глазами посмотрела на озадаченного парня.
— Не лучшая мысль, — сдержано заметила она.
— Он должен знать. Нам больше не придется прятаться.
— Велик риск, что нам еще больше придется прятаться, — напряженно поправила Майя. — Я сама ему скажу, но не сейчас. Он и так разрывается между обязанностями ректора и стирателя. Не надо его огорошивать и этим, когда он уставший, злой да еще не прочь тебя поколотить за дерзость ему…
Эльдар ухмыльнулся. Это навело на мысль, что он весьма не против устроить схватку с чародеем, в ловушку которого однажды угодил.
«Вы забрали у меня свободу. Почему решили, что я не захочу забрать что-то у вас?»
— …Не надо, — вперила в него взгляд Майя, у которой от воспоминания поползли мурашки по коже. Она помнила, как отец набросился на парня. Тогда оба разыгрывали сцену, чтобы освободиться от наемников. Отец никогда не кидался на других с кулаками как уличный дебошир. По-настоящему он бьет всего несколько метких раз, и последним ударом отделяет голову от тела. На что же способен Эльдар — она не могла сказать наверняка даже сейчас. — Я сама с ним поговорю, — строго глянула она на юношу.
— Как скажите, моя Княгиня, — слегка склонил голову парень.
Брови Майи поползли вверх. Она не знала, возмутиться шутке или принять за комплимент. Трудно понять, что Эльдар вкладывал в эти слова, потому она сделала вид, что не придала этому значения.
Глянула на часы. Почти обед, а у них только завтрак. Она впервые проспала учебный день. Впрочем, уроки сейчас последнее, о чем стоило волноваться. Сев за письменный стол, они начали намазывать на свежий хлеб сыр и класть сверху нарезанные кругами помидоры. Эльдар вскипятил заклинанием воду прямо в чашках, запахло жасмином. Оба в считанные минуты прикончили и бутерброды, и чай.
— Я могу чем-то помочь? — спросила Майя, вытирая крошки со стола.
Эльдар пристально посмотрел на нее.
— Знаю, мне нельзя знать ход твоего расследования, но если я могу быть полезной… Мне просто не хочется быть бесполезной, — выдохнула она. — Хоть что-то я должна сделать.
Мысль оставаться в стороне, пока Эльдар и отец стараются защитить город, казалась недопустимой.
— Вообще-то с расследованием больших перемен нет, как я уже сказал, — неохотно напомнил юноша, подойдя к окну и глянув на Академию. — Основные детали ты знаешь.
— Как на счет Царя Самоцветов? Ты понял, как он работает? Хотя стой, не отвечай! — опомнилась она.
— Маскарону, скорее всего, известно о рубине больше, чем нам, иначе бы так не трясся по его поводу. А вот я, увы, пока не понял, в чем его сила.
— Но ведь догадки у тебя есть?
— Логично предположить, что в камне проклятие. Маскарон создал специальное заклинание, что сожгло магию Основателя в крови моих родных. Думаю, Яхонт Красный мог создать нечто подобное против Маскарона. Это бы объяснило, как он уничтожил целую Армию Тварей — разрушил чары мага внутри монстров.
— Но он их не уничтожил, — заметила Майя и напомнила: — Остановил, а не уничтожил. Отец Луки считал, что это важный момент.
— Да, — кивнул парень. — Но Царь Самоцветов никак не реагирует, что бы я ни делал. Свою кровь на него капал, маной напитывал, перепробовал все известные руны и как родовые, и другие. Пробовал плести заклинания, в том числе и отворяющие замки. Перерыл кучу литературы по заклинанию камней, но ничего не подошло. Рубин никаких знаков не подает. Может, прошло слишком много времени, и эта побрякушка уже не способна работать?