Эльдар поставил флакон на стол. По лицу трудно прочесть, о чем он думал.
— Какой третий яд? — спросила девушка, а, встретив вопросительный взгляд парня, напомнила: — Ты сказал, что за жизнь оказался на грани по вине трех ядов. Яд в конфете в родном замке, обман с проклятьем Маскарона, а какой третий?
Странный огонек вспыхнул во взгляде парня.
— Желаешь знать, чем меня можно отравить?
— Нет, просто…
— Неважно, я уже им отравлен.
Майя испуганно глянула на Эльдара.
— Когда успел? — спросила она, не скрывая тревогу в голосе. — Профессор Белозор знает?
— Знает.
— И что, может помочь?
— Я не хочу, чтобы он мне помогал. Или кто-либо другой. — Парень направился к окну. — Мне пора, — кинул он.
— Эльдар, подожди, — Майя хотела его остановить, но он быстро вскочил на подоконник, прыжок — и он уже взмыл в небо.
Некоторое время она всматривалась в темноту и ливень за окном. Но бесполезно, ничего не рассмотреть.
Девушка прикрыла окно и прислонилась лбом к холодному стеклу. Кто отравил Эльдара? И когда? И почему она этого не заметила? Сколько у него времени?
Вопросы закрутились в голове, да так стремительно, что ее затошнило. Она подошла к графину, налила половину стакана воды и выпила. Подумала, а не отправиться ли в Академию прямо сейчас и вытрясти у Эльдара ответы? И плевать, что он об этом подумает или кто-либо еще. Она не может его потерять! Даже если уже потеряла…
Услышав шум у окна, она резко развернулась и едва не вскрикнула от неожиданности — Эльдар стоял перед ней. Промокший до нитки, челка прилипла ко лбу, с волос и одежды капало. Во взгляде безумный блеск.
— Я тоже не могу спать после возвращения в Академию, — голос его звучал тихо, но в нем сквозило опасное напряжение. — Не могу нормально есть и работать. Я ни капли не продвинулся в поисках Армии Тварей или в планах Маскарона. Не понимаю, что он задумал. Злюсь от своего бессилия. А стоит закрыть глаза, вижу его и…тебя. И ярость выжигает меня, дерет изнутри. — Он схватил ее запястье промокшей ладонью, прямо там, где держалась ленточка. — Я всего на неделю тебя оставил! Ты так решила отомстить мне и уйти к нему?!
Майя рассеяно смотрела на Эльдара. На боль и злость, отразившуюся в его глазах. Ей бы стоило сказать, что это не зависело от его побега, и наверняка было решено Маскароном уже давно. Но вместо этого с ее губ сорвались иные слова:
— После возвращения ты меня игнорировал. Мог раньше подойти и дать все объяснить.
— Мог, — криво улыбнулся Эльдар, показав клыки. — Но в тот момент мог сделать не только это. Ты не представляешь, как мне хотелось схватить тебя и где-то спрятать. Запереть в Подземелье под Академией, уколоть зачарованной булавкой с пыльцой лунной феи и погрузить в сон. Или спрятать в хрустальный гроб, чтобы ты проспала там, пока я не убью Маскарона. Доходило до того, что я думал, не сломать ли тебе ноги, чтобы ты не могла уйти к нему. Я прокручивал столько вариантов в голове хорошо спланированных и совершенно безумных. Даже не раз прилетал сюда, смотрел в окно и думал, как легко было бы тебя забрать и унести в лес. Маскарон тебя там не достанет. Никто не достанет, пока я этого не захочу…
Майя потрясенно смотрела в горящие глаза Эльдара. Он тяжело дышал, словно все его силы забрали эти слова. И сейчас он выглядел действительно пугающе, как и полагалось монстру, рожденному в самой темной чаще.
— Почему же не сделал ничего, если так хотел? — спросила Майя, стараясь не выдать охватившую ее панику.
Эльдар отпустил ее запястье и отступил.
— Я не знаю условий, что тебя связывают с ним. Возможно, если ты не придешь к нему, задохнешься от собственных слов. А может, проклятие обратит твою кровь в кисель. Мне трудно судить, насколько опасно нарушать ваш договор, пока я не знаю больше…
Майя вспомнила, как Эльдар помрачнел из-за неудачи с магической душой. И подумала: если бы Лорд выяснил о ее договоре больше, смогла бы она вернуться с пира? Отпустил бы ее Эльдар, пойми, что Маскарон просто может давать ей приказы?
— …И помимо прочего, — Эльдар посмотрел на Майю внимательно и сокрушенно, — я не хотел, чтобы ты смотрела на меня так, как сейчас.
— Как сейчас?
— Со страхом. Так смотрят на настоящее чудовище. Которым я, в общем-то, и являюсь, но… но рядом с тобой я тоже забывал об этом. Ты — Майя Семироз — мой третий яд, — тихо произнес Эльдар. — Сладкий до горечи. Манящий и нежный до такой степени, что без жалости лишает рассудка. Возможно, в этом и есть очередной урок Маскарона. Показать, что я по-прежнему беспомощный мальчишка. А он по-прежнему может у меня забрать все, что угодно…
Повисла тишина. За распахнутым окном бесчинствовала буря, ливень залил подоконник и капал на пол. Шторы колыхались на ветру, пока тяжелые капли барабанили по стеклу створок. Майя смотрела на Эльдара, промокшего и разбитого. И впервые осознала, что все это время не только в ее душе шла ожесточенная война. Она прошла к окну и закрыла его, оградив комнату от зверства погоды, встала перед Эльдаром, заглянула ему в глаза:
— Ты так и не ответил, — она осторожно отвела промокшую челку с его лба, — чего на самом деле хочешь?
— Не отдавать тебя ему, — произнес он тихо, но твердо, как нерушимую истину. — Вообще никому.
Майя смотрела на него пару секунд. Столько ей понадобилось, чтобы осознать его отчаянное желание. И столько же, чтобы свое:
— Так не отдавай…
Она не успела договорить, он притянул ее к себе и прижался к ее губам.
Поцелуй был подобен танцу на пиру — диким и головокружительным. Стоило пуститься в него — и разум потерял власть над телом. Эльдар крепко обнимал ее, пока она гладила его шею, жадно погружалась пальцами в его мокрые волосы. А он целовал ее так, будто она была тем самым источником, который мог утолить его невыносимо долгую и мучительную жажду. Упивался жгучим ядом, которому не мог сопротивляться.
Голова у Майи шла кругом, тело обмякло от прикосновений губ, что становились более требовательными. Все мысли вытиснились иными, горячими и неконтролируемыми чувствами. Его поцелуи перешли на шею, жаркое дыхание и губы пустили по коже будоражащие мурашки. Майя прижалась к Эльдару сильнее, прикрыв глаза.
На улице громыхнуло, стекло в окне задребезжало. Девушка вздрогнула и увидела охмелевший взгляд Эльдара. Туника ее промокла от его плаща. Жар в теле обострял холод капель, стекавших по волосам парня.
— Твоя одежда насквозь промокла, — заметила она.
— Знаю.
— Не хочешь снять?
Майя замерла, удивлено осознав, что сказала это вслух. По лицу Эльдара пробежала тень.
— Ты уверена? — прозвучал его голос глубже обычного.
Майя ответила не сразу. Стараясь не выдать вдруг накатившую растерянность, посмотрела в синие глаза. Стоило бы испугаться дикого огня в них, но ей нравилось, как они на нее смотрят. Как и нравилось, как нетерпеливо требуют ее положительного ответа. И сама поняла, что в ответе она ничуть не сомневается:
— Я верю тебе, Эльдар, — сказала она тихо, пока стук сердца заглушал собственный голос. — И верю в тебя.
Эльдар улыбнулся — сначала нежно, а затем торжествующе и почти хищно. Склонившись к ее губам, на этот раз он целовал мягко, словно опасался спугнуть. Развязал узелок на вороте ее туники. Губы его стали спускаться по коже ниже, оставляя горячую дорожку из поцелуев. Руки постепенно двигались искушенней.
Майя выгнулась в его объятьях. На миг ее взгляд скользнул к часам на стене. До рассвета оставался час. Самый темный час…
Мысли тут же улетучились, когда она позволила стянуть с себя тунику. А за ней и камисоль. Стоило бы смутиться от своей наготы или испугаться грядущего опыта, но нарастающий интерес затмил страх. Если она чего-то и боялась, то что все это окажется наваждением. Она взялась расстегивать плащ парня, целуя его так, словно это единственное, что могло удержать его в реальности. Хоть на миг отвлечется — и его объятья окажутся прекрасной и жестокой иллюзией.