Его самого я не видел, но улыбка висела в воздухе, как приклеенная.
Игра началась.
Первым перевернул свою тёмную карту горгонид. Сначала он приподнял краешек, словно из-под раскрашенного кусочка картона мог выскочить паук и тяпнуть его за палец.
Затем он медленно потащил карту на себя, и наконец...
Надо было видеть его лицо.
Помните картину Сальвадора Дали с часами, похожими на яичницу? Так вот: теперь пресловутую яичницу напоминало лицо горгонида.
Молча он положил карту назад, а потом отодвинул стул и поднялся.
— Патрокл выбывает, — сказал невидимый комментатор. — Остаются четверо.
Игра покатилась своим чередом. Леди с фиолетовыми волосами тёмная карта дала небольшой прибыток, кабана оставила при своих. Снеговик пасанул, и вот теперь очередь дошла до меня...
Не желая тянуть за хвост вышеупомянутого крылокоша, я быстро перевернул свою тёмную карту рубашкой вниз и снова положил на стол.
— Сорок тонн! — Колька от избытка чувств бегал кругами и время от времени воздевал руки к небу.
Жара на улице стояла дичайшая. Воздух словно нарезали ломтями, и поджарили в машинном масле.
— Сорок тонн! — вновь возопил Колян, а потом остановился и уставился на меня. — Где мы возьмём такую кучу деньжищ?
— Хороший вопрос, — я почесал макушку и посмотрел на Задницу.
До свидания с горгонидой Пенелопой времени оставалось — метнуться в клуб, чтобы забросить Кольку, затем заскочить к Крючкотворсу за векселем, и — назад, в "Затычку".
Кабан по кличке Шмук великодушно дал мне два часа — на то, чтобы принести задаток. С остальным он согласился подождать до утра...
— СОРОК ТОНН! — вновь закричал Колька. А потом посмотрел на меня. — Слушай! А эти твои новые родственники... — как всегда, в моменты смущения, он снял очки и принялся протирать стёкла подолом рубашки. — Денница сказал, они буквально СИДЯТ на золотой жиле. Может быть, ты...
— Исключено.
— Но Денница сказал, что для тебя это — единственный способ расплатиться с долгом.
Ох уж этот Денница. В каждой бочке... М-да. Какая ироничная игра слов, не находите?
— Ты бы пошел просить денег у своего папаши? — спросил я Коляна.
Тот на секунду задумался.
— Хорошо, я понял, — кивнул он. — Родственники отпадают. Но ведь...
— Что?
Не скажу, что после проигрыша я как-то вдруг, мгновенно, протрезвел. Скорее, трезвость накатывала, как простуда — медленно и постепенно захватывая плацдарм моего истерзанного разума.
— Но ведь у тебя ещё есть клуб и казино, — договорил Колян. — Денница сказал, в крайнем случае ты можешь их продать. В возмещение долга... — наверное, мой взгляд был красноречивее слов, потому что Колька даже отскочил на пару метров. — Понял, понял... Это тоже отпадает. Но Денница сказал, что если ты не вернёшь долг, тебя...
— Перестань говорить о Деннице! — я направился к чопперу Энди. — Я сам разберусь.
— Но Денница хочет помочь, — не отставал Колян. — Когда мы уходили из клуба, он шепнул мне...
Я остановился. А потом подошел к Кольке и притянул его голову к своей. Лоб в лоб. А потом спросил:
— Разве в первый раз мы с тобой оказываемся в жопе?
— Эта — самая глубокая, уж можешь мне поверить, — глаза его были так близко, что я видел плещущийся в них ужас.
— Но мы всегда выбирались, — напомнил я. — Несмотря ни на что, мы выбирались.
— Или нас вытаскивала твоя бабушка.
Я на миг прикрыл глаза.
— Да, но мы ведь уже выросли из коротких штанишек. А значит, сможем выбраться и сами.
— И всё же было бы неплохо, если бы кто-нибудь подержал нам лестницу, — гнул своё Колька. — И этим кем-то вполне может стать Денница.
— Забудь, — я почти оттолкнул друга, так он надоел мне со своим Денницей.
— Но он обещал покрыть долг, если мы...
— Колян, послушай меня очень внимательно, — я опять подошел очень близко и заглянул Кольке в глаза. — Денница — демон. А что обычно требуют демоны взамен за свою помощь?
— О...
— Вот так-то.
— Но он сказал, что он ангел! Ангел-хранитель.
— Если он кого-то и хранит, то только самого себя, — буркнул я.
— Но ангелы никогда не врут!
— А демоны — врут. И их даже нельзя за это винить, потому что это их РАБОТА. Ничего личного, понимаешь? Поэтому я хочу тебя попросить, — я взял Кольку за плечи и крепко, как только смог, сжал их. — Никогда, ни при каких обстоятельствах не заключай сделок с Денницей.
— Но ты его знаешь совсем недолго. Может, он не такой.
Я закатил глаза.
— ПРОСТО ПООБЕЩАЙ мне.
— Ладно, ладно...
— Так же, как ты обещал не играть в драконий покер?
Был у нас такой разговор. Если кто не помнит.
Колька вздохнул и убрал мои руки со своих плеч.
— Ты помнишь, какой я был в Москве? — спросил он. Я кивнул. — Неуверенный в себе, трусливый паршивец...
— Я помню, помню.
— Иногда я сам себе бывал противен. Ни друзей, ни девушки...
— А как же я?
— Вот в этом всё и дело, Макс, — Колян невесело усмехнулся и вытер пот с лица рукавом рубашки. — То, что за всеми моими комплексами ты сумел разглядеть... Я хочу сказать, тебе всегда было плевать на мои комплексы.
— Потому что я всегда знал, какой ты на самом деле, — мягко сказал я. — Какой ты крутой перец.
— Вот именно! — буркнул Колька. Его лицо вновь залило отборным пурпуром, не иначе, от смущения. Я тоже смущался. Никогда мы с ним не говорили... ВОТ ТАК. — И я тебя за это очень ценил. И... И хотел быть похожим на тебя.
— Чего?.. — времени, которое Колька потратил на распекание меня за глупость, безрассудство и другие пороки, хватило бы в целый ледниковый период.
— Да, хотел! Взобраться на подъёмный кран, побежать за девушкой — просто потому что захотелось...
— И поэтому ты пошел играть в драконий покер, — кивнул я.
— Хоть один, — Колян погрозил воздуху пухлым кулаком. — Хоть один безрассудный поступок за всю жизнь. И чем всё обернулось!..
Ага. Вот где собака порылась.
У Коляна тяжелейший приступ чувства вины. Он,