более — тебя. Макс, — сказала Зебрина, — не имеет никакого морального права указывать мне, что делать. Я счёл её слова разумными. Мы договорились встретиться на крыше, и она отвезла меня сюда.
— И дала первую фишку, — кивнул я. — Какая Зебрина молодец...
А сам подумал, что когда мы с Лилит свалились — в буквальном смысле — ей на голову, сиганув в портал на Лимбе, Зебрина была на редкость мила.
Даже предложила отвезти нас к "Чистилищу".
Где меня моментально сцапали эцилопы и упекли в тюрьму.
— Значит, ты выиграл пятьсот грамм золота... — подтолкнул я Коляна к дальнейшему рассказу. А сам опрокинул ещё рюмочку. Кольке я не предлагал: что-то там у него с метаболизмом. Совсем нельзя.
— Остальные подняли вой, — ну, чтобы я дал им отыграться... Ведь я думал, что это громадные деньги, ну и вошел в положение ребят. Это было ещё вчера.
— ВЧЕРА?.. — теперь уже взвился я. — Значит, когда я пришел в "Затычку" с Пилой и Шаробум, чтобы выручать тебя из лап похитителей, ТЫ ВСЁ ВРЕМЯ БЫЛ ЗДЕСЬ? Ты что, даже шума драки не слышал?
— Нет, я слышал какой-то шум... Но Зебрина сказала, что это просто парочка пьяниц наткнулась на пустой столик, и всё...
— Нет, я не могу больше это слушать, — я опрокинул в рот третью рюмку. По мозгам словно прошлись наждачной бумагой, но как бы это сказать... в хорошем смысле.
Святой Люцифер! Как я теперь понимал Кольку-прежнего, которому приходилось выслушивать такие истории ИЗ МОИХ уст.
— Получается, ты сидел здесь больше суток, и за это время продул около десяти тонн золота... Почему ты не ушел сразу, как только начал проигрывать?
— Зебрина сказала, чтобы я тянул время, — пунцовостью, которую приобрели Колькины щеки, можно было освещать улицы. — Ну, чтобы я ещё немного поиграл, пока она раздобудет денег, чтобы отдать долг.
— А потом ещё немного, — кивнул я. — И ещё...
— Она время от времени заглядывала в комнату к игрокам, и каждый раз говорила, что золото вот-вот привезут, а пока может, я сыграю ещё раз — вдруг мне повезёт.
Я посмотрел на друга с большой тревогой.
— Слушай, раньше ты настолько тяжелым слабоумием не страдал. Как ты сразу не понял, что это всё — огромная залипуха?
— Никак не понял, — огрызнулся Колян. — Потому что думал, что я ей нравлюсь, — он начал задыхаться. Я попросил у бармена стакан воды, и Эмпедокл выставил на стойку высокий запотевший бокал. Смотрел он при этом не слишком радостно, но вслух ничего не сказал.
Колька выпил воду залпом.
Краснота немного спала, дыхание успокоилось.
Я начал подозревать, что в бокале была не просто вода... Посмотрел на бармена. Тот подмигнул и отвернулся.
"Не благодари" — читалось в этом подмигивании.
Ладно. Лишь бы всё это не вышло боком...
И я вновь переключился на Кольку.
Только один раз в Москве у него была девушка. И вовсе не потому, что мой друг — какой-то записной урод, просто... У всех ведь есть недостатки, так?
У моего друга — патологическая застенчивость и не менее фатальная бережливость.
И вот здесь, в Сан-Инферно, когда он ВДРУГ перестал стесняться, появляется ОНА. Девушка.
А мне известно из первых рук: когда Зебрина этого хочет, она становится просто неотразимой.
И если уж Я не мог устоять перед её обаянием, чего уж говорить о не избалованном женским вниманием Кольке?..
Другой вопрос: ЗАЧЕМ она это сделала?
Если всё это — банальная месть за то, что я отобрал её способности — я буду сильно разочарован.
А эти записки?.. Как я уже и говорил, настоящий детский сад. "Если ни принисёшь десить тон золата"...
А она не лишена изобретательности.
Подставить меня за мои же деньги.
Но Зебрина просчиталась: я смог выиграть. Так что...
— Игра начинается, — проходя мимо, синий кабан сверкнул в мою сторону желтым клыком.
Я соскочил с высокого табурета, и чуть не упал.
Во-первых, я как-то забыл, что табуреты предназначены для горгонид, и были раза в два выше обычных барных табуретов. А во-вторых, ноги почему-то перестали меня слушаться.
Нет, пьяным я себя не чувствовал.
Я был в порядке, честно, был...
Это бар раскачивался.
— Макс, ты что, насосался? — голос у Коляна был такой испуганный, что я поспешил его успокоить.
— Конечно нет! — широко улыбнувшись, я обхватил широкие плечи друга рукой. Да, так намного лучше. — Тревз, как стёклышко.
— Тревз?.. — с Коляна окончательно свалились очки. — Да тебе нельзя садиться играть в таком состоянии!
— Ещё как можно, — я беспечно махнул рукой, задел стакан с кубиками льда и тот, опрокинувшись на пол, разбился. Лёд разлетелся по всему полу.
На нём тут же поскользнулся довольно крупный носорог с обширными слоновьими ушами и грохнулся так, что все остальные подскочили.
Я залился счастливым смехом.
Чарли Чаплин отдыхает!..
— Нам капец, — прошептал Колян, когда носорог, поднявшись, ринулся в нашу сторону.
— Ой, да ладно, не такой уж он и большой... — я снова хихикнул.
Носорог стукнул кулаком по стойке бара, в том месте, где стояла моя рюмка. Когда он поднял руку, оказалось, что стекло раскрошено в пыль.
Это вызвало у меня ещё один бурный приступ смеха. Я буквально задыхался — настолько смешным показался мне поступок носорога...
— Бармен! — в отчаянии закричал Колян. — Что ты ему налил?
— Настойка из цикуты, лепестков ивы и семян аниса, — на вид, бармен был не менее встревожен, чем Колька.
Не знаю правда, что их так огорчило. Как по мне — всё просто зашибись.
— Я вобью тебя в пол по самые уши, вскрою черепную коробку и дам полакомиться твоими мозгами крысам.
Это милое обещание исходило от носорога. Сграбастав рукой за шею, он придвинул лоснящийся отполированный рог к моему лицу. Глазки над ним были крошечные, и налитые кровью так, что она выплёскивалась наружу.
— Пумм... — улыбнувшись, я насадил на его рог опустевшую бутылку и повернулся к стойке. — Бармен! Ещё одну порцию этого замечательного пойла для меня и моего нового друга!
От избытка чувств я обнял носорога за шею, а потом громко икнул.
— Ты отравил его! — закричал Колька, обращаясь к бармену.
Оценив рост горгонида, мой друг вскарабкался