вот―вот выйдет наружу, кинулась в уборную, из последних сил преодолевая рвотный рефлекс.
Опустошив желудок, ополоснула лицо и, ухватившись пальцами за край стола, прикрыла глаза. Голова снова закружилась, ноги стали ватными, и для того, чтобы оставаться в сознании, пришлось присесть на край ванной.
Вот постоянные недосыпы, наконец, и дали о себе знать.
А ещё я окончательно убедилась в том, что рыба была не первой свежести.
Мне ведь сразу не понравился запах форели, почему я её не выбросила?
— Ты в порядке? ― Мэнди бесшумно прикрыла за собой дверь. ― Очень плохо?
Слабо мотнула головой.
— Уже лучше. Но больше я рыбу не ем.
— Да. Элли тоже весь вечер плохо. Возьми.
Мэнди протянула две небольшие капсулы, а затем набрала в стакан воды.
— Очень эффективное средство при тошноте и изжоге. Противопоказаний почти нет. В основном, здесь только травы.
— Спасибо, ― благодарно кивнула и тут же выпила лекарство, надеясь, что подействует оно быстро. Ощущать себя вареной капустой совсем не хотелось.
— Дарен… вернулся немного навеселе, верно? ― Мэнди опустилась на стул возле стены. Когда я подняла глаза, она тут же завертела головой. ― Я и не думала осуждать его. Просто пытаюсь понять, что с ним происходит. Что происходит с вами.
— Если бы я знала, ― прошептала, отставляя стакан в сторону.
— Всё настолько плохо?
— Нет, ― слабо улыбнулась, ― конечно, нет. Дарен замечательный. Он заботится обо мне и малышке. Адель очень любит его. И я… я никогда ещё не чувствовала ничего подобного. Он мой единственный. Понимаешь? И, если у меня не выйдет с ним, то не выйдет ни с кем. Знаю, звучит глупо, но…
— Вовсе не глупо. Я понимаю тебя. И уверена, что что бы ни происходило между вами, всё наладится. Потому что встретить своего человека ― это очень большое счастье. И за это счастье нужно хвататься.
— А ты схватилась?
— Я пытаюсь, ― прошептала она, ― но иногда бывает нелегко. Порой мне кажется, что мы слишком разные. Что мы не понимаем и не слышим друг друга. И что наши цели не совпадают. Для Тайлера самое главное ― семья. А я хочу построить карьеру. Хочу стать кем―то большим, чем верной подругой, женой или матерью. Мне хочется чего―то достигнуть. Чтобы в будущем, оглядываясь назад, я ни о чем не жалела.
— О настоящей любви не жалеют, ― тихо ответила, сжимая руку сестры, ― и ради неё можно пойти на многое.
— Тайлер идет на многое ради меня. Я знаю, что с самого детства он мечтает о своем небольшом ресторанчике ― детской пиццерии или кафетерии со своей игральной залой. Он даже меню придумал. ― Мэнди улыбнулась, а затем продолжила. ― Я знаю это, но вижу, как каждый день он жертвует своей мечтой. Он всё повторяет и повторяет, как купит для нас дом в Нью―Хэмпшире, во дворике которого обязательно сделает самую лучшую детскую площадку. Он грезит этим, и я понимаю, но… всегда задаюсь лишь одним вопросом: разве этот дом стоит его загубленной мечты?
— Если по сравнению с тем, что дает тебе любимый человек, эта мечта почти ничего не значат ― то да. Определенно, стоит.
Мэнди придвинулась чуть ближе, а затем положила голову мне на плечо.
— Я не такая. Мы разные.
— Но вы любите друг друга.
— Если бы этого всегда было достаточно, ― прошептала она, и я подумала, что только что она озвучила и мои мысли: очень часто одной любви бывает слишком мало.
Утром я чувствовала себя значительно лучше: голова больше не болела, а тошноты как ни бывало. Дарена, который всю ночь спал беспокойно, в постели не оказалось. Вместо него на подушке лежал сложенный вдвое листок.
Глаза пробежались по знакомому почерку.
«Насчет завтрака я распорядился. Его принесут в номер в 8.30 ― помню, что ты никогда не просыпаешься позже этого времени. Мне пришлось срочно отъехать. Неотложные дела. Уверен, что Элейн захочет навестить Пола ― скажите Клиффорду, он вас отвезет. Встретимся в больнице.
P.S. Прости за вчерашнее. Люблю тебя.
Твой Д.».
Выдохнула, и на глаза навернулись слезы ― от облегчения. А ещё от счастья и надежды на будущее; светлое будущее.
На часах ещё не было восьми. Мы как раз успели встать, по очереди сходить в душ и одеться, когда пришел официант и принес заказанный завтрак. Меньше, чем через сорок минут мы с Элейн отправились в больницу, взяв с собой Клифа; Элли, после теплых прощаний, поехала в аэропорт вместе с Гейлом; а Мэнди, Тайлер и Адель остались в отеле под присмотром ещё одного телохранителя.
— Как он? ― спросила Элейн прежде, чем мы приблизились. ― Ты был у него?
Дарен кивнул.
— Пол в порядке. Хочет тебя видеть.
Она ничего не ответила. Улыбнувшись ― очень по―особенному ― толкнула дверь и скрылась в палате.
Мы стояли всего в нескольких шагах друг от друга.
В коридоре никого не было; тишина и давила, и спасала одновременно. Казалось, Дарен просто не решается поднять голову и посмотреть мне в глаза. Его будто бы останавливало осознание собственной вины, и от этого сердце болезненно сжималось.
— Эбби, я…
Не сдержавшись, бросилась ему на грудь и крепко обняла. Желание чувствовать родное мужское тепло было сильнее ― важнее ― всего прочего. Важнее ссоры; обиды и недопонимания; хаотичных мыслей и дурных предчувствий. Всего прочего. Дарен тут прижал меня к себе и поцеловал в макушку. А я улыбнулась, ощущая, как всё внутри заклокотало и замерло; затем вновь заклокотало и вновь замерло.
— Я виноват, ― тихо начал он, запуская пальцы в мои волосы, ― прости. Знаю, что это не оправдание, но я так испугался… подумал, что могу тебя потерять, и мне словно крышу снесло. Я помню, как клялся больше никогда не делать тебе больно, а вчера не сумел…
Не позволив Дарену договорить, приподнялась на носочки и, обхватив ладонями его лицо, прильнула к теплым губам. Он поцеловал меня в ответ: сначала мягко и немного нерешительно, затем твердо и уверенно, жадно вбирая мой вкус и запах, показывая, что я для него значу.
— Мне не нравится ссориться с тобой, ― нахмурившись, прошептала, ― совсем.
Его дыхание обожгло кожу, а затем я почувствовала, как он улыбнулся.
— Если ты всегда будешь целовать меня так, как сейчас, то обещаю, что мы больше не станем ссориться.
— Шантажируете меня, мистер Бейкер? ― спросила, приподнимая одну бровь.
— А получилось? ― Дарен притянул меня ближе ― хотя казалось, ближе уже некуда ― а затем сосредоточил на мне свой взгляд. ― Я