коллективу старателей — проще простого. Запишешься в гильдию, тебе и койку обеспечат, и паёк на первое время, даже за ручку к «хлебному месту» проводят. Главное — работай.
Под напором приезжих Хоя растёкся во все стороны. Сложно было сказать, где начинается городская черта. Нам же лучше, никто вопросы спрашивать не будет.
[Прекрати уже на каждого встречного-поперечного зыркать! Люди этого не любят!] — одёрнула я свои «ноги». Хокори даже взглядом умудрялась привлекать ненужное внимание.
Акула прикрыла глаза и помассировала веки подушечками пальцев.
[Н-не могу я! Нет у меня твоей выдержки, чтобы врагам улыбаться!]
Выпад Селёдки заставил меня задуматься. Ответить нужно было ёмко, как и положено умненькой девочке-ангелу.
В этот момент нам на пути попался старатель. Мужичок шёл с полным фартуком золотой крошки. Естественно, разглядывая добытое богатство и глупо ухмыляясь, он совершенно не смотрел по сторонам. Рыбина, погрузившись в тяжкие думы тоже ворон считала. Они почти столкнулись лбами, однако воительница ловко обошла препятствие. Лёгкий шаг в сторону, поворот вокруг своей оси и Хокори оказалась за спиной у старателя. Вот это я понимаю выучка!
[«Выдержка»? Ха, я тебя умоляю. У меня пламя из всех щелей хлещет…]
[Чего же помогать мне бросилась посреди драки?]
[Когда у тебя камень попёр?]
[Да! Лежачих не бьют, их добивают! Где твои хвалёные эмоции⁈]
[Язык прикуси, дура. Знала бы ты, как я тогда перепугалась! Откуда в твоей башке столько *****? Корчишь из себя не пойми что, а у самой кошки на душе скребут!]
Селёдка поджала губы, её мана похолодела.
[Хороший наёмник во всем ищет выгоду, мыслит трезво и ни к кому не привязывается. Ты надо мной сжалилась, от этого… только хуже.]
[Создатель надоумил?]
[Папа… Кхм, Протей многому меня научил, я хочу доказать, что всё усвоила.]
[Нам в Академии похожую дичь толкали. Знаешь, милая, седьмой с его «премудростями» может идти на… все четыре стороны. Слушаю я твою душу и диву даюсь, как ты до сих пор не свихнулась. Подавлять свои чувства — всё равно что отказаться мечтать! Воля — любимое дитя нашего разума. Она — лазурное зеркало, в котором отражаются наши чаянья. А ещё, ей подчиняется волшебство. Поддаться порыву, жить здесь и сейчас — вот смысл бытия!]
[Я… ненавижу себя и свои чувства!]
[Почему?]
[По моей вине погиб малёк… Ошибка молодости.]
Хах, тоже мне, старуха двадцатилетняя. Теперь понятно, чего она начала по мне слёзы лить. Мой фокус разбередил её старые раны. И вообще, я ведь неплохо так по Протею прошлась, а Селёдка стерпела. Странненько.
[Расскажешь?] — подделав доверительный тон, спросила я.
[Глупая история…] — Хокори подняла глаза к серому, бескрайнему небу. — [Мы часто плавали к берегам империи. Я и мальки. Трофеи собирали, людишек пугали.]
[Несмотря на запрет седьмого?]
[Да… Сильно мы воду мутили, даже слишком. Люди вышли к нам с гарпунами, магией и сетями. Мне тогда лет четырнадцать было, вырвалась, смогла… но малыш один… он не смог! Его подняли на судно и увезли в порт!] Зря дети доверились моей тупой решимости! — крикнула воительница, напугав идущих позади Алеру и Норенса.
[Тише-тише, не забывай о телепатии.]
[Прости. Я тогда приказала малькам возвращаться домой, а сама отправилась следом. Искала долго, до самого вечера, нашла… На сушильне висел… выпотрошенный.]
Ужас, иначе и не скажешь.
[Соболезную.]
[Спасибо.]
[Давай вместе установим мир, чтобы деткам больше не приходилось страдать. Тех же, кто посмеет слово против сказать, мы раздавим!]
Сжав кулаки, акула коротко кивнула.
* * *
Солнце опускалось за горизонт. Церковный колокол собирал горожан на вечернюю службу. Громко каркали вороны, предвещая морозы. Бесчисленные печные трубы коптили небосвод.
Группа, ведомая девочкой-ангелом, затаилась в укромном закутке позади старого сарая, чтобы выслушать план своей предводительницы.
[Значит так, ребята, поисками драгоценностей займёмся завтра, а сегодня поищем хорошую гостиницу.]
— Денег у нас не много, может в гильдию старателей на ночлег попросимся? — возразил Норенс.
— Я могу спать на земле, — поддержала юношу лесная красавица. Девушка неуютно переминалась с ноги на ногу: штанина неприятно натирала пушистый хвост.
[Угум, а когда мы самородки мешками таскать начнём, объясняться перед «коллегами» будешь ты? В гильдию мы, конечно же, запишемся, но гений Эфии должен оставаться тайной], — отрезала девочка. — [О деньгах не беспокойся. Скоро нам сам император завидовать будет!]
Ближе к центру города толкались увесистыми боками каменные здания, в окнах мерцал тёплый свет каминов. День прощался, уступая место сумеркам. Встретить случайных прохожих посреди холодного, припорошенного снегом переулка…
— Двигай давай! Еле топаешь!
Вслед за высоким мужским голосом, путникам на глаза показалась девочка. Бледная, с утопающими в синяках глазами, она из последних сил перебирала ногами, постоянно оглядываясь и, как итог, врезалась в Хокори.
— Эй-эй, осторожней! — Акула придержала девочку, чтобы та не упала.
— Простите! — Даже извиняясь, смотрела она вовсе не на воительницу.
— Предупреждал же, догоню — всыплю! — Постукивая нагайкой с металлическим набалдашником по ладони, в тусклый круг света фонаря вошёл мужчина.
— Позвольте, уважаемый, — вмешался Норенс. Юноша загородил собой девочку.
Незнакомец оглядел парня с ног до головы и неприятно цокнул.
— Чего надо? Попрошаек не жалую…
Тут его взгляд упал на Хокори. Высокая девушка в шикарном, чёрном, как сама ночь, платье и с мечом на поясе, метала взглядом молнии.
— Потрудитесь объяснить, зачем вы преследуете этого ребёнка, — спросил сын Запада, заметив, что пыл мужчины поутих.
— Ленивая она жуть, одно знает — жрать, да дрыхнуть.
— Бить-то её зачем⁈ — оскалившись, рыкнула акулина.
— Так, иначе ж никак, госпожа! Сама Его Светлости в услужение напросилась, обещаниями сыпала, а на деле пшик. Вот меня за ней приглядывать и поставили.
«Воспитатель» спешно снял шапку и протёр лысину тряпкой.
— Это правда?