И ведь тогда мне казалось, что у меня большие проблемы!
А теперь один оказался предателем, другого изгнали из этого мира, а все остальные очутились в тюрьме. Школа, которую мы собирались поднять из пепла и прославить, стала именем нарицательным, и не в хорошем смысле.
Прости, Ян. Мы без тебя здесь все просрали.
Но постараемся это исправить.
Что получится — черт его знает. Но теперь в конце тоннеля уже показался свет! Главное — вернуть тебя обратно. А уж ты придумаешь, что делать дальше.
Только бы получилось договориться с Оракулом, освободить Сотота и вырастить эти врата!..
Наконец, мы очутились в огромном зале с черно-красным полом. Слева и справа от входа тянулись два ряда колонн, между которыми на цепях висели массивные масляные светильники. Пахло сыростью.
Ровные ряды надгробий едва различались в полумраке. Красные лампады, символизирующие память об умерших, по-прежнему светили у изголовий.
Нергал медленно прошелся по холлу.
— Вот это усыпальница, — медленно проговорил он, осматриваясь.
Он явно был не просто удивлен, а поражен увиденным.
— Да, — кивнул Та’ки. — Три метра могильной земли, четыре слоя камней с начертаниями и девяносто шесть захоронений внутри. Это не склеп, а тайная крепость.
Нергал направился к надгробиям. Даже его мягкие сапоги издавали здесь приглушенный звук.
— Девяносто шесть захоронений, говоришь?.. — проговорил Нергал, склонившись над первой могильной плитой. И негромко прочитал вслух: — Огненный Смерч. Хм-ммм…
Он выпрямился и обернулся к шаману.
— Это тот самый Огненный Смерч, про которого я думаю?
— Да, — отозвался Та’ки.
— И если я пройду дальше, то отыщу и Ледяную Руку, и Ангела мести, и…
— Да.
— Он что, перенес сюда всех героев, которые сражались с ним тогда?..
— Он хотел перенести сюда всех нетленных героев. Но не успел. Как я уже сказал, их всего девяносто шесть.
Нергал с блуждающей непонятной полуулыбкой покачал головой. Опять осмотрелся. И опять покачал головой, точно не веря собственным глазам.
— Он не изменился. Как был безумцем, так им и остался. Он что, поместил их под школой в расчете на энергию тренировок? Планировал провести ритуал?..
— А вот это тебя не касается, — ответил Та’ки.
— Значит, точно планировал. И думал о мести. Иначе зачем собирать целую армию в тайном убежище.
— Я повторяю: это тебя не касается, — настойчиво повторил шаман. — Лучше скажи, годится ли для твоих целей это место?
— Еще как, — отозвался Нергал. — Вот только… Присутствие здесь растущих врат и самого Сотота могут так зарядить ваших полубожественных полумертвецов, что они и без ритуала все очухаются и восстанут от вечного сна. Справишься с ними, если вдруг такое случится?
— Не переживай об этом, — сказал Та’ки.
— Хорошо, — согласился Нергал. — В таком случае, завтра же перенесем сюда саженец врат.
— Нужно где-то освободить пол от мрамора?
— Вынь где-нибудь одну плиту. Дальше он справится сам.
— Сделаю, — кивнул Та’ки.
— Ну тогда все. Вопрос решился, я бы сказал, идеально! — с явным удовольствием заявил Нергал.
Но улыбка тут же исчезла с его лица.
Вдруг подобравшись, он с силой оттолкнулся ногами от пола и невероятно длинным прыжком очутился прямо возле меня. Лицо его исказила гримаса боли, в руке сверкнул обнаженный меч.
В этот миг я испугался за Нергала.
А Та’ки испугался за меня. Выхватив из ниоткуда свой светящийся шест, он бросился к нам, а в следующее мгновение в глубине усыпальницы возник ярко-желтый портал.
Из него с утробным урчанием вывалился полуобнаженный великан раза в два выше меня, с красной кожей, широченной грудью и множеством рук, выходящих у него по бокам.
Следом за ним появился благообразного вида высокий воин в доспехах с длинными черными волосами, забранными в хвост, и бородой.
А последним из портала вышел Эреб. Его глаза сверкали. В одной руке он держал клубок постоянно движущегося черного тумана, а в другой, короткой и маленькой, как у ребенка, он держал на цепочке тяжелый круглый амулет, похожий на часы. Выпуклые стенки амулета переливались темно-оранжевым и желтым, словно внутри перетекал жидкий огонь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Та’ки, мгновенно оценив обстановку, развернулся к ним лицом. Все его тело засветилось зеленоватым сиянием.
— Ты!.. — прошипел он, яростно сжимая в руке боевой шест.
— Какой неожиданный поворот событий, — со злой насмешкой в голосе проговорил Нергал, глядя на непрошеных гостей. — Просто собрание всех граций: гигант Бриорей, Чернобог и Эреб. Какая честь для нас.
— Жаль только, что долго наслаждаться этим прекрасным моментом у тебя не получится, — проговорил воин в латах, вынимая из ножен меч.
Глава 22
Классическое богоборье
Я вдруг отчетливо осознал, что это конец.
Никто из нас троих не выйдет из этого подземелья живым.
Слишком неравны были силы. Я хорошо помнил, как вместе с Та’ки пытался одолеть одного только Эреба, и у нас ничего не вышло. Тогда нас спас своим вмешательством Нергал.
Но сейчас он сам едва держался на ногах, и каждое движение давалось ему через боль.
Помощи ждать неоткуда: скрытое от взглядов других богов начертаниями и прочими примочками, этот склеп стал идеальным местом для безнаказанного убийства.
А значит, все кончено.
Странно, но я не испытывал ни страха, ни сожалений. Только невнятное огорчение от того, что оставляю слишком много неоконченных дел.
Простите, парни. Я не сдрейфил и не забыл своих обещаний. Просто погиб сегодня ночью.
Такое случается.
Но просто так я не умру!..
В груди вдруг стало нестерпимо горячо, будто я всю свою энергию собрал в одной точке. А потом этот жар прошел волной по всему телу. Я почувствовал, как на губах сама собой появилась усмешка. Внутри беззвучно хохотали гиены.
Ярость и какое-то противоестественное, злобное веселье охватили меня.
Этот наш последний раз ты запомнишь, Эреб. Я сделаю все, чтобы сниться тебе в кошмарах. Чтобы ты прохватывался среди ночи в холодном поту от мысли, вдруг ты так и не добил того сумасшедшего смертного. Или прихотью богов вдруг я воскрес, и опять приду и разрушу твою паскудную жизнь тихого предателя!
Нет, я нихрена не герой. Просто, наверное, немножко чокнутый.
Между тем побелевший от гнева Та’ки смотрел в упор на нашего бывшего друга и полушепотом повторял, как заклинание:
— Ты… Ну конечно же… Ты!.. Я должен был догадаться…
— В самом деле, — проговорил Эреб. Он развёл руки в стороны, раскрывая ладони вверх. И в каждой из них завертелся веретеном маленький клубок серого тумана. — Как ты мог забыть? Ведь это я построил склеп для Сета, и от глаз других богов его скрывает тень моих начертаний! Моих, а не твоих!
— Я должен был запечатать его в тот день, когда ты показал свое настоящее лицо. Как я мог забыть об этом?.. — проговорил Та’ки.
— Не будь к себе слишком строг, — насмешливо проговорил Эреб. — Конечно, ты не золотая рыбка, а панда. Но мне кажется, одно не так уж далеко от другого…
Что? Эта мразь глумится над Та’ки⁈
Я выхватил меч так быстро, что и сам не понял, как это получилось. Из груди вырвался странный нечеловеческий звук — то ли рычание, то ли приглушенный рев. И от этого звука острая боль пронзила мне солнечное сплетение и ребра, будто из меня, разрывая плоть, пытался вырваться Чужой.
Но я и не думал медлить. Стиснув зубы, я метнулся к Эребу — и вдруг увидел, что вокруг моей руки, держащей меч, исходит свечение, похожее на полупрозрачное пламя, в котором смешались оттенки синего, красного, зеленого и золотого. И то ли от этого пламени, то ли по какой-то другой причине клинок, подаренный мне Янусом, изменился. На стальной поверхности отчетливо проступил чешуйчатый рисунок, поверх которого заблестели влажные алые разводы, как если бы я уже пару раз воткнул свой меч в плоть противника по самую рукоять.