настоящее пламя. Что за мысли посетили его голову? Может, он размышлял, какая часть меня прижата к его животу, отделенная лишь тонким слоем ткани его рубашки?
Я могла бы прочитать мысли мальчишки, воспользовавшись Вторжением, но не видела смысла подвергать себя такому риску. Ранее своей способностью я пользовалась лишь в присутствии Дакота, готового в любую секунду подхватить мое лишенное сознания тело. Здесь же, один на один со слугой Хранителя ядов я осталась бы совершенно беззащитной.
— Слышал вопрос? — Острие промелькнуло совсем рядом с его глазом, но рысенок даже не моргнул. — Отвечай.
— На все вопросы вам ответит Мастер, — прошептал мальчишка.
— Хочу, чтобытыэто сделал. Здесь и сейчас. Иначе ты можешь лишиться жизни.
Кир моргнул и облизал пересохшие губы.
— Ваша рука не дрожит, — тихо сказал он.
Я покосилась на пальцы, удерживающие булавку. Верно, дрожи не было. Эти руки дрожали лишь раз — когда сжимали рукоять топора в тот первый раз, когда Рамиль, отец Дакота, учил меня разделывать свиную тушу, и даже тогда причина была не в страхе или в неуверенности. Просто топор был слишком тяжел для детских ручонок да и от неловких движений пару раз застревал в толстых свиных костях.
— Иначе ты можешь лишиться жизни, — повторила я. От тепла моих пальцев металл булавки нагрелся.
— Мастер расскажет.
— Ты лишишься жизни, — с нажимом произнесла я.
— Тогда лишите меня жизни. — Кир раскинул руки в стороны и полностью расслабился, взирая на меня сквозь ворох светлых ресниц. Он приоткрыл губы и задышал ровнее. Мне даже показалось, что он любуется мной. Мальчишка вдруг стал таким умиротворенным и беззащитным, что слова Джерара о том, что я могу смело «поиграть» с ним, сразу приобрели смысл. Кир не защитил себя, хотя мог сбросить меня одним ударом. Он просто сдался на мою милость.
Красивый юный зверек. Пылающая энергия, подавленная канонами общества. Ослепленные похотью всегда вожделели зверолюдей, и теперь я знала причину этой страсти.
— Сколько тебе лет?
Любопытство — это, несомненно, порок. Лишь порокам можно предаваться с таким сладострастием.
По растерянному виду Кира я поняла, что резкий переход от одной темы к другой застал его врасплох.
— Двадцать один. — Он сказал это неуверенно, будто сомневаясь в правдивости собственных слов.
Сомнения не обошли стороной и меня. Я закусила губу, нечаянно разодрав старую ранку. Не думала, что этот зверомальчик старше меня. На вид совсем ребенок. Или мое восприятие было попросту обмануто его большими блестящими глазами, полными детской наивности?
Однако в нашем мире не существует наивных зверолюдей. Никто не позволит им быть такими.
— Дьявол, — с чувством выругалась я и сползла с мальчишки.
Сильнее запахнувшись в полотенце, я отступила к окну и молча проследила за тем, как Кир встает с пола.
— Подарок, — пробубнил он, пряча глаза.
— Что?
— Вам подарок. — Кир кивнул на один из стульев.
С места я сдвинуться не удосужилась, поэтому мальчишка, обходя меня по широкой дуге, добрался до обозначенного стула и взял в руки сверток, который, похоже, принес с собой. Суетливая пробежка до кровати, громкое шуршание и копошение. Для того, кому только что едва не выкололи глаз, Кир был довольно энергичным.
— Мастер сказал, что вам оно, возможно, понравится. Мастер… — Кир замялся, — наблюдательный.
Не дождавшись от меня никакой реакции, Кир стушевался. Новая пробежка по дуге — уже с другой стороны от точки моего местоположения — была чуть менее бодрой.
Мальчишка выскочил в коридор и вернулся с подносом. С грохотом, которого он сам же и испугался, рысенок водрузил свою ношу на столик и, растерянно постояв на месте, торопливо зашагал к выходу. Прежде чем закрыть за собой дверь, Кир тонко пропищал:
— Простите!!
Что за черт?
Наверное, пришло время прочитать молитву Святой Воде, взывая к ее милости и милости Первосоздателей, но я игнорировала голос рассудка и отстраненно рассматривала «подарок», аккуратно разложенный на кровати. Платье кобальтового цвета с длинными облегающими рукавами. Пожалуй, учитывая последние события, это стоило бы назвать не подарком, а компенсацией. Еще одной.
Хандрить и стесняться я не собиралась. Время не позволяло. Поэтому я, стиснув зубы, натянула угольно-черное кружевное нижнее белье, найденное под платьем, а затем и само одеяние. Плечи остались открытыми. По кромке выреза шли плетения из темно-синих блестящих камней, часть плетения украшала и рукава — нити с маленькими камешками обхватывали плечи, создавая иллюзию капель воды на паутине. Огладив ладонью аккуратные складки, я обнаружила скрытые разрезы по бокам, доходящие до самых бедер. Миниатюрные серебристые крючки и полупрозрачная хрупкая подкладка не позволяли ткани полностью открыться, оголив тем самым мои ноги. Но если понадобится… что ж, «компенсация» и правда пришлась мне по вкусу.
Покрутив булавку между подушечками пальцев, я подцепила ею края разреза на платье — на всякий случай.
На принесенном Киром подносе обнаружилась тарелка с мелко нарезанными кусочками яблок и тонкими полосками сыра, глубокая чашка, прикрытая блюдцем, заварочный чайник, пустая чашка и две пухлые круглые булочки, спрятанные под салфеткой. Приподняв блюдце, я оглядела разваренные зерна каши, плавающие в молоке. Чашка исходила паром, и на внутренней стороне снятого с нее блюдца образовалось с полсотни мелких трясущихся капелек.
Аромат каши настойчиво воззвал к обонянию. Желудок издал суровый голодный вой. Но я, решив, что лучше бы еще раз съела ту смесь из круп и комочков, которую готовила Руара, вернула блюдце на место и занялась яблочными дольками и сыром. Травяной чай, налитый из чайника, имел привкус влажной почвы — заморский деликатес, скорее всего привезенный из одного из Королевств, благословенных Землей.
Прихлебывая горячий напиток, я разворошила помятые бумаги, принесенные Джераром. Среди них были еженедельная столичная газета «Витриольский нечет» с надорванными краями и расплывшимися буквами на месте пятен, оставшихся от какой-то влаги, и несколько черных листовок с изображением расколотой синей драгоценности.
Вечный Сапфир? Разбитый?
Бросив газету на стол, я принялась рассматривать одну из листовок.
«Наказ Первосоздателей нарушен! — сообщали кривоватые кровавые буквы. — На троне не истинный правитель!»
Уронив листовку, я схватила другие.
«Ложный правитель! Скорпионье жало увязло во лжи!»