— С удовольствием, — отвечает миссис Андретти. — Тётушки останутся здесь с твоей крёстной.
Затем она встаёт и протягивает мне руку. Не имея выбора, я тоже встаю, и беру её за руку. Потом мы выходим из комнаты.
После того, как мы осмотрели большую часть нижнего этажа, я веду её на кухню, где я была рабом раньше, но сейчас всю работу выполняет оплачиваемый персонал.
— Надеюсь, ты понимаешь, во что ввязываешься, выходя замуж за моего сына, — внезапно говорит миссис Андретти.
— Да. Как вы знаете, это в любом случае всего лишь договорённость. Он просто думает, что я лучший выбор, чем Иветта.
— Я не знаю о чём он думает, — она пожимает плечами. — Нико всегда был своего рода тайной, даже для меня — его матери. Мальчик скрывает свои мысли и чувства за стеной, которую построил много лет назад. Ты знаешь, откуда у него шрам?
Я киваю и обильно сглатываю.
— Я не знаю, какие у моего сына чувства к тебе, хотя я не верю, что они только деловые. Но ты? Я видела, как ты смотрела на Нико с Луной. С таким же успехом у тебя могли бы быть сердца вместо глаз.
Я останавливаюсь на месте. Она берёт меня за руку, и её хватка нежна.
— Ты из аристократов. Ты… защищена. Я переживаю, что жизнь с Нико, его людьми, покажется тебе сложной.
Я смеюсь, без всякого повода. Её глаза расширяются, но я веду её к потёртому столу.
— Этот стол был в нашей семье веками, — поясняю я. — У меня есть предки, которые влюблялись в конюхов. Которые были убиты за ведьмовство. Моя пра-пра-прабабушка влюбилась в пирата, и несмотря на всё, что сделала семья, чтобы остановить её, вышла за него замуж.
— Пират? Правда?
— Да. Правда. Так что, видите, — в моей родословной тоже есть немало жуликов и нарушителей правил. Что касается моего сердца. Да, я влюбилась в вашего сына. Не буду вам лгать. Для меня это не просто деловое соглашение. Если для него это так, то мне придётся иметь дело с последствиями, когда придёт время.
Её улыбка искренняя, и она согревает её прохладные черты лица, как солнце, выходящее из-за тяжёлой дождевой тучи.
— Я рада что у него есть кто-то, у кого есть чувства к нему. Не дай ему уничтожить их. Иногда люби его так сильно, как я. Знаю, что мой сын может быть трудным человеком. Как его отец. Он не слишком любвеобилен, и, возможно, в этом есть и моя вина, но нелегко быть мягким в нашей семье, в нашем мире. Я построила свои стены давным-давно, но я люблю своих детей. Даже мою упрямую дочь. Пойми, мы должны быть определёнными, а ты кажешься довольно мягкой. Податливой. Тебе придётся научиться держать себя в руках, если ты хочешь выжить как Андретти.
Мы входим в прихожую как раз вовремя, когда открывается входная дверь и Луна проникает внутрь, её лицо раскраснелось от ветра и прохладного воздуха, а может, от счастья увидеть Красавчика. Она улыбается от уха до уха.
— Синди, Нико сказал, если ты согласишься, я смогу вернуться и покататься на Красавчике. Можно?
Я смотрю на Нико, а потом опускаюсь на колени до уровня Луны.
— Можно, но он довольно большая лошадь. Как насчёт того, что мы купим тебе твою собственную?
— Моя собственная лошадь? — её глаза такие круглые, что это почти смешно.
— Если твоя мама согласится, то мы подумаем об этом, — я понимаю, что сперва должна была спросить миссис Андретти, и нервно бросаю на неё взгляд.
— Я думаю, что собственный пони здесь будет просто замечательно. Когда она поедет в Вестлакен, она будет среди девушек, которые ездят верхом.
Вестлакен? Это известная школа-интернат в глуши. Они планируют отослать её? Я только познакомилась с девочкой, но моё сердце сжимается за неё.
— Я займусь этим, Луна, и, возможно, в следующий раз, когда ты придёшь в гости, у Красавчика будет друг, более подходящий тебе по размеру.
После этого визит заканчивается довольно быстро. Луна выпивает стакан сока и съедает банан, а тётушки осматривают дом, охая и ахая от картин и антиквариата. Затем они все отправляются к машине.
Как только дверь закрывается, Нико поворачивается ко мне, и односторонняя улыбка расплывается по правой стороне его рта.
— Пони для Луны, да? Не было бы способа получить другую лошадь сейчас, не так ли?
Я изображаю невинность.
— Конечно, нет. Я только думаю о твоей сестре.
— Да, конечно.
— Кстати, она любит тебя. Герой поклоняется тебе. Я понимаю, почему. Ты с ней великолепен.
Он пожимает плечами.
— Она хороший ребенок. Она не заслуживает того, через что ей пришлось пройти.
Он может попытаться отмахнуться от этого, но Нико любит этого ребёнка. Это значит, что его сердце не каменное, а если оно не камень, то, возможно, он сможет полюбить меня.
Глава 26
Синди
Мои ноги несчастны в этих туфлях. Боже, кто сказал, что дизайнерские туфли более удобные? Нам всем сделали педикюр, а потом появилась какая-то женщина с пакетами одежды и обуви. Очевидно, Нико попросил её приехать в дом. Он сказал, что если я настаиваю на том, чтобы пойти на аукцион уродов, — его точные слова — то я буду выглядеть как женщина, достойная быть Андретти.
Я была немного оскорблена. Я сказала ему, что уже выгляжу достаточно хорошо, чтобы быть Андретти. Он улыбнулся мне, сказал, что я самая красивая женщина, которую он когда-либо видел, но мой гардероб оставляет желать лучшего. Затем он приказал мне встретиться с женщиной, которой он заплатил за то, чтобы она принесла мне новую одежду.
Одежда великолепна. Я не вру. Она принесла не так много. Несколько пар брюк. Один брючный костюм. Пара дневных платьев, одно нарядное платье, и одно вечернее платье. Две сумки и две пары обуви, плюс одна пара сапог. Всё подошло.
Конечно, вероятно, Нико измерил меня во сне. Я бы не сказала, что что-нибудь пройдёт мимо него.
Так что теперь я одета и готова к аукциону. Иветта, Айрис и Дейзи тоже. Мы стоим на лестничной площадке и ждём мужчин. Нико не может пойти со мной, так как у него длительная встреча, и он так нервничает, что не будет со мной, что приказал Джеймсу отправиться на аукцион. Не знаю, что, по его мнению, там может произойти. Будет много художников, моделей, модных редакторов и журналистов. Сиенна тоже будет там, представлять свою галерею, и я уверена, у неё будет охрана.
Всё же, Нико настаивал. Нет Джеймса — нет аукциона. С нами ещё один мужчина. Большой темноволосый парень, которого я раньше не видела.
Меня совсем не волнует аукцион, но я рада снова увидеть Сиенну. Я хочу поговорить с ней, чтобы узнать её получше.
Мы наконец выходим. На переднем дворе стоит огромный фургон с тонированными окнами. Это какой-то Мерседес. Джеймс открывает дверь и приглашает нас внутрь. Интерьер удивляет меня роскошными сиденьями. Снаружи я ожидала увидеть нечто более утилитарное.
Войдя вместе с Иветтой и компанией, я сажусь у окна и смотрю наружу. Ночь в это время года длинная, а дневной свет исчезает к середине дня. Бывает мрачно, и вчера вечером я пожаловалась Нико на то, как сильно на меня действует темнота. Я люблю свой родовой дом, но зимы здесь бывают долгими.
«Дорога займёт несколько часов» — с ужасом думаю я. Часы взаперти с Иветтой и компанией.
Когда мы едем по дороге, фургон сворачивает направо задолго до въезда, натыкаясь на гравийную дорожку, которая ведёт к большому полю.
— Куда мы едем? — я поворачиваюсь к Джеймсу.
— У Нико есть вертолёт, который ждёт в поле, чтобы отвезти нас в Эдинбург, ехать придётся слишком долго.
— Вертолёт? — вскрикивает Иветта.
Джеймс кивает.
— О, нет. Я не могу. Нет. Они ужасны. Господи, нет.
— Леди. Не хотите лететь вертолётом — хорошо. Я попрошу водителя отвезти вас обратно в дом, — Джеймс бросает на неё холодный взгляд.
— Я должна быть на аукционе. Отвези нас туда.
Джеймс поднимает свои тёмные брови.
— Вы не успеете вовремя. К тому же, это то, что устроил Нико. Есть проблемы с безопасностью, так что я не меняю это сейчас. Или садитесь в грёбаный вертолёт, или возвращайтесь домой. Ваш выбор.