Читать интересную книгу "Маленькие мужчины выросли - Луиза Мэй Олкотт"

мой Фриц, на Рождество все дают обещания на будущий год, вот и я не буду больше упрямиться и спорить с любимым мужем. Знаю, такое случается, пусть ты и не признаешься, но в шутках Лори есть доля правды, и они задели меня за живое. Отныне я стану образцовой женой, иначе я не заслуживаю лучшего мужчины на земле!

Миссис Джо, все еще в настроении потеатральничать, нежно обняла своего Юпитера в серебристом свете луны – к большому удовольствию зрителей, идущих позади.

Все три пьесы снискали успех, и веселое Рождество надолго запомнилось семейству Марч: Деми получил ответ на незаданный вопрос, заветная мечта Джози сбылась, а миссис Джо, благодаря шуткам толкователя, сделала жизнь профессора Баэра сладкой, как мед, ибо правда сдержала обещание. Через несколько дней ее неожиданная добродетель была вознаграждена: пришло письмо от Дэна, успокоило все ее тревоги и принесло ей большую радость, вот только написать об этом она не могла – Дэн почему-то не сообщил обратного адреса.

Глава пятнадцатая. Ожидание

– Дорогая, у меня дурные вести, – объявил профессор Баэр, пораньше вернувшись с работы одним январским днем.

– Не томи, прошу! Терпеть не могу ждать, Фриц, – взмолилась миссис Джо, выронив листок и вскочив на ноги, словно готовилась принять пулю в сердце.

– А придется ждать и надеяться, любовь моя. Иди сюда, поддержим друг друга. Понимаешь, судно Эмиля пропало, о нем нет вестей.

Хорошо, что мистер Баэр предусмотрительно обнял жену, ибо она едва не упала, но сдержалась и, сев рядом с любимым мужем, выслушала все, что ему было известно.

Гамбургские судовладельцы получили вести от выживших моряков, и Франц тотчас переслал их дяде телеграммой. Одна шлюпка уцелела, и оставалась надежда, что другим так же повезло, хотя шторм потопил как минимум две. Отрывочные новости им доставили пароходом, и благая весть могла прийти в любое мгновение, однако же добрый Франц умолчал: по словам моряков, шлюпка капитана затонула под весом упавшей мачты (так они считали, ибо не видели ее в дыму, а ветер разнес лодки по сторонам). Впрочем, вскоре печальный слух достиг Пламфилда, и все погрузились в скорбь по жизнерадостному Коммодору – больше не суждено было услышать его веселые песни. Миссис Джо отказывалась в это верить и стояла на своем: ее Эмиль способен пережить любой шторм и вернется живым и невредимым. И хорошо, что она держалась за эту надежду, ибо утрата мальчика тяжело сказалась на мистере Баэре – дети сестры ему были точно свои собственные. Вот и наступила для госпожи Юноны возможность исполнить обещание: она бодро говорила об Эмиле, даже когда надежда совсем таяла, а на сердце лежала тяжесть. Если что и могло утешить Баэров в скорби по мальчику, так это сострадание и любовь остальных. Франц беспрестанно слал телеграфные сообщения, Нат – ласковые письма из Лейпцига, а Том терзал морскую почту, требуя новостей. Даже вечно занятый Джек прислал необычайно теплое письмо; Долли с Джорджем частенько захаживали с прелестными цветами и изысканными конфетами – порадовать миссис Баэр и утешить в горе бедную Джози; добросердечный Нэд приехал аж из Чикаго, сжал руки Баэров и произнес со слезами на глазах:

– Не мог усидеть на месте, до того не терпелось хоть что-нибудь узнать о старине Эмиле.

– Одно утешает: братской любви я своих мальчиков точно научила, и они всегда постоят друг за друга, – заметила миссис Джо, когда он уехал.

Роб отвечал на поток сочувственных писем – ясно стало, что у Баэров немало друзей, а многочисленные похвалы в адрес потерянного юноши изображали его чуть ли не святым героем. Взрослые терпеливо несли свою ношу, научившись покорности в суровой школе жизни, зато молодежь взбунтовалась против несправедливости – некоторые вопреки всему сохранили надежду, а некоторые сразу пали духом, ну а юная Джози, любимая кузина Эмиля и товарищ во всех его играх, была безутешна. Напрасно Нэн давала ей успокоительное, утешения Дейзи пролетали мимо ушей, а все попытки Бесс ее развеселить шли прахом. Джози лишь рыдала в материнских объятиях и говорила о кораблекрушении, что преследовало ее даже во сне; миссис Мэг совсем встревожилась, но тут мисс Кэмерон прислала девочке дружественную записку, где просила смиренно усвоить первый урок подлинной трагедии и следовать примеру жертвенных героинь, которых она так любила изображать. Это несколько успокоило Джози, и она прислушалась к совету, в чем ей немало помогли Тедди с Окту: Тедди глубоко опечалился, когда яркий огонек жизнелюбия в девочке погас, и каждый день приглашал сестру на долгие прогулки в тележке, запряженной вороной лошадкой – та весело звенела серебряными бубенцами, и Джози невольно прислушивалась; брат возил ее по заснеженным тропкам с такой скоростью, что кровь в жилах неслась пуще прежнего и домой девочка возвращалась окрепшей, приободренной солнечным светом, свежим ветром и хорошей компанией – против этих трех помощников не выстоит никакая скорбь юной души.

А Эмиль, живой и невредимый, тем временем помогал ухаживать за капитаном Харди на корабле – казалось бы, раз так, то и мучения эти ни к чему, но нет. Они объединили сердца в общем горе, научили терпению, состраданию, сожалению об обидах, за которые даже прощения попросить нельзя, ибо человека больше нет, а главное – смирению перед лицом неизбежного.

На долгие недели в Пламфилде воцарилось безмолвие, а на суровых ликах холмов отражалась та же печаль, что на лицах жителей долины. Из Парнаса доносилась религиозная музыка, утешая обитателей и гостей, Гнездышко засыпали подарками для юной страдалицы, а на крыше, где Эмиль в последний раз говорил с миссис Джо, повесили флаг его корабля.

Мучительно тянулись недели, покуда как гром среди ясного неба не пришла новость: «Живой, ждем писем». Полуспущенный флаг тотчас подняли, в колледже зазвонили в колокола, гремела давно позабытая пушка Тедди, и хор радостных голосов выводил: «Благодарю тебя, Господи». Все смеялись, плакали, обнимали друг друга в счастливом упоении. Одно за одним приходили долгожданные письма, в которых рассказали о кораблекрушении: Эмиль – кратко, миссис Харди – в подробностях, капитан – с благодарностью, а Мэри добавила от себя несколько ласковых слов, которые всем запали в душу. Никогда еще не перечитывались письма с таким рвением, не передавались из рук в руки, не радовались им так и не проливали над ними слез – миссис Джо носила их у себя в кармане, если только этого не делал мистер Баэр, и оба перечитывали их перед вечерней молитвой. Теперь, отправляясь на работу, профессор вновь радостно гудел, точно шмель, а