раз никаких цитат из Делёза и Фуко, оставим в покое Негри и Агамбена. То же самое можно сказать о понимании Кингснортом медиа, которое не ушло дальше принадлежащей Хомскому мысли о том, что «медиа равно пропаганде». Медиа контролируются большими корпорациями, и наше новостное агентство Indymedia – это ответ. Примитивное понимание новых медиа очень распространено. Отсутствие тем, связанных с новыми медиа, можно обнаружить в повестках Социальных Форумов от Порту-Алегри до Флоренции. Удивительный недостаток внимания к вопросам бесплатного софта и открытых сетевых архитектур может также быть поставлен в вину хакерам, гикам и интернет-художникам, испытывающим «проблемы с социализацией» и так и не сумевшим достучаться до лидеров поколения беби-бумеров. Несмотря на бесчисленное количество попыток низовых групп, принципы бесплатного софта и вопросы, связанные с интернетом в целом, так и не стали частью повестки высших эшелонов Мирового Социального Форума и его региональных и национальных версий.
Мы снова и снова видим, что движения возникают в результате локальных событий, а не актуализации общих идей. В этом смысле альтерглобалистское движение можно охарактеризовать как «пост-1989» ввиду его отказа от идеологической начинки, и этот элемент еще недостаточно изучен, в особенности французскими и итальянскими теоретиками. «Протестивали» наполнены карнавальной воинственностью, которая еще не была должным образом описана – Спиноза и Хайдеггер в этом деле вряд ли помогут. Несмотря на то, что в историях Кингснорта сквозит чувство крайней актуальности, в них нет соображений о «чрезвычайном положении» или перманентном кризисе. Пол Кингснорт правильно высвечивает полный потенциал движений. Кто-то может увидеть в этом наивный юношеский оптимизм, но в таком случае упустит из виду огромное социальное разнообразие участников протестов по всему миру. Это не волна. Скорее это ряд извержений, которые начали резонировать и превращаться во что-то иное.
В конце 1990-х сиэтлское движение против корпоративной глобализации оформилось как на улице, так и онлайн. Но можно ли действительно говорить о синергии между уличными протестами и «хактивизмом» в интернете? То общее, что есть у улицы и сети – это концептуальная сцена, потенциал которой был огромен. Но как реальные, так и виртуальные протесты рисковали застрять на уровне демоверсии, не укоренившись в актуальных темах и локальных ситуациях. Это означает, что движение никогда не выкарабкается с этапа бета-тестирования. Мы можем связывать борьбу и события только на абстрактном уровне, но чаще всего этот тип анализа имеет квазирелигиозную природу и используется для того, чтобы дать людям надежду. Безусловно, существует сетевая солидарность, но нет эффекта синергии. На первый взгляд, примирение виртуального и реального кажется просто риторическим действием. Радикальные прагматисты часто подчеркивали встроенность онлайн-сетей в реальное общество, их воплощение в нем, таким образом обходясь без противопоставления реального и виртуального. Сетевой активизм, как и интернет сам по себе, – это всегда гибрид, смесь старых и новых устройств для ввода и вывода, за которой всегда тянется целый ряд географических, гендерных, расовых и других политических факторов. Нет никакой чистой, не встроенной в реальный мир зоны глобальных коммуникаций, о которой заявляла кибермифология 1990-х. Но не можем ли мы перешагнуть через все эти очевидные утверждения? Вместо того чтобы указывать на корректные формулировки, было бы более интересно спровоцировать возникновение образовательных инициатив, способных перенести социальные движения в эпоху веб 2.0. Вместо продвижения бета-версии какого-то непонятного бесплатного софта, может быть, лучше создавать простые в использовании блоги и вики-страницы.
Границы тактических сетей
Призывы многих художников и активистов «вернуться к реальной жизни» не предлагают нам никакого решения вопроса о том, какие альтернативные модели новых медиа могут достигнуть уровня массовой культуры. Да, уличные демонстрации повышают уровень солидарности и приподнимают нас над повседневным одиночеством односторонних медиаинтерфейсов. Однако мы вполне можем спросить: «что придет вслед демо-дизайну?» – как новых медиа, так и движений? В своем тексте «Demoradical vs. Demoliberal Regulation» Алекс Фоти предлагает повесить на активность эпохи постдвижений ярлык Розового Заговора [281]. Он пишет следующее: «Женская эмансипация и конец патриархальной семьи с ее неравными гендерным ролями, феминистские движения, гей-мобилизации, квир-политика, полные гражданские права для ЛГБТ, укоренение репродуктивных прав вопреки католической реакции и равенство доступа к политическому представительству для женщин отражает эпохальное потрясение в Западной политике. В контексте альтерглобалистского движения, розовый карнавал бунта был главной инновационной формой политического самовыражения, сформировавшейся в Пражско-Гетеборгско-Генуэзском котле, рядом и при этом отдельно от Черного блока и белых комбинезонов, двух других заметных молодых выразителей антиглобалистского настроя. Розовые воротнички – это настоящее социальной работы, и розовые движения – это будущее социального прогресса». Розовая коалиция, по мнению Фоти, «будет заявлять о себе уже в движении прекариата, которое сейчас находится на грани трансформации в глобальное движение. 1 мая 2006 года один-единственный мощный громкий лозунг был слышен от Берлина до Лос-Анджелеса: «Нет границам! Остановите гонения! Нет дискриминации! Нахер прекарность! Борись с неравенством!» Для меня очевидно, что уже пришло время мирового первомая».
Алекс Фоти также признает, что на дворе уже не волосатые 1960-е. И если движения 1960-х превратились в энвайроментализм, то куда двинутся, повзрослев, современные движения? Уровень «концептуального», отмеченный модернистской чистотой и негативностью, ударился о твердые стены демо-дизайна, о чем писал Питер Луненфельд в своей книге «Snap to Grid». Вопрос, таким образом, стоит так: как нам перепрыгнуть одноразовое мероприятие и начать создавать прототипы? Что должно произойти после очередной осады саммита CEO и их политиков? Как долго движение может расти и оставаться виртуальным? Или, говоря языком IT, что наступает после демо-дизайна, после бессчетных презентаций в PowerPoint, широкополосных соединений и Flash-анимаций? Выйдет ли Linux когда-нибудь из своего гик-гетто? Хорошее настроение открытой, постоянно растущей толпы, о котором говорил Элиас Канетти, постепенно испарится и сменится демо-усталостью. Есть ли у вашей версии Утопии срок годности? Мы не можем просто ссылаться на неизбежный цикл восхищения-опыта-конфронтации-фрустрации. Кеннет Уирбин рассматривает другой аспект сетевого активизма, а именно опасность перепутать информирование с непосредственно активизмом. «Люди прячутся за отсылки и теории, и в нашем постоянно распространяющемся открытом социальном порядке они также очень склонны прятаться за практикой информирования; не принимать позицию одной или другой стороны, а просто пересылать информацию. В мире, который предпочитает такую пересылку формированию собственной позиции, критическая работа продолжит сходить на нет и однажды исчезнет совсем, не только в рассылках и блогах, но вообще везде. Это – те противоречия и неоднозначности социального порядка, в котором жизнь контролируется через саму открытость» [282].
Вместо того чтобы выдумывать новые концепции, сегодня стоит задаться вопросом о том, как софт, интерфейсы и альтернативные стандарты могут быть встроены в общество. Идеи могут принимать