- Вы правы, ваше высочество. Хотя нам предстоит еще немало. Нужно помочь капитану опустить дирижабль на землю, а потом как-то добраться до гондолы и присоединиться к остальным.
- И вызвать помощь. Хотя она может быть ближе, чем вы думаете... а, вот и девушки!
Действительно, площадка подъемника опустилась - видимо, просто под собственным весом, так как электричества уже не было. Там была не только телохранительница, но и Госпич с Алисой. Черт, я же кричал им, чтобы бежали в гондолу - вполне бы хватило времени перебраться к остальным. Зачем они остались? Ну, что касается Алисы, то наверняка из чувства противоречия - он всегда все делала мне наперекор.
Но теперь рыжая подруга с сияющими глазами кинулась мне на шею.
- ...Получилось, Золтик! Мы спасены!
- Вот видишь. Я же говорил! А тебе бы только визжать да рыдать.
- Ой, ладно! Если бы я не нашла тот проводок, который ты проворонил, еще неизвестно, что бы получилось!
- Ну, медаль ты точно заслужила. Так и передам наградной комиссии. И про всех остальным тоже. Госпожа Госпич, если бы вы не заметили ракеты, помощника нипочем не удалось бы выкурить из рубки, так что и вам земной поклон.
Отличница стыдливо зарделась и сделала вид, что протирает очки.
- А что касается вашей горничной, просто нет слов, ваше высочество, - обернулся я к принцессе. - Ей обязаны жизнью не только мы с госпожой Госпич, но и все остальные! Едва ли существует на свете девушка, более достойная рыцарского звания - подумайте об этом!
Принцесса и без моих напоминаний привлекла к себе высокую телохранительницу и благодарно обняла, шепча что-то ей на ухо. Кажется, на суровом лице валькирии все же появился легкий румянец - но она так и не проронила ни слова.
- Кажется, мы снова высоко поднялись. Становится холодно, а в облаках снова начнется сырость. Давайте пока спустимся в рубку, - предложил я. - Странно, почему капитан не снижает вертикальную скорость?
Объяснение нашлось слишком скоро.
Фаррагут неподвижно сидел в кресле, откинувшись на спинку и смежив веки, словно покойник. Но не успел я испугаться, как он приоткрыл глаза на наши голоса.
Принцесса взяла его тяжелую руку, благодарно сжав в ладонях.
- Господин капитан, вы настоящий герой! Так блестяще спасти и корабль, и всех нас!..
Странно. Его губы искривились в горькой гримасе.
- Нет... моя девочка... ни корабль... ни вас... я не сумел...
- Как? Ведь вы сбросили гондолу и все люди в безопасности!
- Но вы... нет...простите...
- Что вы имеете в виду, капитан? - переспросил я, ощущая, как в неприятном предчувствии зачастило сердце.
- Положительная плавучесть... слишком велика...горелки и клапаны сброса заклинило... корабль будет... подниматься...
- Но разве это так страшно? Повисим, газ остынет или мы найдем клапаны сброса, откроем и плавно спустимся. Разве нет?
Капитан снова тяжело закашлялся, выплюнув страшный комок красной мокроты.
- На высоте... газовые мешки... раздуются... и лопнут...
- Черт подери!.. - меня словно ударили по голове. Судорожный вдох темноволосой отличницы подтвердил, что и она быстро вспомнила о физических эффектах, сопровождающих падение давления.
Остальные девушки смотрели на нас, не понимая, о чем идет речь. Их еще не исчезнувшие улыбки раздирали сердце в кровавые клочья. Приложив руку ко лбу, я беспомощно осмотрелся, не замечая, что Алиса испуганно дергает меня за рукав.
- ...Что случилось? Почему у тебя такое лицо? Мы же не падаем, дирижабль летит!
- И слишком хорошо летит, - мертвым голосом проговорил я. - Мы потеряли столько балласта, что остановить подъем невозможно. Беда в том, что газонепроницаемые мешки, которые удерживают гелий, рассчитаны на определенное давление, не выше рабочего потолка "Олимпика". Две, две с половиной тысячи ярдов высоты. Но сейчас мы поднимемся намного выше. А на высоте воздух становится разреженным, и внешнее давление падает. Внутреннее давление гелия начнет раздувать мешки все больше и больше, скорость взлета будет все нарастать... пока мешки не лопнут.
- О боже! - побледнев, воскликнула принцесса. - И тогда... тогда дирижабль остановится и рухнет с высоты...
- ...Нескольких миль, не меньше, - подтвердил я, опустив голову. - Костей не соберешь.
Побледнев, как полотно, Алиса попятилась и села на ручку пилотского кресла.
- Что же это такое?.. Только я решила, что все позади... этот так... так... нечестно!.. - выкрикнула она и зарыдала. - ...Я на это не подписывалась, когда помогала сбросить проклятую гондолу!!! Почему вы не сказали раньше?!
Просто потому, что никому не приходило в голову.
Мне тоже отчаянно хотелось ругаться и топать ногами, кляня несправедливость судьбы, но я заставил себя успокоиться. Размеренный вдох - выдох. Вдох - выход. Изо рта шел пар. В ушах противно заныло, а всхлипы Алисы уже казались странно далекими. Да, мы забрались высоко, воздух становится слишком тонким и холодным.
Лишь горничная продолжала хранить невозмутимое молчание. Ее рука нащупала на груди массивную металлическую пряжку и расстегнула. Звякнула пряжками сбруя, и девушка сняла со спины плоский ранец, поставив его на узкий штурманский столик.
- Позвольте, госпожа. Я помогу вам.
- Парашют!.. - глаза принцессы радостно вспыхнули. - Какая ты умница, что прихватила... но... - ее улыбка стремительно увяла - ...он ведь только один?..
- Наденьте, госпожа, - настойчиво повторила телохранительница.
- Нет! - в голосе ее высочества звякнула льдинка. - Хочешь сказать, чтобы я бросила вас и спаслась в одиночку? Ты понимаешь, какое это оскорбление, Хильда? Если бы я не знала тебя с детства, я бы сейчас ударила тебя.
Телохранительница виновато склонила голову, но не попыталась оправдаться. Наверное, она и не считала себя не правой, и предпочитала выждать, пока принцессе не станет очевидно, что иного выхода все равно нет.
Словно в подтверждение рубка дрогнула от докатившегося по ферме удара. За ним последовал протяжный скрип и подозрительный хруст. Очевидно, баллоны начали раздуваться, раздвигая боками соседей и увеличивая давление на корпус изнутри. А ведь внешняя оболочка так тонка... и даже удерживающий ее скелет дирижабля набран из чудовищно тонких и ажурных элементов. По сравнению с титаническими баллонами они выглядели не прочнее паутинки.
Проклятье. Мне всегда представлялось, что подобные ситуации, когда герои вынуждены решать, кому жить, а кому умереть, уступив свое право на жизнь, случаются только в романах, театре и синематографе. Искусственные ходули для сюжета, возможность для ленивого автора без особых затей обеспечить конфликт и раскрытие характеров персонажей. И вот - пожалуйста, словно расплата за неверие. Шесть человек и один спасительный парашют. Кто сможет спастись, очертя голову прыгнув в мертвые ночные пустоши погибшего континента? Кто рухнет в них вместе с обломками дирижабля? В любом уважающем себя детективе сейчас началась бы свара. Самый сильный и боевой персонаж мог бы силой захватить парашют. У нас это, конечно же, телохранительница принцессы. Не знаю, как на кулаках, но, безусловно, с пистолетом и шпагой она без труда смогла бы справиться и со мной, и со всеми остальными. Вот только едва ли тут найдется человек с более развитым чувством долга. Даже зная ее всего полдня, я уверенно мог сказать, что она пожертвует жизнью ради своей госпожи так же легко и естественно, как дышит.