Мне надо было поговорить с ним, пока он не наделал глупостей.
42. Похороны
Но Кейджи все время проводил в храме Будды, прощаясь с Судзумией. Меня видеть не хотел, с братом говорить отказывался.
Однажды утром проснулась от громких голосов. Великая Правящая Императрица Нироюки спорила с мужем. Их дети громко кричали. Я быстро оделась и привела себя в порядок. Семья разговаривала в кабинете. Я не могла разобрать слов, но содержание примерно представляла. Детский плач добавлял колющей вины. Меньше всего я хотела быть причиной раздора в семье или ссоры братьев. Но бездушная судьба привела меня именно к этому.
Оглядела, ставшую родной комнату. Что я буду делать, когда надоем императору и он вернется к жене?
С трудом дождалась, когда все ушли, и я осталась одна.
Не зная, как занять себя, решила проанализировать сложившуюся ситуацию. С точки зрения преступника. Чем выгодна данная ситуация Иэясу Орочи?
У меня получалось: ничем. Советнику нужна была война с Чосон. Без Кейджи ее не будет. Орочи и так управляет страной. Зачем ослаблять императора?
Получалось, что выгоднее всего эта ситуация для Чосон. Они убили младшего брата императора, второго брата вывели из строя, убив его жену. Потихоньку косят род правящий.
Значит – не Иэясу подставил меня? А кто?
Надо искать шпиона! Срочно. Следующий на очереди – император с женой и детьми!
Даичи встретил идею с неудовольствием.
– Твой мозг рождает страшные вещи, – император просмотрел мои записи. Кривоватые иероглифы составляли схему предполагаемой шпионской сети. – Месяц назад я бы показал это Кейджи, и мы вместе посмеялись бы. А сейчас…
– Я бы хотела с ним поговорить, объяснить…
– Пока не получится. Он полностью погрузился в траур. Его ненависть не ослабевает. И не могу понять, горе это или ревность.
– Я ему как сестра!
– Сама то себе веришь? – Даичи обвел кистью иероглиф «засланный вредитель», так я обозначила слово «террорист».
– И что делать теперь?
– Боюсь, мне придется тебя отправить подальше. На некоторое время. Пока Тоношено и Кейджи не успокоятся. Оба требуют твоей крови. Интересно. Этим людям я больше всего доверяю, и они же представляют для тебя наибольшую опасность…
Император посмотрел мне в глаза. Горечь и сожаление тлели под темными ресницами. Долго смотрел.
Пока я не отвернулась. Признавая, что виновата в их конфликте.
Я должна покинуть дворец, но этого так не хотелось.
– Если предположить, что Юкайо и Судзумию убили одни и те же люди, получим влияние из Чосон и заговор против императорской семьи… Остается довериться Иэясу и Хидэёси, – резюмировал Даичи мои записи.
– При всем уважении, ваш советник…
Император усмехнулся:
– Ты никому не доверяешь?
– Я доверяю Кейджи, – нахмурилась, понимая, что, как раз-таки, Кейджи хочет убить меня. – Он запутался, но…
– Возможно, его кто-то запутал. Надо проверить с кем он встречался по пути в столицу.
– И еще… возможно на вас и вашу… семью попробуют совершить покушение.
– Я к этому всегда готов, – Даичи продемонстрировал шрам на затылке, который он закрывал, собранными в хвост волосами. – В память о пожаре, в котором погиб мой отец.
– Я могу как-то помочь? – спросила не смело.
– Не делай глупостей и не покидай моих покоев. Пока ты под охраной, я спокоен. Тебе лучше не знать, что говорят за стенами дворца.
Я слышала слухи. Хаара Мина разносит их не хуже любой другой служанки, народ был уверен, что злая ведьма Кён околдовала императора и заставила отвернуться от жены. Меня утопят, стоит выйти за пределы поместья.
Даичи обнял крепко-крепко.
– Не волнуйся ни о чем. Я разрешу все проблемы. Ни одной складки не останется на твоем кимоно.
– Меня не волнует моя репутация, – прошептала я ему в шею. – Но это твой народ. Они должны любить тебя, а не бояться.
– Мой народ поймет меня, – Даичи поцеловал мои веки. – Пусть твои глаза отдыхают от страхов.
Он усилил охрану. Заключил контракт с людьми Хидэёси. Теперь его незримо сопровождал отряд ниндзя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Меня не выпускали из покоев.
Выяснили, что второго принца, действительно сопровождал до столицы целый отряд. Но это были военные с границы. Накадзима Широ отказался со мной даже разговаривать. Чосон прорывался к устью реки Аракавы. Пока наши войска сдерживали наступления, но опасная ситуация требовала вмешательства Императора. И Личного присутствия главнокомандующего на фронте. Кейджи же не покидал храм. Достучаться до него было невозможно.
Даичи проводил все дни на военных советах. Скрепя сердцем выдал Накадзима Тадао – старому ветерану разрешение на любые действия на границы для остановки противника. Гонцы летали из столицы к границе, принося неутешительные вести о прибывшем к врагу подкреплении.
***
Все случилось на похоронах Судзумии.
Три недели девушку отпевали монахи. Город опять утопал в белых цветах. Народ Ямато погрузился в траур. И не было более скорбящей страны в этом мире. Судзумия – молодая прекрасная принцесса была любимицей народа. Помощницей бедным и страждущим.
Она умерла молодой, и ее прекрасное лицо стало символом бессмертной любви. Кейджи две недели стоял у ее тела. Отказывался от еды и воды, наравне с монахами проводя бдения. Рука любимой жены покоилась в его ладони. Даичи очень волновало состояние брата. А люди стали верить, что второй принц достиг Нирваны и ступил на истинный путь просветления.
В день похорон процессия во главе с императором посетила центральный храм.
Тело Судзумии торжественно сожгли. Поместили пепел в амфору и передали Кейджи. Говорят, дочь его беспрерывно плакала.
Кейджи выехал за город. К высокому обрывистому берегу реки Асуры. Народу позволили смотреть с другого берега. И люди видели, как на рассвете принц открыл сосуд и развеял пепел любимой. Видели, как пепел приобрел очертания женской фигуры и обнял страдающего мужчину. Так родилась легенда о Юки – Оно – прекрасном духе принцессы, белой почти прозрачной, что вечно тоскует о своем муже.
Кейджи проводил взглядом любимую и поехал во дворец.
Император и его семья, род Тоношено и великие кланы сопровождали его на почтительном расстоянии.
У самого подножия холма, когда императорские носилки проходили мимо, раздался громкий взрыв. Дым повалил со всех сторон. Заискрились факелы. Люди закричали.
***
Я всю ночь не спала и готовила дивную речь, которая заставит второго принца понять всю сложившуюся ситуацию. Я надеялась пробиться к Кейджи путем слов. Переписывая объяснительную в третий раз, я решила, что лучше просто отдать ему письмо. Меня он слушать не станет.
А потом поместье осветилось восходящим солнцем и криками людей.
– Император мертв! – кричали люди.
43. Новая сила
Забыв про осторожность, я кинулась к воротам. Это лишь слухи, ошибка. Неправда. Он не посмеет умереть!
Растрепанный, перемазанный землей, Кейджи спрыгнул с коня. Его белое кимоно хлестало порванными кроями. В глазах моего друга не было ничего кроме ненависти. Он собрался убивать. Никогда я не видела его настолько злым и уставшим.
– Срочное совещание! – громко приказал он, и, не глядя на меня, скрылся в своем доме.
Еле увернувшись от коней отставших самураев, я бросилась выяснять ситуацию. В надежде, что-то выпытать, приставала к личным служанкам и конюхам, но все шарахались от меня, как от прокаженной.
Когда уже почти впала в отчаяние, меня нашла Хара Мина.
– Великого правящего императора увезли в больницу. В новый дворец, – быстро зашептала она. – Но вам небезопасно…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я уже мчалась к выходу из поместья. Какая больница?! Императора лечат в императорских покоях!!!
Похищение? Покушение? Как они смеют скрывать это от меня. Кейджи не один собирается мстить! Подумала, что можно послать Хару предупредить его о том, куда отправилась, но его ненависть пугала меня. Я спасу его брата и все станет, как прежде. Кейджи простит меня, Даичи будет любить меня вечно.