неся такие глупости. Что изменится после того, как мы друг другу признались? Неужели он сможет взять на себя такую ответственность и позор, как брошенная женщина с чужим ребенком? Ни один мужчина в этом мире на такое не пойдет, и Роберт вряд ли является исключением из правил. Вот если бы Савар умер, тогда все было бы по-другому. Я была бы вдовой, а вдов, хоть и не особо жалуют, но и не притесняют так, как брошенок.
– О чем ты думаешь? – шепнул Роберт, и я почувствовала его дыхание на своем лице. Мужчина придвинулся как-то слишком близко.
– О том, что зря я болтаю о взаимной симпатии, как наивная девчонка, на что-то надеясь. Я брошенка с ребенком…
– И самая добрая женщина на свете, а еще ты безумно милая, когда вот так смущаешься, – перебил он меня.
Я закусила губу. Спорить не хотелось, верить в чудо – тоже. Оставалось только плыть по течению, у каждого порога боясь разбиться. Я была готова рискнуть, а потому очень быстро прижалась горячими губами к лбу мужчины, но тут же отпрянула. На первый раз достаточно и такой близости.
Из кустов донеслось единогласное:
– Фу-у-у.
Мы с Робертом расхохотались. Я моментально поднялась, села на свои ноги и тут же оказалась в объятиях дочери. Вероника подскочила со спины, прижалась ко мне и мурлыкнула.
Время близилось к тому часу, когда малышам пора было расходиться по кроватям. Я попрощалась с соседями, еще раз поздравила близнецов с праздником и увела детей домой. Роберт решил не оставаться, да и Дарии уже тоже пора было уходить, а она все еще сидела с Улей.
Мужчина проводил меня до дома Клары, мы сдали мальчишек в руки их матери, заметно посвежевшей с того дня, как она узнала об очередной беременности. После он дождался, пока мы с Вероникой закроем за собой дверь нашего дома, и ушел.
– А я все видела! – закричала дочка, когда мы остались одни.
– Подсматривала? – шутливо я уперла руки в бока.
Вероника едва сдерживала улыбку, смеющимся взглядом дырявя потолок.
Обсуждать с дочерью наши с Робертом отношения было пока еще рано. Наверное, слишком рано, я и сама еще толком не понимала, что между нами. Ну, признались друг другу, и что? Он предлагал проводить больше времени вместе. Это еще ничего не значит!
Ночь прошла как в тумане. Я бродила по дому, потом зарылась в одеяло, но, не сумев заснуть, снова встала и пошла пить успокаивающий чай. Через открытую форточку со стороны реки доносилась музыка и смех, праздник продолжался, но рисковал вот-вот закончиться. Чистое небо заволокли густые тучи, воздух сделался холодным и сырым. Где-то вдалеке черноту озарила молния, а следом раздался оглушающий грохот грома, и на землю упали первые капли дождя. Порыв ветра рванул занавеску, и едва я успела закрыть окно, как с неба обрушился ливневый поток. Я могла только посочувствовать тем, кто сейчас на берегу с визгом поспешно собирает пледы и подушки и уносит ноги по домам.
Новый день не порадовал солнечной погодой. Дождь, казалось, не заканчивался с ночи, он продолжал заливать двор, и с ливневки на крыше вниз срывался шумный водопад. Поморщившись, я окинула взглядом глубокие лужи перед домом и вернулась на кухню, где уже был почти готов завтрак. После того, как почти все продукты вчера были использованы для праздничного “стола”, в шкафах оказалось пусто. Я сумела набрать муки для клецок, сварила их, а теперь они обжаривались на сковороде до золотистой корочки.
Входная дверь распахнулась, в дом ворвались звуки дождя и холод, а через мгновение на кухне стоял Роберт. Мокрый, как искупавшийся в реке кот, с корзинкой в руках, не надежно прикрытой отрезом ткани.
– Я торопился, но все равно промок.
– И забыл разуться, – упрекнула я его, указав на ботинки, на которых налипли комья глины.
– Демоны! – шепотом выругался Роберт, возвращаясь в гостиную.
Я закатила глаза. Теперь пол стал еще грязнее, мог бы просто разуться на кухне! С удивлением я поняла, что новенький… да уже старенький, сосед не спешит назад. После раздалось пыхтение, звякнуло ведро, и на кухне появился сначала зад Роберта, а после и он сам с тряпкой в руках.
Вернулась к клецкам, хихикая под нос. Отбирать у мужчины возможность побыть уборщицей я и не думала. Да, уборкой должны заниматься исключительно женщины, но пол-то кто запачкал?
– А что это вы тут делаете? – сонная Вероника хлопала глазами, стоя на только что вымытом участке пола.
Роберт тщательно полоскал тряпку в ведре, и по второму кругу принялся отмывать отпечатки ботинок.
Дочка спешно забралась на стул, поджала под себя ноги, чтобы не мешать “уборщику”. Я поставила перед ней тарелку, а свою порцию решила отдать Роберту. Аппетита не было, да и он заслужил горячий завтрак.
– В корзинке мясо, оставшееся со вчерашнего вечера, – вернув ведро с тряпкой в баню, сказал Роберт. – То, что успел спасти Гаскон от дождя. Ливень начался внезапно, многие закуски пали смертью храбрых, но чашку с мясом парень смог сберечь.
Только я потянулась к корзине, чтобы достать мясо и разогреть в печи, как дом содрогнулся. В прямом смысле слова дом задрожал! Занавески колыхались, старые половицы протяжно заскрипели, но почти сразу все стихло, а с улицы донеслось ругательство, до боли знакомым голосом:
– Впусти в дом, ведьма!
Ладони похолодели, лицо залила краска от злости.
– Папа пришел? – пискнула Вероника, хватаясь ручками за край стола. – Ты его впустишь, мам?
Я перехватила ошарашенный взгляд Роберта. Глазами попросила его ничего не спрашивать, а сама думала, как спокойно выпроводить Савара, пока дом окончательно не сошел с ума. И как потом объяснить Роберту, почему мое скромное жилище вдруг начало защищаться. Печати защиты, оставленные Гердой, сработали на отлично. Вот только не вовремя. Лучше бы Савар сумел зайти в дом, я бы здесь с ним постаралась разобраться, а теперь проблемы было целых две.
– Он… пришел не просто поговорить? – хрипло выдохнул Роберт.
Я едва не заскулила. Он понял, понял! Твою ж!..
– Я узнаю, зачем он приехал, и вернусь, – бросила через плечо, направляясь к выходу.
За спиной раздались шаги Роберта, а Вероника тихонько заплакала. Наверное, испугалась поведения дома, а не злой рык отца. Впрочем, скорее всего, все-таки второе.
Уже потянув дверь на себя, я глубоко вздохнула, успокаиваясь. Испуг почти сразу заглушился злостью, да и опасаться мне нечего – Савар не сумеет даже на крыльцо подняться, дом не позволит.
– Привез мои вещи? – холодным тоном спросила я, резко распахнув дверь. Роберт