от них — и что с ними станется? Что станется с Клэр, которая в упор не видит истинной сущности дочери? Что станется с Виолой, такой же плотью от плоти его, как Себастиан и Майло?
Что станется с ним, если жребий судит ему их покинуть?
Не дождавшись ответа, Себастиан ткнул отца коленкой и прошептал с нарочитым спокойствием:
— Тетя Эйнсли обещала приютить нас.
Бедный мальчик. Каких усилий ему стоила эта небрежная фраза.
Клэр отыщет их без труда. И перво-наперво заявится к Эйнсли.
Но, может, мальчикам повезет, если… если они исчезнут вдвоем, а он, Клэр и Виола продолжат тянуть лямку саморазрушения и краха, двигаясь к неизбежному финалу — смерти. Правда, кто из них умрет первым, он даже не представлял.
Это значит лишиться нежности мальчишеского тела, запаха детства и лета, доверия и надежды, льющихся на него из сыновних печальных глаз. Глаз, которые удерживали его на краю пропасти, не давая сорваться в бездну.
Ну, хватит. Хватит быть законченным эгоистом! Пора браться за ум и придумать выход.
Но не прямо сейчас. Не сейчас. Чуть позже…
Мысль, что эти слова он повторяет уже несколько лет, Рид отогнал как недостойную.
35. Гретхен. Наши дни…
Начался новый аудиофайл, и снова зазвучал голос Лены. На сей раз она наговаривала заметки на память, а не записывала беседу.
— Мне кажется, для возобновления общения с Ридом ничего лучше «Старбакса» не придумаешь. Он ходит туда по понедельникам, средам и пятницам. Как по часам.
Лена помолчала, и на заднем фоне послышались низкочастотные акустические помехи.
— Я ничего не узнала о местонахождении Тесс Мерфи, живой или мертвой.
Молчание.
— Полагаю, она мертва. Не то чтобы я приняла за чистую монету слова Клэр Кент или доверяла ей больше, чем следует.
На лице Маркони вспыхнула, словно спичка, и тут же погасла улыбка.
— Неспроста она подняла эту тему, — вздохнула Лена, перекрывая помехи, и тихо добавила: — Я всегда удивлялась, почему Тесс мне так и не позвонила.
Запись неожиданно прервалась, как и тогда, во время разговора Лены и Клэр. Гретхен поглядела на Маркони, удивленно приподняв бровь, но Маркони не успела ничего ей ответить — запись возобновилась.
— Он скользкий, будто уж, — пожаловалась Лена. — Я подошла к нему, притворившись, что оказалась здесь совершенно случайно. Поверить не могу, что мне удалось его заморочить. Я избегала его два десятка лет. В Бостоне! Где мы вращались в одном социальном кругу! Уму непостижимо.
Перед глазами Гретхен возник образ Лены: словно живая, она растерянно качала головой и смеялась, смеялась… Сердце у Гретхен заныло, и она приложила руку к груди.
— Он, похоже, думает, что всех одурачил, — произнесла Лена. — Но маска, которую он нацепил на себя, изрядно поистрепалась. Может, она кого и обманула бы несколько лет назад, но сейчас ничего не скрывает. Как те пластиковые нашлепки на физиономию, что искажают черты лица, но не в состоянии их изменить. Почему он себя так ведет? Из чувства вины? Догадывается ли он, что Клэр подозревает его в убийстве Тесс? Фиона Мерфи в этом не сомневается. Я, конечно, ее обожаю, но меня она не убедила. То, что я собираюсь предпринять, наверняка понравилось бы Гретхен. Как раз в ее вкусе… — Маркони бросила на Гретхен любопытный взгляд. — Не ходить вокруг да около, а прижать Рида к стенке и заставить его расколоться. Я попросила Фиону разыграть перед Ридом маленький спектакль. Надо было видеть, как она воодушевилась. Как обрадовалась, что внесет свою лепту в расследование.
Все стихло, и Маркони повернула ноутбук, демонстрируя Гретхен, что файл еще не закончился. Видимо, Лена смонтировала в файл сразу несколько записей.
Из встроенного динамика донеслись приглушенные звуки, и через мгновение полилась беседа.
— Он на такое не способен, Лена. И ты это знаешь.
Знакомый голос…
«Эйнсли Кент», — шепотом подсказала Маркони.
— Откуда мне это знать?
— Это же Рид!
«Исчерпывающий ответ», — фыркнула про себя Гретхен.
— Было время, когда ты хорошо его знала…
— Думала, что знаю, — уточнила Лена.
Эйнсли огорченно цокнула языком:
— Да что между вами произошло?
— А-то ты не догадываешься! — рассмеялась Лена.
Повисла пауза.
— Но ты ведь скажешь ему? Скажешь, что не веришь в его виновность? Он думает, ты его ненавидишь и вот-вот науськаешь на него полицию.
— Нет тела — нет дела, — хмыкнула Лена. — Можно подумать, копы только и ждут, как бы им обвинить сукина сына Рида Кента в убийстве девушки, которая, по общему мнению, сбежала из дома!
— Так чего ты выпендриваешься? Зачем внушаешь всем мысль, что Рид — убийца Тесс?
— С чего ты взяла, что я выпендриваюсь? — огрызнулась Лена.
— С того, что я тебя знаю… Ну или когда-то знала.
Даже на записи было слышно, как Лена прерывисто вздохнула.
— Эйнсли…
Повисло долгое молчание, но запись продолжалась — наверное, ни одна из женщин не хотела возобновлять разговор первой.
Наконец, как и предвидела Гретхен, Лена не выдержала:
— Ты мне доверяешь?
— С какой стати?
— Дай мне пару недель, — взмолилась Лена, оставив вопрос Эйнсли без ответа. — Будь с ним рядом, наблюдай за ним, но ничего ему не говори.
— Ты просишь чересчур много, — тяжело вздохнула Эйнсли.
— Знаю, — сочувственно и строго произнесла Лена, — знаю… Вот только… — Голос ее окреп, зазвучал настойчиво и страстно. — Господи, да ты Тесс вообще помнишь?
— Помню. Вы с ней были неразлучны.
— Я хочу разобраться, что с ней произошло.
— Ты хочешь справедливости, — угрюмо поправила ее Эйнсли. — Ты не остановишься ни перед чем, добиваясь ее. И если придется, сравняешь Рида с землей.
Лена даже не попыталась ничего возразить. «Все равно бесполезно», — подумала Гретхен.
— Эйнсли? — настойчиво повторила Лена.
— Пару недель, — сквозь зубы быстро проговорила Эйнсли. — Затем я скажу ему, что с самого начала ты водила его за нос.
Запись оборвалась.
Затем послышался энергичный вдох, и Гретхен с Маркони безошибочно определили по нему конгрессмена Деклана Мерфи.
Трескотня на заднем плане и радушные приветствия подсказали им, что Деклан с Леной были одни и он не догадывался о производимой записи.
— Подумать только, ты клюнула на эту теорию заговора! — воскликнул Деклан хорошо поставленным голосом. — Лена, не засоряй себе мозг, ты ж не Фиона.
— Дек, он оставил записку. Приглашал Тесс встретиться с ним той ночью, — нежно и ласково — зазывно? — проворковала Лена.
Не таким голосом она наговаривала заметки на память. Не таким голосом беседовала с Эйнсли и Клэр.
— Дети, — произнес Деклан с преувеличенной теплотой, характерной для взрослых, ностальгирующих по давно ушедшим временам. — Влюбленные сосунки.
— И при этом Рид вьюном вился около Клэр, — жестко напомнила ему Лена.
— А кто бы на его месте не вился? — съязвил Деклан, и Маркони презрительно скривила губы.
Последовали молчание, неподдающаяся