Кровожадные картинки наполняли драконью пасть едкой слюной, и Никлос расслабился, отпуская своего зверя на волю.
Пришла пора поохотиться.
* * *
Спустя пару часов после рассвета король вернулся во дворец. Небо осталось мрачным, но дождь уже прекратился. Температура опустилась до нуля, через пару дней должен был выпасть первый снег. Территория дворца с высоты полета казалась серо-коричневой, унылой и чересчур туманной. От высокой влажности холод ощущался сильнее, чем если бы на улице было минус десять.
Расправляя крылья и погружаясь в черный дым, он ступил на край взлетной площадки человеком, на котором остались только рваные брюки и лохмотья вместо рубашки. Так бывает, если теряется концентрация и зверь берет верх.
Сменив порванное на запасной комплект, хранившийся в подсобном помещении башни, Никлос еще какое-то время провел наверху, приветствуя ранних служащих и посыльных. За самокруткой и крепким чаем он рассказывал стражникам истории о давнишней войне, поддерживая их дух и намеками готовя к грядущему, которое неведомо было никому. Даже ему.
Спускаясь по лестнице, на повороте Ник столкнулся с Богартом, поднимавшимся навстречу. Даже в такую рань мужчина выглядел бодрым и подтянутым, будто ему и вовсе не нужен сон. В последнее время канцлер часто ночевал во дворце или в квартирах, записанных на канцелярию, оправдываясь, что в поместье идет ремонт. Но нетрудно было догадаться, как тяжело ему находиться рядом с опостылевшей женой.
Милан оказалась не нежной и юной розой, какую он представлял в своих мечтах. Она больше походила на стервозную истеричку, которой нельзя угодить. Даже король понимал, что этот брак обречен. Оставалось только надеяться, что женщина хотя бы в ближайшие десять-двадцать лет родит дитя, тем самым дав им возможность разойтись.
– Ваше Величество, хорошо, что я вовремя Вас нашел, – торопливо заговорил Богарт, постукивая тонкими пальцами по корешку черной папки. Он выглядел вспотевшим и нервным, что было ему несвойственно.
Ник плотнее укутался в плащ и, щелкнув пальцами, велел канцлеру следовать за собой и рассказывать все, как есть.
– Было совершено проникновение в сокровищницу.
Король встал как вкопанный, затем медленно повернулся к Богарту и цепко схватил его за плечо. Сильно сжал, а потом отпустил, бросившись вниз по ступеням. Канцлеру ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Их стремительный бег закончился возле входа в сокровищницу, где уже находилось несколько человек во главе с кэрром Алфабэром Адгелем, двухметровым начальником стражи. Он что-то яростно объяснял собравшимся, крутя указательным пальцем перед носами.
Мужчина почувствовал темное присутствие короля еще до того, как тот показался из-за поворота, и вовремя отошел. Так что Никлос прямиком, одним махом снимая все чары и следы нориуса с дверей, зашел внутрь, создавая теневую завесу. Кроме Селесты Каргат, никто и никогда не видел, что хранится в сокровищнице.
Когда король вернулся, у входа остались лишь двое – Богарт и Алфабэр, нервно переминавшийся с ноги на ногу. Уже не в первый раз он подумывал об отставке. Двадцатилетняя безупречная служба обернулась настоящей катастрофой в этом году: проникновение в оранжерею, попытка похищения Селесты, а теперь и сокровищница.
– Кратко и без эмоций, – сухо выдал Ник, не показывая, как близко подошли к краю его подданные. Одно неверное слово – и он вспыхнет всепоглощающим огнем, и тогда полетят головы. Начальник стражи подавил желание спросить, что украли, и заговорил по существу.
Исторически сложилось так, что охрана сокровищницы была скорее символической. Сеть мощнейших охранных заклинаний вкупе с силой связанных нитей нориуса работала как часы. Потому сюда ссылали провинившихся или попросту не слишком сообразительных парней. От них требовалось только отваживать заблудившихся да присматривать за состоянием заклинаний раз в несколько месяцев.
Охрана сменялась каждые двенадцать часов, и иной раз сами стражники не знали своей смены, так как состав тоже постоянно менялся. В этот раз ночного сторожа отозвали в самом начале вахты, переправив в охрану городского портала, – утром прибывала очередная делегация из Заокеании. Приказ был срочный, якобы самого Алфабэра, и, разумеется, фальшивый, но в итоге дневной стражник пришел к неохраняемым закрытым дверям. Перестраховавшись, он обратился к начальству, цепочку распутали, и получилось, что ночью у сокровищницы никого не было.
Заслушав неутешительный рапорт кэрра Адгеля вместе с устным прошением об отставке, которое, естественно, отклонил, Никлос отправил его разбираться с подчиненным и, оставшись наедине с канцлером, тихо приказал:
– Проверь всех, кого я прежде подозревал. Начиная с колдунов и заканчивая списком аристократок. Кто куда ходил, что говорил накануне. Проявляли ли наши гости интерес к сокровищнице. Носом землю перекопай, но найди следы!
Он гладил воздух, проверяя каждую ниточку наложенных чар, убеждаясь, что их не тронули, а значит, в сокровищницу попали иным путем. Это натолкнуло его на одну мысль, и он скрипнул зубами, еле сдерживаясь.
– Вы скажете, что искать? – осторожно поинтересовался Богарт и тотчас отступил – так жестко глянул на него король.
– Пропали вещи Клэрии. Разумеется, это не обычное ограбление, – Ник гневно ударил рукой по кирпичной кладке, оставляя вмятину и кровь из разбитых пальцев, от которой стены запульсировали всеми цветами охранной магии. – Обрати пристальное внимание на Амалию Бай. Подозрительно много вокруг нее совпадений.
– Подруга Селесты, – со значением протянул собеседник, и король кивнул.
Отпустив канцлера, Никлос вернулся в сокровищницу. Он прошел все залы, переполненные опасными дарами и смертоносными реликвиями, и вернулся в самую маленькую и дальнюю комнату, где, как в насмешку, стоял распотрошенный и перевернутый сундук. Дерзость воров вновь взбесила его, и мужчина со всей силы ударил ботинком по раскрытой крышке, доламывая ставший бесполезным ящик.
Чувство бессилия лишь на мгновение посетило короля, прежде чем ярость вновь ослепила его, и он шагнул к дальней стенке, касаясь горячей поверхности и находя разрыв в охранной сетке заклинаний. Да, они воспользовались потайным ходом, а значит, знают о дворце и его тайнах почти столько же, сколько и он сам.
Нажав на едва заметные пружины в стене, Ник открыл дверь и зашел в лабиринт, направляясь к своему пленнику. Ведь только его он мог подозревать в столь вызывающем ограблении. Да и кому еще могли потребоваться лишенные магии и всяческих особенностей вещи Клэрии?!
Мужчина сбежал по лестницам вниз, к подвальным комнатам и залам дворца, к тайным, заросшим паутиной и пылью коридорам, в которых едва-едва горели магические лампы и гуляло далекое эхо чужих, призрачных шагов.
За каждым поворотом, казалось, возникали тени-щупальца давно умерших людей, и Ник вспоминал, как отец впервые повел его гулять по тайным помещениям их дома, рассказывая сказки и предания о постройке этого монументального сооружения. В стародавние времена, кроме вделанных