– Пап, мам, знакомьтесь, моя девушка!
Перед ними стояла Олеся. Трохин чуть не умер тогда. Там, в своем банке, в одинаковых форменных одеждах девчонки все были немножко похожи друг на друга – строгие прически, надоевшие всем белые кофточки и зеленые галстуки на шеях. А сейчас... Она стояла легкая, тоненькая, в туфельках на каблучках и в открытом простеньком платьице. А рядом с ней, по-свойски обнимая Олесю за талию, возвышался Никита.
– Ну что ж, проходите... – равнодушно пожал плечами Трохин. Развернулся и отбыл к себе в кабинет.
Нет, когда Ольга пригласила всех к столу, он вышел, даже успешно делал равнодушный вид, кажется, пытался шутить... В общем, ни жена, ни Никита ничего не заметили. Но чего это ему стоило!
А потом... Потом они снова пришли и теперь уже с конкретным заявлением.
– Познакомьтесь, милые родители, – моя невеста! – заявил Никита с порога.
Тогда уж у Трохина не хватило сил делать равнодушный вид, и он сыну вечером заявил:
– Эта девушка будет твоей невестой только через мой труп.
– Не понял... – побледнел сын.
И тогда Трохин понес чушь:
– Я не для того тебя растил, чтобы отдавать первой встречной! Мила Даровская давно на тебя заглядывается, а ее отец – самая важная шишка в городе! И с ее родством в дом придет куча связей! Тебе этого не понять, потому что ты никогда не умел зарабатывать деньги! Ты всегда их с успехом только тратил!
– Я устроюсь на работу куда только скажешь, – процедил парень.
– И не только устроишься, – зашипел отец, – но и женишься на ком скажу.
– Пап... – с интересом уставился на отца сын. – Получается, что ты свою карьеру делал для меня, да? И зачем же это все нужно, если я по жизни несчастным-то буду?
Трохин мудро усмехнулся и выдал сыну свой главный мужской секрет:
– Ты еще дурачок. Жениться надо на удобных барышнях. И вот тогда ты по жизни будешь иметь все. В том числе и счастье.
– А ты, значит, на маме женился по удобству, да? – перекривился сын.
Трохин постарался все свернуть на шутку:
– Во всяком случае, она мне не мешает.
– По бабам гулять, да?
– Я все сказал, – резко оборвал разговор отец и вышел.
Ольге он объяснил просто:
– Девушка не нашего поля ягода, ее здесь быть не должно.
– Но, Андрей, мальчик же ее так любит! Неужели мы настолько бедны, что вынуждены женить сына на богатстве?
– Он женится на Даровской. А уж по любви или богатству, пусть сам придумает.
На следующий же день после этих «смотрин» Трохин-старший узнал адрес Олеси Градовой и примчался к ней домой сразу после работы.
Может быть, ему показалось, но... она ждала его. И тогда... Вот с того вечера все у них и закружилось. С Никитой Олеся порвала, но парень упорно продолжал обивать ее порог, хотя... Характером сын пошел в отца – тоже делал вид, что его это не тревожит, таскался с какими-то девахами и даже парочку из них притаскивал домой.
– Тогда и появилась Карина? – спросил Акакий Игоревич.
Трохин, кажется, даже забыл, что в комнате кто-то есть, поэтому от вопроса Акакия вздрогнул. А потом фыркнул:
– А вы и в самом деле что-то нарыли. Да, тогда у него и появилась Карина. Хотя, может, и раньше, я не слишком вникал в сердечные дела сыновей. Тупая, нахальная девка. Она решила, что с ее внешностью можно заполучить богатство Трохиных. И даже осмелилась заявиться на похороны, чтобы я со стыда сгорел за такую знакомую! Да Никита никогда к ней ничего не имел!
По словам Трохина, Никита только хотел сделать родителям больно, показать, что вместо замечательной, такой милой и воспитанной Олеси у них запросто может появиться невестка несколько иного плана. Однако Ольга Павловна дома не имела права голоса, а у Трохина началась пора весеннего цветения. Все его вечера были окрашены только Олесей, все его думы были заняты только ею, и он даже как будто помолодел лет эдак на десять. И Олеся отвечала ему пламенной любовью.
– Но она же знала, что у вас семья, дети! – не удержался Акакий.
– Да, знала, но... Видимо, сначала у нее, как говорят молодые, снесло крышу, и ее это вполне устраивало, а вот потом...
Потом Олеся забеременела и взглянула на свое положение с другой стороны.
– Андрей, я не хочу рожать ребенка неизвестно от кого, – заявила она однажды. – Ребенку нужен отец. И не какой-то там приходящий – воскресный, а вполне законный, официальный.
Трохин растерялся. Жизнь, которая только что расцвела майским пионом, грозила рассыпаться в любой момент. О том, чтобы развестись с Ольгой, он даже не думал – слишком многое их связывало. Это были не просто воспоминания и благодарность за отданную ему молодость, нет. Во-первых, только с ней Трохин чувствовал себя в безопасности – у него всегда была своя нора, где ему в любой момент залижут раны. А что там говорить, у мужчин к пятидесяти годам появляются не только богатство и жизненный опыт, но и весьма некрасивые болячки. И когда старая жена бегает за геморроидальными свечами, это нормально, а если красавица-молодка... Да и как в ее глазах выглядеть гастритником, гипертоником или – вот уж и вовсе безобразие – страдать при ней геморроем? Во-вторых, он совсем не был уверен в чувствах хорошенькой девочки. Ну, сейчас она от него зависит, он ей помогает, она никаких прав на него не имеет. А когда распишутся? Не потянет ли ее на кого-нибудь вроде Никиты? Ну и в самых главных, отчего разводиться с Ольгой Трохин не торопился: все имущество, весь капитал, все банковские счета были оформлены на серенькую, незаметную, но такую надежную Ольгу Павловну. И где гарантия, что, узнав про то, что отец увел невесту у родного сына, она согласится добровольно ему все отдать? Нет, если бы это была другая девица, не Олеся, Ольга молчком взяла бы ручку и подписала бы что угодно, Трохин уверен на сто процентов. Но что касается детей – тут Ольга становилась тигрицей и запросто могла кинуться даже на него. Когда-то данное качество ему ужасно в ней нравилось – мать и должна быть такой, однако теперь...
– Короче, вы Олесю замуж не повели? – догадался Акакий.
– Не повел, – вздохнул Трохин. – И тут такое началось...
Правильнее было бы сказать – закончилось. Она просто перестала его замечать. Не пускала на порог, не отвечала на звонки, а если он подкарауливал ее где-то на улице – проходила будто мимо памятника. Оскорбленный Трохин плюнул и ударился в новое увлечение, тем более что у Олеси появились пигментные пятна, цвет кожи портили круги под глазами, а уж о фигуре приходилось только вздыхать.
– А Никита? Он тоже перестал с ней встречаться? – спросил Акакий.
– Тоже перестал. Но Никита из своих соображений. Он знал, что ребенок не его – не подпускала она к себе никого, кроме меня, – а потому и простить ее не мог. И потом он... – Трохин закурил. – В последнее время он стал догадываться, что его соперник – я.