за панику имеет место быть. Но пускать в расход всю семью, и прислугу…. Это ли не перебор?»
У широких красных врат их встретил целый конвой дружинников. Все как на подбор. Высоки и широки в плечах. Повидавшие не одну битву, и прошедшие самые ярые сечи. Опытные рубаки обступили его плотным кольцом. Первым делом отобрали вещь — мешок и оружие. Заставили снять доспехи и сапоги. Осмотрели и ощупали каждый сустав тела, на место скрытых клинков и лезвий. Лишь перешерстив всё его вещи дали добро войти в жилище князя, безоружным.
Сопровождающие его ополченцы остались снаружи, когда он в окружении четырёх мордоворотов вошёл в каменные палаты. Перун озирался по сторонам восторженно распахнув рот. Такой красоты и великолепия ему ещё не приходилось видеть. Мраморные полы и широкие колоны, блистали изумрудной отполированной до блеска поверхностью.
Над головой вздымался к небу куполообразный потолок. Расписанный удивительными картинами. Украшенный златом и драгоценными камнями он представлял собою сцену. На которой облачённый в золотой доспех князь, верхом на вороном коне, закалывает копьём огромного трёхглавого змия.
Монолитные каменные стены не уступали великолепием и дорогим убранством. Искусно украшенные резными фресками. С запечатлёнными на них моментами битв и триумфа князя. Здесь были сцены покорения дальних, заморских стран. Война на ближнем востоке была отражена подношением сидящему на троне князю, дорогих подарков от покорённых вождей и шахов.
На стенах были подвешены рельефные стальные щиты. С различной геральдикой. Слишком громоздкие и по всей видимости тяжелые для настоящего боя. Специально изготовленные для украшения жилища. За гранитными колонами находилось множество массивных дверей. Ведущих в многочисленные спальни, купальни, и прочие подсобные помещения. На вроде кухни иль конюшен.
Его провели по багровой ковровой дорожке прямиком к резным воротам. Украшенных барельефом полуголых дев и крылами птахов. За массивными дубовыми дверями располагался тронный зал. Просторное полуовальное помещение с возвышающимся злотым троном. У стен были расставлены многочисленные лавы, громоздкие сундуки с добром.
Тронный зал был пуст. Один из седовласых дружинников явно старший указал перстом на одну из скамей расположенную у овального витражного окна. Перун тут же выполнил приказ. Как только он уселся на обитую дорогой тканью лавку, как конвоирующий его отряд молча скрылся за дверью. Громко гремя сапогами и бряцая оружием.
Так он сидел некоторое время. Совсем один, посреди шикарного дворца. Любуясь и восторгаясь человеческому умению, придавать блеск и красоту даже самым простым бытовым вещам. В душе, ещё когда он впервые увидел издали княжьи палаты, начала зарождаться подленькая зависть. Зависть тому как богато жили некоторые люди из привилегированных кварталов. А здесь и вовсе красота несусветная.
«Почему те жалкие единицы элитарной верхушки живя в достатке и роскоши, пользуют непомерными для себя благами? Разве ты будешь жить и спать во всех этих комнатах? Завтракать и обедать по двадцать раз на дню? Как не крути, а люди в большинстве своём одинаковые. Стало быть, одинаковые у них и потребности. Что нужно простому крестьянину? Поесть, попить вдоволь. Да чтобы зимой до смерти не околеть на морозе. Распродав одни лишь цацки да побрякушки с этих стен, можно кормить и поить весь город не один голодный год! О чём еще может мечтать раб? А ведь это именно рабство, пускай и названо по-другому!»
Внезапно нахлынувшая злоба заполонила его сердце и разум. Стены и пол вдруг налились кровью, в ушах проревел громогласный голос. В котором он не сразу узнал себя:
— Хватит лгать себе! Любой раб мечтает не о свободе. Он мечтает о собственных рабах! Да чтобы самому никогда не работать. Жрать и трахать баб! Да чтоб и того, и другого побольше! О достатке и роскоши, за которой он каждый день наблюдает. Потакая каждому желанию хозяина. И если ему улыбнется небывалая удача. И сам он станет свободным и богатым, то тут — же заведет в своём доме порядки намного строже и гнусней. — Перун злобно скрипнул зубами. — Из грязи в князи.
«Зачем всё это надо?» — Внезапно промелькнуло в его голове. «Разве всё это убранство сможет сделать счастливым, человека несчастного? Такого как я? Одинокого в этом мире. Без роду и племени. Без семьи и детей. Мне некуда стремиться, и незачем жить. Единственный лучик надежды — это заверения лестной ведьмы. В том, что я важен. И послан в эти земли для высшей цели. Но если это не так?»
— Из грязи в князи говоришь? — Послышался громкий мужественный голос, выведший его из топкой трясины дум.
Пред ним возвышался закованный в чешуйчатый доспех исполин. В котором он тут — же узнал владыку здешних земель. Юноша непроизвольно подорвался с места на ноги, но закрытая латной перчаткой рука тут — же усадила его на место.
— Это ты брат пальцем в небо попал. — Хохоча заметил князь, снимая с головы громоздкий шлем. — Я ведь сам не княжьего роду. А такой же пришлый, как и ты.
Пробудившийся будто от дрёмы парень долго всматривался в ухмыляющееся скуластое лицо. Наконец до него дошло:
— В каком смысле пришлый? Разве ваша светлость родом не из этого города?
— Нет не из этого. — Ответил князь, присаживаясь с ним рядом. — И даже не из этого мира.
В конец дезориентированный юнец непонимающе смотрел на собеседника. Глупо открыв рот. А тот в свою очередь продолжал говорить:
— Ты ведь не думаешь, что один ты появился в этих краях, будто из неоткуда? Да ещё к тому же наделённый нечеловеческой силой? Дай угадаю. Ты ведь ни хера не помнишь о своём прошлом?
— Откуда вы знаете….
— А я брат про тебя всё знаю. А если не всё, то очень многое. Я ведь и сам много лет назад очутился в этих местах, совершенно не понимая кто я и что я здесь делаю. Пару лет поскитался по лесам да весям. Покуда силу не почувствовал.
— Силу? — Непонимающе переспросил юнец.
Вместо ответа князь молча понялся на ноги и пошёл в сторону противоположной стены. Сняв со стены широкий металлический щит принялся ломать и рвать толстую сталь голыми руками. Послышался жалобный скрип рвущегося и деформирующегося металла. Не прилагая особых усилий, князь разорвал кованый щит на две неравные половины. Острые порванные края громыхая обрушились на пол,