о двух таинственных мужчинах и экипаже, которых он видел у пруда в ночь на 7 июля, вспомнил, что видел Тейлора в компании молодой женщины, чья внешность соответствовала внешности Хейзел Дрю, в Аверилл-Парке всего пять недель назад. Или это было просто еще одно явление так называемого двойника Хейзел?
Вторым раздражающим моментом был рассказ Джона Абеля, который утверждал, что в апреле отвез Хейзел и ее друга на ферму Тейлора. Два человека – Джордж Хогбум, агент станции Аверилл-Парк, и Фрэнк Смит – поддержали его, хотя Смит показал себя заведомо ненадежным.
О’Брайен отодвинул стул от стола и встал.
– Нам нужно еще раз попытаться их расколоть, – проинструктировал он своих людей.
– Обоих? – уточнил детектив Дункан Кей.
– Да, обоих. Давайте выясним все раз и навсегда.
В ту субботу, 25 июля, Кей отправился на гору Табортон, но ни Смита, ни Тейлора дома не было. Он разыскал их на следующий день и опросил по отдельности – каждый сеанс был долгим и мучительным, но безрезультатным. После этого репортеры набросились на О’Брайена с вопросами, и окружной прокурор признал, что, по его мнению, Смит и Тейлор не причастны к убийству.
Но как же быть тогда с противоречащими друг другу заявлениями Абеля и Тейлора? Оба мужчины твердо стояли на своем.
В защиту Тейлора невестка Хейзел, Ева Лапп Дрю, которая в то время жила на ферме Тейлора, сказала журналистам следующее:
– Джон Абель ошибается, когда говорит, что отвозил Хейзел и еще одну девушку в дом дяди Тейлора. Почему я знаю, что он ошибается? Потому что в то время я была в доме дяди Тейлора. Я все это очень хорошо помню. Я помню, что Джон Абель подъехал к дому дяди в своем экипаже. В нем сидели две девушки, а также мой муж, Джо Дрю, и Филип, молодой человек из Троя. Одна из девушек была в очках. Это мисс Стелла Карнер из Троя. Всего их было пять человек: Стелла и Кейт Карнер, сестры из Троя, которые должны были провести со мной весь день, мой муж и Филип, а также возница, мистер Абель, – вот и пять человек. Стелла Карнер носит очки, и мистер Абель, возможно, предположил, что это была Хейзел.
Чудесным образом Ева вызвала Стеллу Карнер из соседней комнаты, чтобы подтвердить ее рассказ.
– Стелла Карнер сейчас здесь, в доме, – сказала Ева. – Я позову ее.
– В марте я приезжала к дяде Тейлору со своей сестрой Кейт Карнер, – поведала Стелла. – Моего молодого человека Филиппа тоже ждали там в тот день. Кейт, моя сестра и я прибыли в Аверилл-Парк около двух часов дня в воскресенье, как раз перед Днем святого Патрика. На станции мы договорились с мистером Абелем, что он отвезет нас туда. Мы согласились заплатить ему один доллар. Он отвез нас к Тейлорам. В отеле Крейпа мы встретили Джо Дрю и Филипа, моего друга. Филип и Джо тоже сели в экипаж у Крейпа, и мы все поехали к Тейлору.
Отмахнуться от показаний Евы было невозможно, учитывая, что вскоре после этого она и ее муж покинули ферму из-за ссоры со своим вспыльчивым дядей. Казалось маловероятным, что они согласились бы оказать ему какую-либо услугу, тем более – солгав представителю власти. Но было в этой семье что-то – недоверие ко всякому вмешательству извне, подозрительность и замкнутость, – что вызывало раздражение.
Присутствовали также расхождения в деталях двух отчетов относительно времени посещения и стоимости проезда, но следователи объяснили эти разночтения тем, что с тех пор прошло немало времени.
Имело ли вообще значение, отвез ли Абель Хейзел весной на ферму Тейлоров? Зачем кому-то лгать об этом? Это казалось не более чем очередным отвлекающим маневром. К этому моменту О’Брайен все равно был на грани полного исключения Тейлора из числа подозреваемых, отвергнув его как молчаливого, свирепого человека, не интересующегося ничем, кроме своей фермы, даже тем, что практически на его заднем дворе обнаружено тело его собственной племянницы.
Один вычеркнут, другой остался.
* * *
– Присаживайся, Фрэнк. Как поживаешь?
О’Брайен сидел за столом в своем кабинете, уставившись на неуклюжего деревенского парня, который причинил ему столько неприятностей за последние две недели. Но мог ли этот тупоголовый юнец – слишком юный даже для того, чтобы отрастить настоящие усы, – совершить убийство?
О’Брайен вернул его к событиям вечера 7 июля и последующих дней, и парнишка дал полный отчет о своих передвижениях. Теперь О’Брайену казалось, что повторный допрос, которому Смита подвергли детективы, наконец-то свел его версию событий в более или менее последовательное повествование, которое не оставляло каких-либо шансов доказать его причастность к убийству.
Отвечая на вопрос о предпринятом им самим «расследовании», когда Фрэнк расспрашивал местных жителей насчет того, куда могла пойти Хейзел после встречи с ним на Табортон-роуд, мальчишка сообщил новую информацию: младший брат Хейзел, Вилли М. Дрю, жил в табортонской семье по имени Совальски примерно во время убийства.
О’Брайен и Кей, который тоже был в комнате, обменялись еще одним усталым взглядом: не слишком ли поздно для таких откровений?
Когда О’Брайен перешел к рассказу Джона Абеля о том, как тот отвез Хейзел на ферму Тейлора, Смит снова встал на сторону ливрейщика, уверенно заявив, что видел Хейзел в экипаже Абеля в апреле по дороге к Тейлору.
– Тебе известно, что Уилл Тейлор полностью отрицает историю мистера Абеля? Говорит, Хейзел не была у него с зимы.
– Может, он так и сказал, но это не значит, что так оно и было.
– Ты хочешь сказать, что мистер Тейлор солгал нам? Зачем бы ему это делать, Фрэнк? – не отступал О’Брайен.
– Может, он боится.
– Боится? Чего? – спросил Кей.
– Того, как вы, парни, разгуливаете по горе, будто хозяева. Может, он боится, что, если скажет что-то не то, вы упрячете его за решетку.
Мальчишка не поддавался, тут ему нужно было отдать должное.
О’Брайен чувствовал, что выжал из Тейлора и Смита почти всю информацию, какую только мог. Оставались еще кое-какие слухи, которые требовали проверки. Если Вилли Дрю действительно жил у Совальских, может быть, Хейзел собиралась туда в гости? А как насчет «Конкорда», который видели Хоффеи?
В любом случае расследование топталось на месте, и отработка других версий либо превращалась в отвлекающий маневр, либо вела в тупик. Окружной прокурор знал, что оттягивал достаточно долго.
Пришло время провести дознание. Может быть, там повезет.
* * *
И вот в 13:10 в понедельник, 27 июля, в еще один душный летний день, толпа из почти тридцати вызванных в суд свидетелей и десятков болезненно любопытных зрителей, столпилась в павильоне в задней части дома отдыха, известного как Уоргер, и дознание официально началось. Обычно здесь устраивались танцы, свадьбы и, время от времени, политические митинги. «Отдыхающие в Аверилл-Парке пансионеры танцевали