Я снова заблокировала его.
Затем я провела последние два дня, игнорируя свой телефон и притворяясь, что я в полной боевой готовности, в то время как на самом деле едва выживаю.
Потребовалось некоторое время, чтобы понять, что я настолько глубоко погрузилась в мир Лэндона, что мне нужна была дистанция, чтобы ясно видеть происходящее. Мои глаза были затянуты туманом похоти и хаотичных эмоций, и теперь у меня появился шанс увидеть мир без этого.
Мир, в котором Лэндон – это определение всех первобытных эмоций и отличительная черта неапологетичных психопатов.
— Это просто переходный этап, — показываю я Майе и имею в виду именно это.
Я действительно считаю, что я наркоманка, и реабилитация займет некоторое время. Сначала будет мучительная ломка, а потом я стану неуязвимой.
Майя покидает свое место и втискивается на мою скамейку, чтобы заключить меня в крепкие объятия.
— Я думала, что твои кошмары постепенно начали исчезать, но последние несколько дней тебе снятся сны, во время которых ты кричишь.
Мои губы приоткрываются, и я мягко отталкиваю ее.
— Я кричала?
Она кивает.
— Я была так напугана и пыталась разбудить тебя, но ты так меня и не признала.
— Прости, что напугала тебя.
— Я не испугалась тебя, идиотка. Я испугалась за тебя, — в ее глазах блестят слезы. — Я чувствую себя такой беспомощной, когда хочу облегчить твою боль, но не могу. Если бы я могла… я бы забрала все твои кошмары.
Я глажу ее по щеке и вытираю слезы. Как бы я ни любила и ни ценила Майю, я прекрасно понимаю, что от этих кошмаров меня никто не сможет избавить.
По глупости я думала, что это сделает Лэн с его сумасшедшими закидонами и дурным характером. И да, его присутствие помогло, но кошмары так и не исчезли полностью.
А теперь я отчаянно нуждаюсь в том, чтобы признать эти запутанные эмоции и, в идеале, найти для них решение.
— Я в порядке, идиотка, — показываю я. — И, серьезно, перестань плакать, иначе ты испортишь свой макияж.
— Мне все равно, — она снова обнимает меня, зарываясь лицом в мою шею. — Обещай, что расскажешь мне первой, когда будешь готова поговорить о том, что было десять лет назад.
Я киваю ей, хотя и не планирую об этом говорить. Ни сейчас, ни когда-либо еще.
Мои плечи напрягаются при мысли о том, что я снова упомяну монстра. В первый раз мне едва удалось спастись. Во второй раз я не смогу выбраться живой.
Я незаметно отстраняюсь от Майи и говорю ей, что мне нужно в уборную.
Оказавшись внутри кабинки, я запираю дверь и прислоняюсь к ней, чтобы отдышаться.
Все будет хорошо. Я пережила и худшие душевные состояния, так почему же это ощущение кардинально отличается?
Снаружи до меня доносятся веселые женские голоса и тут же пропадают. Тогда я открываю дверь и натягиваю на себя маску мужественности.
Как только я выхожу, рука обхватывает меня за горло и заталкивает обратно в крошечную кабинку.
Я ударяюсь спиной о хлипкую деревянную перегородку, когда надо мной нависает высокая фигура с ужасающей аурой Мрачного Жнеца.
Невероятно, как чье-то присутствие может принимать форму урагана, но именно это я ощущаю, глядя в потемневшие глаза Лэндона. От его постоянной дразнящей ухмылки не осталось и следа, как будто он перестал притворяться очаровательным Богом, алтарю которого все поклоняются.
Сейчас он выглядит не иначе как зверь, жаждущий хаоса.
Он пинком закрывает дверь и хлопает другой рукой над моей головой. Удар отдается в основании живота, когда он заключает меня в своей хватке.
— Привет, муза. Скучала по мне?
Я кладу руку ему на грудь, пытаясь оттолкнуть его. Внезапно его твердая, но свободная рука на моем горле сжимается. Дыхание вырывается из моих легких за один раз, а в уголках глаз появляются слезы. Я вцепляюсь ногтями в воротник его рубашки, царапая кожу в отчаянной попытке освободиться от его хватки.
Лэндон, однако, не дрогнул. Ни на йоту. Даже близко.
— Не борись со мной, Мия. Не сейчас, когда я так близок к тому, чтобы трахнуть тебя.
Медленно, вопреки здравому смыслу, я убираю руку с его груди и смотрю на его чудовищное лицо сквозь мутное зрение. Он говорит серьезно, и я понимаю, что сопротивляться и провоцировать его уродливую сторону бесполезно.
Его пальцы ослабевают на моем горле, но не исчезают полностью.
— Ты достаточно умна, чтобы распознать сигналы моего зверя, так почему же ты решила, что блокировать и игнорировать меня – такая блестящая идея?
Я поднимаю трясущиеся руки и показываю:
— Я же сказала. Мне стало скучно.
— Ерунда.
— Я больше не хочу тебя.
— Еще одна ебаная ерунда.
— Не моя проблема, что твое эго больше земли и не может принять реальность.
— Какую реальность?
— То, что это правда. Я попробовала, и кайф длился недолго, — я смотрю на него, а затем посылаю ему его любимую сардоническую ухмылку. — Мне стало чертовски скучно.
Одно мгновение, доля секунды, но мне кажется, что я уловила, как едва заметно сжимается его челюсть. Темно-синий цвет его глаз превращается в бездонный океан, где тысячи кораблей могут погибнуть.
Я не уверена, кто я – корабль или шторм, топящий его на дне. Может быть, и то, и другое.
— Мне нет никакого дела до твоих чувств.
— И все же ты ведешь себя навязчиво, как отчаявшийся бывший.
— Мия… не дави на меня. Ты начинаешь меня бесить.
— О боже. Меня бы это задело, если бы мне было не все равно, — я снова толкаю его. — Как я уже сказала в том сообщении, между нами все кончено, Лэндон. Иди и найди себе другую игрушку.
— Я никогда не соглашался на это, и, следовательно, этого не будет.
— Знаешь что? Это твоя проблема. Ты настолько самодоволен и зазнался, что даже не замечаешь, когда другие испытывают беспокойство, удушье или полное несчастье из-за твоего присутствия и действий. Ты не заботишься о благополучии близких тебе людей и даже из кожи вон лезешь, чтобы навредить им и испортить им жизнь только потому, что они случайно оказались на твоем пути. Если ты найдешь в словаре слово «мудак», то обнаружишь там свою фотографию.
— Ты уверена, что слово «мудак» есть в словаре? — произносит он с невозмутимым спокойствием.
— Это все, что ты услышал из того, что я сказала?
— Не делай вид, будто я тебя к чему-то принуждал, Мия. Ты умоляла меня о члене, стоя на коленях, а потом давилась им. Ты бежала, чтобы я за тобой гнался. Ты боролась со мной, чтобы я боролся с тобой. Спойлер: то, что ты притворяешься, что это все только в моих интересах, не снимает с тебя ответственности.
— Я – не ты. Я беру на себя полную ответственность за свои действия. Я признаю, что совершила ошибку, попав в твою ловушку, и поэтому исправляю ее. Отпусти меня, Лэндон. Если только ты не готов заставить меня, а потом неизбежно получить перерезанное горло.
Уголок его губ растягивается в одной из дразнящих ухмылок.
— Думаешь, меня остановит перспектива перерезанного горла?
— Нет. Но возможность проиграть бой – да. Ты хочешь меня, потому что я бросаю тебе вызов на каждом шагу. Я заставляю тебя напрягаться ради этого секса, в отличие от многих твоих предыдущих кукол, которые по доброй воле раздвигали ноги или падали на колени. Ты достигаешь кульминации, потому что, как ты уже сказал, со мной трудно. Но ты не сказал, что можешь чувствовать себя живым только тогда, когда есть определенный уровень провокации или неповиновения. Ты настолько пуст внутри, что тебе нужен хаос, чтобы почувствовать себя живым. Ты настолько эмоционально заторможен, что анархия стала душой всех твоих отношений. Так что, если у тебя есть настроение, давай, принуди меня, Лэндон. Я стану такой же безжизненной, как твои бесчисленные статуи, пока у меня не появится шанс убить тебя.