Брянским фронтом собраться вместе и разгромить Гудериана. А те танки, которые у немцев в поле стоят, разбомбить из самолетов. Мечтатель. Или испугался, что Сталин рассердится и станет ругаться, поэтому попытался козлом отпущения за свою ошибку сделать Буденного, начав за его спиной интригу с Военным Советом Юго-Западного фронта с использованием самого подлого приема — обвинения в паникерстве?
А. Исаев за «отстранение» Буденного еще и замечание Сталину делает:
«Смена главкомов Юго-Западного направления произошла в самый критический момент обстановки Юго-Западного фронта и вряд ли может служить положительным примером для организации управления войсками в подобной обстановке. Но в данном случае Ставка ВГК предпочла сменить командующего, выступающего против упорной обороны Киевского плацдарма в условиях угрозы окружения.»
Ох уж эти интеллигентные юноши в бальзаковском возрасте, воображающие из себя Наполеонов, прячущиеся под диваном от швабры тёщи! Их бы в Ставку к товарищу Сталину! Они бы ему там выговор сделали: «Ваше решение, товарищ Сталин, не может служить положительным примером в сфере управленческой деятельности. Мы вас сейчас научим обороной страны руководить».
Нет, я не против того, чтобы историки оценивали деятельность руководителей государств. Я сам этим занимаюсь. Но, может, чтобы этим заниматься, для начала самому попробовать кем-то покомандовать? Хоть собаку себе завести и ею? А?
Любому, кто имеет хоть какой-то опыт руководящей деятельности, во всей этой истории видно, что конфликт между Буденным и Кирпоносом в результате интриги Шапошникова уже предотвратить нельзя.
Кирпонос, испугавшись обвинения в паникерстве, открестившись от своего же предложения об отводе войск, поддержанном Буденным, подставлял Семена Михайловича. Логичным продолжением переговоров Сталина с Военным Советом Юго-Западного фронта должен был быть звонок Сталина Буденному:
— Семен Михайлович, кто кого обманывает? Ты меня, утверждая, что поддерживаешь предложение Военного Совета Юго-Западного фронта об отводе войск? Или Кирпонос, который заявил, что не думал об отходе?
А у Буденного не было другого выхода, кроме как вызвать к аппарату Кирпоноса и сказать ему: «Вы, товарищ Кирпонос, негодяй и тряпка». Не было другого выхода. В противном случае, авторитет Буденного, как командующего, сразу становился равным нулю.
И это — конфликт. Острый. Только момент для конфликта неудачный. Времени на ругань 12 сентября 1941 года не было. Оставлять на своих должностях этих двоих, Кирпоноса и Буденного, было рискованно. Кого-то из них двоих нужно было убирать. По справедливости — Кирпоноса. Но он был в самом центре пожара, если можно так выразиться, замена в тех условиях командующего фронтом, ведущего тяжелые бои, была невозможна. Нельзя было допустить потерю управляемости фронта даже на несколько часов. Поэтому Сталин принял в данной ситуации единственно возможное решение — заменил одну сторону неминуемого конфликта, Буденного на Тимошенко, который в этой ситуации был нейтральной стороной. Кирпонос еще не успел ни подставить Тимошенко, ни хоть как-то ему насолить, так ведь?
А уже конкретно с командующим Юго-Западным фронтом поговорить по душам можно было в более спокойной обстановке.
Иосиф Виссарионович со своей стороны сделал всё, что только мог сделать. То, как некоторые персонажи стали себя вести в дальнейшем — не вина Сталина. Это на совести каждого отдельно взятого гусара.
Но я процитировал только пункт «а» из книги Исаева «Котлы…» касаемо решений по результатам переговоров с Кирпоносом. Там есть еще два пункта:
«б) из Резерва Ставки ВГК были направлены две танковые бригады и 100-я стрелковая дивизия с расчетом прибытия и выгрузки их к 15.9;
в) из Южного в Юго-Западный фронт был рокирован 2-й кавалерийский корпус П. А. Белова…»
Выделение дополнительных резервов Юго-Западному фронту подтверждается и одним из первых приказов С. К. Тимошенко на посту командующего Юго-западным направлением:
«Сов. секретно
Командиру 2 кавкорпуса
генерал-майору тов. Белову.
Копии: Командующему Юго-Западным фронтом
Командующему 40 армией
Начальнику Опер. управления Генштаба
ШТАБ ЮЗН № 83/ОП 14.9.1941 года 23 час. 30 мин.
Карта 500 000
Приказываю образовать конно-механизированную группу составе: 2 кавкорпуса, 1, 129 танковых бригад и 100 стрелковой дивизии.
С утра 16.9 конно-механизированной группе с фронта Лебедин, Зеньков перейти в наступление в направлении Ромны с задачей — уничтожить прорвавшегося из района Конотоп противника и сомкнуть фланги 40 и 21 армий.
1-я танковая бригада начинает прибывать на ст. Ахтырка 15.9.
100 стрелковая дивизия — на ст. Лебедин, также 15.9.
О получении и отданных распоряжениях донести.
Главнокомандующий войсками Юго-Западного направления
Маршал Советского Союза С. Тимошенко
Член Военного совета Юго-Западного направления
Н. Хрущев
Начальник штаба Юго-Западного направления
генерал-майор Покровский
Ф. 251, оп. 646, д. 483, л. 292. Машинописная копия.»
Когда я нашел этот приказ, последние сомнения в том, что Шапошников вел подлую интригу против Семена Михайловича Буденного, исчезли. Вдобавок к тому, что Шапошников утаил от Сталина готовность тылового оборонительного рубежа у реки Псел, он еще обманывал Буденного насчет наличия резервов.
Семен Михайлович даже в последней телеграмме на имя Сталина указывал, что если у Ставки нет резервов для создания сильной группировки против идущих на Ромно немцев, то тогда общий отход — назревший вопрос. Только в случае отсутствия резервов — отход! Шапошников в ответ — оперируйте своими дивизиями.
Но как только решается вопрос о замене Буденного на Тимошенко, так сразу находятся в резерве две танковые бригады и 100-я стрелковая дивизия, лучшая дивизия в армии на тот момент, она через несколько дней станет 1-ой гвардейской стрелковой дивизией.
Если бы эти части были вовремя выделены Буденному, то под Ромно немцы получили бы бойню. И оставление Киева в сентябре еще не факт, что произошло бы. Задержка Гудериана даже на несколько дней могла привести к тому, что Гитлер отказался бы от продолжения операции против Юго-Западного фронта.
Но эти танковые бригады и будущая 1-я гвардейская дивизия прибыли слишком поздно. Хотя бы на дня 3–4 раньше!
Эх, Борис Михалыч, Борис Михалыч!..
* * *
Знаете, что мне долго казалось странным? Во всех мемуарах советских военачальников, служивших во время войны в Генштабе, красной нитью — уважение Сталина к Шапошникову. Иосиф Виссарионович без генацвале Бориса Михайловича даже шашлык не мог кушать, так и говорил всегда, когда шашлык кушал: «Где мой генацвале Борис Михайлович, не могу без него шашлык кушать. Так уважаю, так уважаю!».
Одновременно, эти же мемуаристы военачальники-штабные хором, по красной ниточке — Сталин первый год войны не понимал значение Генштаба, к Генштабу не прислушивался, штабных почти третировал.
Мне это казалось очень странным. Противоречие. Если он