Читать интересную книгу Ксеноцид - Орсон Кард

В особенности Квара. Из объяснений Корнероя Квим понял, что все неприятности с еретиками начались после того, как Квара поделилась с пеквенинос подробностями проектов колонистов относительно вируса Десколады. Еретики никогда не завоевали бы столько сторонников в удаленных друг от друга лесах, если бы пеквенинос не обуял страх, что люди вдруг полностью лишат вирус его характерных особенностей или отравят Лузитанию химикатами, которые уничтожат Десколаду, а вместе с нею и пеквенинос. Тот факт, что людям могла закрасться в голову мысль о косвенном уничтожении свинксов, заронил в души многих пеквенинос идею об ответном уничтожении человечества.

И все из-за того, что Квара не сочла нужным промолчать. А теперь она присутствует на собрании, на котором будут обсуждаться вопросы политики. Что она здесь делает? Какую часть населения представляет? Неужели люди начали считать, что вопросы правительственной и церковной политики теперь целиком и полностью отошли в ведение семьи Рибейра? Естественно, ни Миро, ни Ольядо здесь нет, но это еще ничего не значит, так как и тот и другой калеки, остальные члены семьи подсознательно относятся к ним, как к детям, хотя Квим отлично знает, что ни один из них не заслуживает такого несправедливого и бессердечного отношения.

Но Квим сохранял терпение. Он мог и подождать. Он мог послушать. Выслушать их мнения. Тогда он своим смирением удовлетворит и Господа, и епископа. Правда, еще неизвестно, как обернется дело с последним, но Господа Бога будет вполне достаточно.

— Идея о созыве этого собрания принадлежала не мне, — начал мэр Ковано.

Он был хорошим человеком, Квим давно знал его. Он был гораздо лучшим мэром, чем считало большинство колонистов Лузитании, но его продолжали избирать только потому, что он по-отечески относился к своим подопечным и никогда не оставлял в беде семьи, которым приходилось туго. Хотя всем было ровным счетом наплевать, какую политику он проводит. Политика была слишком абстрактным предметом для большей части граждан Милагра. Но так уж случилось, что он обладал большим умом и незаурядной проницательностью. Редкое сочетание, которому Квим мог только порадоваться. «Наверное, Господь осознал, какие трудные предстоят времена, и дал нам в предводители такого человека, который поможет нам благополучно пережить их».

— Но я рад, что вы здесь все собрались. Отношения между пеквенинос и людьми приняли весьма напряженный характер. Такого не случалось никогда, во всяком случае, с тех пор, как сюда прибыл Голос и помог нам установить со свинксами мир.

Виггин покачал головой, но всем без исключения была известна его роль в событиях тридцатилетней давности, потому его реакции никто не придал значения. Даже Квиму в конце концов пришлось признать, что не верующий в Бога гуманист сделал неимоверно много для Лузитании. Квим давно уже избавился от глубокой ненависти к Голосу Тех, Кого Нет, которую носил в своем сердце; теперь он, наоборот, начал подозревать, что только он, Квим, будучи миссионером, единственный из всей семьи способен оценить тот труд, который проделал Виггин. Только странствующий проповедник может во всей полноте оценить деяния собрата.

— Конечно, возникшим неприятностям немало способствовало неразумное поведение двух очень беспокойных молодых людей, которых мы также пригласили на сегодняшнее собрание, чтобы они могли полюбоваться, что натворили своими глупейшими, самоуверенными поступками.

Квим чуть не расхохотался. Конечно, Ковано выразил это настолько мягко и ненавязчиво, что Грего и Квара даже не сразу поняли, как на их счет только что прокатились. Но Квим-то мгновенно оценил слова мэра. «Мне не следовало сомневаться в тебе, Ковано; ты никогда бы не пригласил на собрание ненужных людей».

— Насколько я оцениваю сложившуюся ситуацию, среди свинксов сейчас огромной популярностью пользуется движение, ставящее целью захват космического корабля и намеренное заражение Десколадой населенных человеком планет. И благодаря длинному языку нашей болтушки многие леса склоняются к тому, чтобы воплотить эту идею в жизнь.

— Если вы ожидаете, что я сейчас начну извиняться… — вспылила было Квара.

— Я жду от тебя только одного — чтобы ты наконец заткнула свой маленький ротик и помолчала. Или это невыполнимо? Десять минут ты можешь посидеть спокойно? — Теперь в голосе Ковано прозвучала неприкрытая ярость.

Глаза Квары расширились, и она вытянулась на стуле, как струнка.

— Другую часть нашей проблемы составляет один молодой физик, который, к сожалению, неравнодушен к общению с рабочим людом. — Ковано, приподняв бровь, посмотрел в сторону Грего. — Ты бы хоть немного поумнел, так ведь нет, ты словно нарочно поддерживаешь дружбу с самыми тупыми забияками и драчунами из всех колонистов Лузитании.

— То есть с теми, кто не согласен с проводимой вами политикой, вы это имели в виду? — уточнил Грего.

— С теми, кто забывает, что этот мир принадлежит пеквенинос, — ответила Квара.

— Мир принадлежит тем, кто больше всего нуждается в нем и кто сумеет извлечь из него пользу, — отбрил Грего.

— Так, детишки, либо вы сейчас заткнетесь, либо быстро вылетите с собрания, а взрослые люди вынесут окончательное решение.

Грего пылающим взглядом уставился на Ковано:

— Не стоит вам так обращаться со мной.

— Я буду обращаться с тобой, как пожелаю, — отрезал Ковано. — Насколько я знаю, вы оба нарушили закон о сохранении тайны, и мне следовало бы немедленно засадить вас за решетку.

— По какому обвинению?

— Если ты помнишь, во время чрезвычайного положения мне в руки переходят расширенные полномочия. И мне не нужно изобретать никаких обвинений, потому что сейчас возникло именно такое положение. Я понятно выражаюсь?

— Вы не посмеете. Я нужен вам, — самодовольно ответил Грего. — Я единственный приличный физик на Лузитании.

— На кой черт нам физики, если мы вступим в войну с пеквенинос?!

— Мы должны объявить войну не им, а Десколаде, — возразил Грего.

— Мы только зря тратим время, — вмешалась в их спор Новинья.

Квим только сейчас обратил внимание на мать. Она казалась чем-то крайне обеспокоенной. Нервничала. Боялась. Он уже много лет не видел ее в таком состоянии.

— Мы здесь собрались, чтобы поговорить о той безумной миссии, которую взял на себя Квим, — сказала Новинья.

— Его зовут отец Эстевано, — поправил ее епископ Перегрино. Он был ярым сторонником того, чтобы служащим церкви выказывали должное почтение.

— Он мой сын, — парировала Новинья. — Я буду звать его так, как мне захочется.

— Ну что за вспыльчивые люди собрались сегодня в этой комнате! — закатил глаза мэр Ковано.

Дела шли из рук вон плохо. Квим нарочно скрывал от матери подробности миссии к еретикам, так как — он знал это наверняка — она воспротивится идее, чтобы он отправлялся прямиком в логово свинксов, которые боятся и открыто ненавидят людей. Квим прекрасно понимал, откуда проистекает ее страх, почему она напугана противостоянием пеквенинос. Когда она была еще маленькой девочкой, ее родителей унесла эпидемия Десколады. Ее приемным отцом стал ксенолог Пипо — его первым насмерть запытали свинксы. Затем, на протяжении двадцати лет, Новинья пыталась уберечь от той же участи своего возлюбленного — Либо, сына Пипо, сменившего своего отца на посту ксенолога. Она даже вышла замуж за другого человека, чтобы Либо не воспользовался правом мужа и не получил доступ к ее личным компьютерным файлам, где, как она считала, крылся секрет, который в свое время обнаружил Пипо и из-за которого был убит пеквенинос. Но, в конце концов, это ни к чему не привело. Либо был убит точно так же, как и Пипо.

И хотя много позже мать узнала истинную причину их смертей, хотя свинксы и принесли торжественную клятву никогда не предпринимать никакого насилия по отношению к людям, Новинья не смогла забыть, что те, кого она любила, пали жертвами науки от руки пеквенинос. И сейчас она присутствовала на собрании, которое было созвано явно по ее просьбе, чтобы решить, отправляться Квиму с этой миссией или нет.

Утро обещало быть пренеприятнейшим. Мать долгие годы училась настаивать на своем. После того как она вышла замуж за Эндрю Виггина, ее неукротимый характер постепенно немного смягчился, но, когда она видела, что опасности подвергается один из ее отпрысков, она мигом выпускала коготки, и никакой муж не способен был поколебать ее решимость.

Как же мэр Ковано и епископ Перегрино допустили, чтобы это собрание все-таки состоялось?

Будто услышав не прозвучавший вопрос Квима, мэр Ковано продолжил объяснение:

— Эндрю Виггин пришел ко мне с новыми сведениями. Моей первой мыслью было держать их в секрете, отослать отца Эстевано с миссией к еретикам, а затем попросить епископа Перегрино помолиться за него. Но Эндрю убедил меня, что угроза продолжает расти и что очень важно, чтобы каждый из вас действовал, располагая наиболее полной информацией о состоянии дел. Голос Тех, Кого Нет, очевидно, отличается одной патологической чертой: он уверовал в то, что люди проявят себя тем лучше, чем больше будут знать. Я слишком долго выступал в роли политика, чтобы разделять его убеждения, но он старше меня, он говорит, и я прислушиваюсь к его мудрым словам.