расправила плечи и любовалась собой.
— Не так нарядно, но да, — сказала я.
Это утро я провела с людьми, которых я не знала. Я приняла участие в традиционном праздновании Мадината Алмулихи, но также познакомила их со своими традициями. Если бы Тави сказала мне перед моим приходом, что я встречу у неё полный дом народа, который пристально разглядывал то, что составляло нашу жизнь, я бы не пошла к ней. Но эти люди не насмехались над нами. Они завидовали мне точно так же, как я завидовала им. Одна из женщин даже воскликнула, что ей хотелось бы надеть нечто подобное в следующем году.
Мне показалось, что я совсем недавно пришла, как вдруг Саира начала цокать языком, выгоняя всех наружу.
— Им тоже надо собраться! Парад скоро начнётся.
— Скоро? — ахнула я, выглянув наружу.
И, конечно же, был уже почти полдень. Скоро я должна была встретиться с Касом! У меня перехватило дыхание. Пришло время найти его. Время сказать ему.
Мы с Тави быстро оделись.
— Ты будешь сегодня с Якубом? — спросила я.
Она кивнула, поправляя перед зеркалом бронзовые диски и укладывая их, как надо.
— Он сказал мне, что поищет нам хорошее место. А откуда будут смотреть праздник король и его гости?
— Я не думаю, что присоединюсь к ним…
Она развернулась ко мне.
— Но у тебя будет лучший вид!
— Кас знает место на одной из крыш байтахиры, откуда мы сможем посмотреть парад.
— Это тоже неплохо, — в её голосе послышалось разочарование, но мне не хотелось с ней спорить. Вместо этого мы попрощались.
Украшены были даже самые маленькие улицы. С дверей некоторых домов свисали гирлянды из цветов, яркие как солнце; на других домах были натянуты верёвки с полотнищами самых разных цветов, развевающиеся на ветру. Дорожки, ведущие к некоторым входным дверям, были усыпаны лепестками; очень немногие дома стояли не украшенными. Почти все, кого я встречала, были одеты так же ярко, как те женщины в доме Саиры. И многие несли еду, направляясь к своим соседям или возвращаясь от них.
Воздух наполнился сладкой радостью предвкушения, и с каждым шагом моя улыбка становилась шире.
Именно поэтому я приехала в Мадинат Алмулихи. Именно о такой жизни я мечтала, и я надеялась, что Тави разделит её со мной. Приняв наконец-то решение и задвинув свою гордость подальше, я почувствовала, что широко улыбаюсь. Не было смысла гнаться за этими большими мечтами.
Я жила в прекрасном городе с сестрой и друзьями. И этого было достаточно. Мне не нужна была магия, так как у меня были Кас и Тави… и всё остальное. Обретя эту новую радость, я почти побежала, торопясь найти Каса.
Я никогда раньше не ходила в байтахиру через соседствующие с ней кварталы. Дома здесь были маленькие, тесные. Они не были так ярко украшены, как дома рядом с каналами. Сладкий запах рассеялся, и остался лишь запах домов буры и питейных заведений. Дети плакали, люди кричали, козы блеяли.
— Потерялась? — спросил какой-то мужчина, глядя на мои нарядные одежды, которые слишком бросались в глаза в этом тёмном переулке.
— Солеискательница? — прошептал ещё один мужчина какой-то женщине.
Когда я завернула за угол, я увидела трёх людей в плащах, стоявших в дверном проёме. По моей спине и рукам пробежал холодок. Один из них накинул на голову капюшон. На его руках были надеты чёрные перчатки.
Даркафы. Я прибавила шаг. Я могла бы сбегать во дворец и предупредить какого-нибудь стражника.
Но вдруг неподалеку открылась дверь, и какой-то человек вышел на улицу.
Я опустила глаза в пол, проходя мимо двери.
— Все готовы? — поинтересовался чей-то голос.
Нет.
Всё, что угодно, но только не этот голос.
Слегка повернув голову и молясь о том, что я ошиблась, я увидела, что среди них стоял Кас.
Он сказал: «все».
У меня в глазах помутилось, в ушах зазвенело. Ноги понесли меня из переулка обратно во дворец. Люди уже начали выстраиваться вдоль улиц. Я отрешенно наступала на лепестки и переступала через цветочные горшки. Наконец, я оказалась на дворцовой лестнице и попыталась протиснуться мимо стражников, чтобы дойти до дома Альтасы.
Неожиданно её предложение научиться магии показалось мне самой привлекательной идеей в мире. Я собиралась принять его, и первое, что я собиралась сделать, это обречь Каса на…
— Эмель!
Саалим в одиночестве стоял рядом со смотровой будкой, а позади него находилась лишь пара стражников. Он на секунду замешкался, но затем подошёл ко мне.
— Я переживал, что у тебя не получится прийти, — сказал он, указав на заполненную улицу.
Он ждал меня.
Глава 17
Эмель
Смотровая будка — та же самая, из которой мы смотрели забег верблюдов — была заполнена гостями. Мои плечи поникли. Я хотела быть где угодно, но только не здесь.
От толпы отделилась фигура. К краю будки подошла женщина и начала наблюдать за своим будущим мужем.
Елена.
По тому, как она положила руку на гладкое дерево перил, я поняла, что она родилась для того, чтобы стать королевой. Её бледность, волосы соломенного цвета и глаза такого ярко-голубого оттенка, что я могла видеть их со своего места, делали её похожей на героиню сказок. Она стояла там, точно закрытая дверь, напоминая мне о том, что мне здесь было не место.
Я перевела взгляд с Елены на Саалима, а затем посмотрела на дворец. Я оказалась на перепутье. Знахарка или король?
Одежда Саалима была по-летнему расшита золотыми нитями, которые сверкали так же, как и корона на его голове. Он выставил руки перед собой, точно неуверенный в себе поклонник, признающийся в любви. Он на мгновение посмотрел на меня, после чего отвёл взгляд. Как человек, который взглянул на солнце.
Он выглядел так, как в ту ночь на пляже, когда сотворил огонь и рассказал мне о том, что влюбился в ахиру, которой было запрещено любить его в ответ. Теперь, когда я стояла здесь, я видела не короля, а джинна, и мои ноги чуть не подкосились от невероятной тоски.
Недоумение, боль и горе нахлынули на меня точно грозовые облака. Теперь, как никогда, мне был нужен мой спутник, мой друг, мой любимый.
— Надеюсь, ты не очень долго ждал, — сказала я, делая шаг вперёд навстречу ему.
— Недолго, — сказал он и проследил за мной взглядом. — Твои одежды очень подходят этому фестивалю. Пожалуйста, располагайся. Мне надо заняться гостями.
После чего он пропал в толпе, а я снова осталась одна.
Где-то далеко раздались звуки музыки, сначала они были тихими.