После этого я ничего не сказала. Заткнуть меня было его планом, и он сработал. Я ни за что не собиралась снова засыпать, поэтому решила мысленно повторить нотный стан. Мне нужно было что-то, что отвлекло бы меня от желания прокатиться верхом по его утреннему стояку. К тому времени, как я дошла до фа-диез, медленный звук его дыхания, который сказал мне, что он спит, погрузил меня в сон.
Я проснулась во второй раз за это утро, и заметной разницей было то, что я была не одна. Автобус все еще раскачивало, но я едва замечала это.
Я заметила руку у себя под рубашкой.
Заметила, как она поглаживала мою грудь, как будто ей там самое место.
Если бы только я надевала лифчики в постель. Честно говоря, я не понимала таких цыпочек. Я практически не носила их, даже когда бодрствовала.
Дерзость Лорена меня не удивила. Не удивил и тот трепет, который я испытывала. Я напрашивалась на неприятности, когда впервые позволила Лорену прижать себя к нему.
Между нами произошло слишком многое, чтобы притворяться, что между нами вообще ничего не было. Мы уже разрушали друг друга, и когда боль начала притупляться, мы по глупости попросили большего.
— Я знаю, что ты не спишь, — пробормотал он, прежде чем поцеловать меня в шею и прижимать до тех пор, пока мой твердый сосок не вонзился в его ладонь. Осознав, что на койке стало темнее, несмотря на то, что солнце взошло, пока мы спали, я оглянулась через плечо.
Занавеска была задернута.
Что бы ни должно было случиться, Лорен это спланировал. Наверное, с того самого момента, как он уложил меня в свою постель. Думаю, сначала ему нужно было немного отдохнуть. Поскольку бодрствовали только мы двое, некому было помешать нам создать еще больше неприятностей.
— Я не сплю.
Я не возражала, когда он лизнул свой большой палец, прежде чем найти мой сосок и подразнить его:
— Хочешь поиграть?
— Ты вел себя со мной как осел, Лорен. С чего бы мне этого хотеть?
Действительно, с чего бы? Втайне я хотела, чтобы он стянул с меня шорты и проскользнул в меня в темноте. Никому не нужно было знать.
— Ты трахнула Хьюстона, — напомнил он мне, но в его голосе не было гнева. — И я не уверен, что ты делала с Риком, но, детка, я взбешен.
— Мы не были вместе.
— А теперь никогда не будем, — я почувствовала, как он скользнул губами по моему плечу. — Но мы все равно можем немного повеселиться.
Словно ледяные осколки глубоко ранили меня и оставили истекать кровью, я остановилась:
— Отстань от меня.
Когда он притворился, что не слышит меня, я взяла его за руку и отбросила ее. Я чувствовала потерю, но не обращала на это внимания. Я попыталась перелезть через него и уйти, но он толкнул меня и забрался мне между ног. У меня не было достаточно места, чтобы побороться с ним и выйти победителем.
— Тсс, прекрати, — прошептал он, когда я все равно ерзала. Я была в секунде от того, чтобы задеть его гордость и позвать Хьюстона, когда он сказал: — Мне жаль.
— Пошел ты в жопу, — я отвернулась, чтобы посмотреть на задернутую занавеску.
— Просто скажи когда, главное, чтобы ответ был сейчас, — краем глаза я видела, как он улыбается мне. Он знал, какой эффект производила на меня его улыбка. Он знал, как часто я из-за нее намокала.
— Меня так тошнит от твоего ядовитого, самовлюбленного дерьма. Либо относись ко мне хорошо, либо оставь меня в покое, — все еще отказываясь смотреть на Лорена, я покачала головой. С тех пор как я встретила этих придурков, я не делала ничего, кроме как раскидывалась ультиматумами.
— Это очень просто, — наклонившись, он соприкоснулся кончиками наших носов, а затем и губ. Я ненавидела то, какими сладкими были его поцелуи. Они были опасного вида. Те, которые убедили вас мириться с большим, чем следовало бы. — Мне правда жаль, детка.
— Правда? — я повернула голову, позволяя нашим глазам встретиться. Его пристальный взгляд напомнил мне о том, как обманывает свет, отражаясь от поверхности воды. Вы никогда не осознаете, насколько глубока вода, пока уже не начнете тонуть. — Докажи.
— Как?
В его голосе звучало нетерпение, и я почти пожалела о том, что намеревалась заставить его пожалеть об этом:
— Я хочу осмотреть достопримечательности сегодня, и я хочу, чтобы ты взял меня с собой.
— Считай, что сделано.
— Я еще не закончила, — теперь он выглядел настороженным, и моя милая улыбка фальшивой уверенности не стерла этого взгляда. — Я хочу, чтобы Хьюстон и Джерико пошли с нами, хочу, чтобы ты был добр к ним, и я хочу, чтобы ты был добр ко мне. По крайней мере, сегодня.
Мне лишь нужно будет придумать способ убедить его, когда наступит завтра.
— Ты хочешь, чтобы я сделал это?
Я не повторяла. Он услышал меня и в первый раз.
Разочарованно выдохнув через нос, он обдумывал мое предложение.
— Это не очень хорошая идея, — предупредил он, покачав головой. У него были самые красивые растрепанные волосы. Светлые пряди были взъерошены после сна, и мне нравилось, как они выглядят.
Когда он посмотрел на меня, я снова почувствовала себя шестнадцатилетней — только он был бы симпатичным мальчиком по соседству. Жаль, что я не знала его тогда. Я жалела, что не Лорену отдала свою девственность и позволила пользоваться своим телом. Я знала, что он заступился бы за меня.
— Мне все равно. Я устала жить жизнью, боясь того, что принесет завтрашний день.
— Круто, значит, мы убьем друг друга?
Я впилась ногтями в его обнаженную спину:
— Ты будешь вести себя хорошо, помнишь?
Лорен закатил глаза, а затем его поведение медленно изменилось. Я не была уверена, что когда-либо видела его таким подавленным, когда он смотрел на покрывало подо мной.
— Скажи это им, — пробормотал он.
Когда его пристальный взгляд переместился на меня, и я увидела в нем неуверенность, я наконец задала вопрос, который мучил меня с тех пор, как Они подняла этот вопрос:
— Что произошло между вами? Почему вы больше не близки?
И снова я наблюдала, как меняется его настроение. Теперь в его глазах было недоверие, поскольку я не должна была знать, что они втайне ненавидели друг друга. — Кто сказал, что мы больше не близки?
— Ты все еще называешь их своими лучшими друзьями, но борешься с ними так, словно это ложь. Разве я не должна замечать, что вы всегда стремитесь убежать друг от друга?
— Друзья ссорятся, — возразил он, пожимая плечами. Небрежное поведение, которое он пытался напустить на себя, не соответствовало сердитому изгибу его губ. Он защищался, и это дало мне надежду, хотя мне должно было быть все равно.
— Так и есть, — согласилась я. — Но не так, как вы. Не так часто, как вы.
Я постаралась не выглядеть столь разочарованной, когда Лорен отодвинулся от моих раскрытых ног и лег на спину рядом со мной. Устроившись поудобнее, он подложил одну руку под голову.
— Такова жизнь, — пробормотал он, уставившись в потолок. — Мы не знали, от сколького нам придется отказаться. Мы начали обвинять друг друга в нашем выборе, хотя и делали его вместе.
— Тебя возмущает то, что ты знаменит?
Он покачал головой:
— Я возмущен тем, как сильно в этом нуждался. Я променял одно поганое существование на другое. Мы все так сделали. Единственным, у кого действительно был выбор — Хьюстон.
Услышав это, я нахмурилась:
— Так почему же он это сделал?
Повернув голову, Лорен долго смотрел на меня, вероятно, решая, безопасно ли мне довериться. Хотела бы я знать ответ. Я сказала Хьюстону, что не хотела причинять им боль, но боль часто причинялась непреднамеренно.
— Рик… и я.
Как только я подобралась ближе, Лорен решил, что с него хватит рассказов. Отдернув занавеску, он оставил меня одну на своей койке.
Прикрыв глаза рукой, я задумалась, не согласилась ли я, как и они, на большее, чем рассчитывала. В лучшем случае они были сложными, а в худшем — совершенно безнадежными. Огражденные, они представляли собой лабиринт эмоций, вопросов и загадок. Я путешествовала вверх по извилистому ручью без весла, карты или какой-либо подсказки. Препятствия, которые они заставили меня перепрыгнуть, чтобы добраться до них, были высокими. У меня уже были царапины и ушибы.