Читать интересную книгу Вся Агата Кристи в трех томах. Том 2. Вся Мисс Марпл - Агата Кристи

по коридору в курительную комнату. Генерал Рэдли как раз пробуждался от сна. «Таймс» соскользнула с его колен и рассыпалась по полу. Папаша поднял газету, сложил страницы и подал генералу.

— Спасибо, сэр. Вы очень любезны.

— Генерал Рэдли?

— Да.

— Извините меня, — сказал Папаша, повысив голос, — но мне хотелось бы поговорить с вами о канонике Пеннифезере.

— А? Что вы сказали? — Генерал поднес к уху руку.

— Каноник Пеннифезер! — заорал Папаша.

— Мой отец? Умер много лет назад.

— Каноник Пен-ни-фе-зер!

— А-а-а. И что с ним? Видел его тут на днях. Он здесь жил.

— Он хотел оставить мне один адрес. Сказал, что передаст через вас.

Это донести до генерала было сложнее, но в конце концов он справился:

— Никакого адреса он мне не оставлял. Наверное, спутал меня с кем-нибудь. У старого дурня вечно каша в голове. Этакий ученый червь, знаете ли. Они все рассеянные.

Папаша попытался еще чего-нибудь добиться, но вскоре понял, что от разговора с генералом Рэдли толку нет. Он ушел и уселся за стол рядом с тем, за которым сидела мисс Марпл.

— Чаю, сэр?

Папаша поднял голову. Впечатление было сильным, как и у всякого, кто видел Генри впервые. Хотя он был мужчиной корпулентным, Генри появлялся и исчезал незаметно, как Ариэль, но только в телесном воплощении. Папаша заказал чай.

— Мне показалось, что у вас здесь подают оладьи? — спросил он.

Генри снисходительно улыбнулся:

— Да, сэр. И отличные, если позволите. Всем нравятся. Так вам подать оладьи, сэр? Чай индийский или китайский?

— Индийский, — попросил Папаша. — Или, пожалуй, цейлонский, если есть.

— Конечно, у нас есть цейлонский, сэр.

Генри сделал едва заметное движение пальцем, и бледный молодой человек отправился за цейлонским чаем и оладьями. Генри элегантно удалился.

«Да, ты не прост, не прост, — подумал Папаша. — Интересно, где они тебя отыскали и сколько тебе платят. Немало, думаю, и ты того стоишь». Он проследил, как Генри по-отечески склонился над пожилой дамой. Папаше было любопытно, что о нем думает Генри, если думает о нем вообще. Самому ему казалось, что он неплохо вписывается в атмосферу отеля «Бертрам». Он мог сойти, например, за преуспевающего владельца фермы, а то и за пэра Англии, внешне похожего на букмекера. Папаша знавал двух пэров, которые выглядели именно так. В общем, он считал, что не вызывает подозрений, хотя, разумеется, Генри провести очень непросто. «Да, ты не прост, не прост», — снова подумал он.

Ему принесли чай и оладьи. Папаша откусил изрядный кусок, и масло потекло по подбородку. Он вытер его большим носовым платком. Выпил две чашки очень сладкого чая. Затем наклонился к старой даме, которая расположилась в кресле по соседству.

— Простите, — заговорил он, — ведь вы мисс Джейн Марпл, не так ли?

Мисс Марпл перевела взгляд с вязанья на старшего инспектора Дэви.

— Да, — ответила она. — Я мисс Марпл.

— Надеюсь, вы не против того, чтобы поговорить со мной. Я, видите ли, из полиции.

— Вот как? Надеюсь, здесь не случилось ничего серьезного?

Папаша постарался успокоить ее самым отеческим тоном:

— Нет, не беспокойтесь, мисс Марпл. Я совсем по другому поводу. Здесь не было никакого грабежа или чего-нибудь подобного. Просто некоторые сложности, возникшие из-за рассеянного священника, вот и все. Кажется, это ваш знакомый, каноник Пеннифезер.

— О, каноник Пеннифезер! Он здесь был на днях. Да, мы с ним знакомы вот уже много лет. Как вы правильно заметили, он и в самом деле страшно рассеян. И что он натворил на этот раз?

— Видите ли, он, так сказать, потерялся.

— О боже! А где он должен быть?

— У себя дома в Катедрал-Клоуз, — ответил Папаша. — Но его там нет.

— Он говорил мне, — сказала мисс Марпл, — что собирается на конференцию в Люцерн. Что-то связанное со свитками Мертвого моря, мне помнится. Он большой знаток древнееврейского и арамейского языков.

— Да, — подтвердил Папаша, — вы совершенно правы. Именно туда он и должен был отправиться.

— Вы хотите сказать, что он там не появился?

— Нет, не появился.

— Ах вот оно как, — заметила мисс Марпл. — Он наверняка перепутал дату.

— Очень может быть, очень может быть.

— Боюсь, — продолжала мисс Марпл, — что это с ним случается не впервые. Однажды я была приглашена к нему на чай, а его не оказалось дома. Экономка рассказала мне, какой он рассеянный.

— Он ничего не говорил вам, пока был здесь, ничего такого, что бы могло послужить для нас ключом? — спросил Папаша просто и доверительно. — Я имею в виду, не упоминал ли он, что встретил какого-нибудь старого приятеля, не говорил ли насчет своих планов, кроме поездки в Люцерн?

— О нет, он просто упомянул Люцерн и конференцию. И называл девятнадцатое число. Это верно?

— Да, это дата люцернской конференции.

— Я не обратила особого внимания на число. То есть… — Как большинство пожилых леди, мисс Марпл начала домысливать: — Мне кажется, он назвал девятнадцатое, но на самом деле, говоря о девятнадцатом, мог иметь в виду двадцатое. То есть он мог думать, что двадцатое — это девятнадцатое или, наоборот, что девятнадцатое — это двадцатое.

— Вот как, — только и выговорил Папаша, несколько ошеломленный.

— Я плохо это сформулировала, — улыбнулась мисс Марпл, — но я хотела сказать, что с людьми вроде Пеннифезера бывает так: если они говорят, что едут куда-то в четверг, то вполне вероятно, что они не имеют в виду четверг, а подразумевают среду или пятницу. Обычно это обнаруживается вовремя, но иногда и нет. Мне показалось, что произошло нечто в этом роде.

Папаша посмотрел на нее слегка озадаченно:

— Вы так говорите, как будто вам уже было известно, мисс Марпл, что каноник Пеннифезер не поехал в Люцерн.

— Я знала, что в четверг он в Люцерне не был, — сказала мисс Марпл. — Он весь день провел здесь, большую часть дня во всяком случае. Вот почему я подумала, что, хотя он сказал мне про четверг, он мог иметь в виду пятницу. Он точно уехал отсюда в четверг вечером.

— Совершенно справедливо.

— Я поняла тогда, что он едет в аэропорт. Вот почему я удивилась, когда увидела, что он вернулся.

— Простите, как это «вернулся»?

— Именно так, как я и сказала, — вернулся.

— Погодите-ка, — всполошился Папаша, стараясь тем не менее говорить самым небрежным тоном, а не так, будто это чрезвычайно важно. — Вы видели этого старого дура… то есть вы видели, как каноник уезжает, как вы полагали, в аэропорт с маленькой сумкой довольно рано вечером. Это верно?

— Да. Приблизительно в половине седьмого, может, даже без четверти семь.

— Но вы сказали, что он вернулся.

— Вероятно, он опоздал на