– И после которой на меня посыпались покушения.
– Разве тебя не всегда старались убрать?
– Разница большая, Ада. До этого пытались убить Цербера, в основном. На меня пару раз, пшик. После твоего побега посыпались нападения именно на меня. Как Халида. И это значит одно – ты кому-то проболталась. А за предательство я жестко спрашиваю.
И при этом лишь чуть сжимает пальцы на плече. Смотрит легко в ответ, не следа угрозы. Поднимаю голову, чтобы лучше всё рассмотреть. Не злится? Халид, Цербер или чью роль он играл ещё – предательства и лжи прощать не должен.
Это ведь факт.
Как в детдоме. Если покажешь слабину, если раз не отстоишь себя – дальше будет хуже. Ничего не остановит маленьких монстров, которые увидели слабость.
– И я всё ещё жива?
– Мертвая ты мне будешь нравится меньше.
– Ну спасибо. Я не говорила, Хал. Никому не говорила. Эта правда была только для меня. Чтобы вычеркнуть из сердца, решится на побег. Это не то, чем бы я стала делиться. Тем более с кем? У меня из союзников только Ян был, а ему не до того.
– Арабина твоя…
– Не настолько я ей доверяю. Она мне правда помогла, очень сильно. И до сих пор помогает. Но это ведь всё для собственной выгоды. Так что…
– И какая ей выгода от этого?
– Месть.
Я чуть развернулась, чтобы лучше видеть Халида. Было что-то приятно в том, что я знаю больше мужчины. Маленькая тайна, из-за которой он теперь хмурился.
– Ты обидел её внучку или что-то такое. А мы, женщины, довольно мстительный народ.
– Ада, - Халид сжал зубы, кивнул охране. – У Арабины нет ни детей, ни внуков.
Глава 40. Халид
– Куда ты нас везешь?
Ада ерзает на сиденье, поправляет волосы уснувшему Янару. Предлагал же нормально уложить. Так нет, только в детском кресле, никак иначе. Ну ладно, она мать, ей виднее.
У меня ещё будет всю эту детскую херню наверстать и убедиться. Малой даже почти не смотрит волком. Хватался, конечно, за мамину руку, но угрозы взглядами не кидал.
Уже прогресс.
Я ебу, на самом деле, как с детьми себя вести. Мелкие комочки, которым ничего не объяснить. А тут сын, блядь. Мой собственный сын, копия моей женщины.
И лажать нельзя.
– Хал! – чуть повышает голос, но сдерживает требовательные нотки при моей охране. – Ты не скажешь?
– Домой везу.
– Наш дом в другой стороне. Или… Ты собираешься нас с сыном в другом месте поселить?
– Сдурела?
Рявкаю, сжимая подбородок Ады. Разворачиваю к себе, нависаю. Подобные мысли из её головы должны уйти. Я достаточно сдерживаюсь, чтобы не всё по-моему было, но это с каждым днем сложнее.
– Просто уточняю.
– Домой к моему брату повезу. Кажется, ты с ним когда-то встречалась. Дамир.
– Не помню.
– Удивительно. Но у вас много общего. Он хоть не детдомовский, но тоже на улице рос. Повадки схожие. Злой дикий взгляд, настороженность. Даже внешне похожи.
– Ещё припиши его мне в родственники и совсем стремно будет.
– А твои родственники где?
Понимаю, то нихера об Аде не шарю. На неё ведь так и не накопали ничего, будто и не было такой девушки. Сейчас начинают пацаны рыть по новой, пытаясь найти что-то другое.
Може, Аде нужно время, чтобы открыться. Давить я больше не стану, успел понять, что эта тактика с девушкой дает сбой. Если остальные просто откроются и всё выложат, то она наоборот.
Закроется от меня.
Построит новые барьеры.
А с этим нужно заканчивать.
– Мертвы все. У меня никогда не было большой семьи.
Переходит на шепот, когда обнимаю её за плечо. Косится на охрану, но в них я полностью уверен. Не много таких людей, но когда с самого начала, в наследство от Цербера перешли, то крупица доверия появляется.
– А кто был?
– Родители. У меня отец… Он не совсем восточным мужчиной был, но с корнями. И маму он встретил, когда у неё уже был сын от другого брака. Поэтому меня назвали Ирадой, а брата звали Валерой.
– Звали?
– Он… мертв.
Его голос дрожит куда сильнее, чем когда рассказывала о родителях. Прижимается ко мне ближе, прячет лицо. А это та, блядь, угроза, от которой я не могу защитить девушка.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Прошлое – сука, против которой не попрешь. Не перекроить, не исправить. Была бы возможность, я бы той ночью, в доме Терещенко многое поменял.
Как минимум разыскал маленькую беглянку, не позволил ей попасть в ад под названием детдом. У меня, хозяина города, сжимает всё от мысли, через что Аде пришлось пройти.
Сколько пережить, как сильно она сломалась там. Закалилась, вылепила из себя что-то новое, чтобы выжить. А мне бы хотелось её защитить от всего, каждую секунду жизни.
– Умер вместе с родителями? В этом моменте можешь меня обрубить и мы переведём тему.
– Да нечего рассказывать, Хал. Он… - замолкает, когда мы сворачиваем к центру города. – Он не умер тогда. Но я знаю, что он мёртв. Валера обещал, что вернётся за мной, знаешь? И… Говорил, что вроде как нашел кого-то из семьи, и что добьётся помощи и… Он обещал меня забрать, ему восемнадцать вот-вот исполниться должно было.
– И не забрал?
– Нет, не забрал. Он всегда выполнял обещания. Или нашел бы позже. Я это знаю. Поэтому… Что-то с ним случилось, если он прийти не смог.
– Может, в тюрягу загремел? Если беспризорником был, то могли принять и в колонию сослать.
– На двадцать лет? Либо уж пожизненное получил, но такие сроки не дают несовершеннолетним. А тем более с условно-досрочным.
– Но он мог выйти и не найти тебя.
– Хал, не… Не давай мне лишнюю надежду. Не в этом деле. Я за это время смирилась с тем, что у меня никого не осталось. Если хочешь помочь, то просто узнай, что с ним случилось.
– Тогда тебе придётся рассказать своё настоящее имя, все данные. И мои люди найдут любую зацепку.
Ада кивает, принимая решения. Не тороплю её, только перегибаюсь через девушку, проверя сына. Всё ещё дикая мысль, но какая-то… Тёплая, что ли. Убеждаюсь, что Янар спит, свесив голову вперёд.
– Твой брат, Дамир, далеко живёт?
– За городом.
– Но мы приехали в центр. Зачем?
Умная девочка мне попалась, каждую деталь подмечает. Не теряет бдительности, мне под стать. Очередное доказательство, что всё решил правильно.
– Ещё одно дело нерешенное между нами. Быстро всё закончим и поедем к моему брату, познакомлю с семьей.
– Какое дело? Ты умеешь говорить прямо?
– Сама догадаешься.
Получаю садисткое удовольствие каждый раз, когда Ада не может предугадать мои поступки. Хмурится, когда помогаю ей выбраться из машины. Даже не спорит, что оставим Янара с охраной.
Прижимаю к себе, каждый раз. Как пацан прикидываю, в какую сторону она может смотаться. И сын в машине, и она не девочка бегать и прятаться. А всё равно крепко держу.
– Подожди, - Ада внимательно смотрит на вывеску серого здания, оборачивается ко мне. – Ты… Ты привёз меня в ЗАГС?
– Привёз.
– Ты так и будешь отвечать короткими фразами? – фыркает, отшатываясь от меня. Смотрит внимательно, останавливаясь напротив. – Или ответишь нормально?
– Не дерзи, Ада. Следи за языком, не дома.
– Нет, Хал. Следить за языком будут твои девки. Ты сам сказал, что я твоя женщина, - когда девушка признает это сама – высший кайф, желание бежит по венам, хочется прижать её и трахнуть у стены. – И со мной нужно считаться. Я не буду смирно сидеть и кивать на каждое слово.
– Даже не надеялся. Янар мой сын. И я хочу подтверждение этого на бумаге. Обо всём договорились, осталось только пару подписей и я его усыновлю.
– У меня с собой нет документов.
Лезу в пиджак, демонстрирую Аде всё необходимое. Если сегодня Лука летал, в жопу ужаленный, и обо всём договаривался, то паспорта – вообще мелочь.
Девушка не спорит, жует губу и идёт рядом со мной. Хоть не возникает, что сын все ещё только её. Уже прогресс. Жизнь учит и таким мелочам радоваться.
– Халид, ты не рассказал, что планируешь делать с Арабиной. Она ведь…