— Это если мы не ошибаемся, — понимающе хмыкнул Стас. — А насчет слишком… Тогда вот тебе еще один неожиданный факт, — сменил он тон. — Два года назад руководство Университета по настоянию попечительского совета расторгло договор на охрану с «Защитой» и приняло решение об организации своей внутренней службы, обеспечивающей безопасность.
— Лицензия? — Андрей тут же вспомнил историю с Яной, которую едва не похитили на территории школы.
Там тоже… отказались, заменив серьезных профессионалов откровенной шушерой.
— Лицензию они получили, — «порадовал» Стас, — но по зачетам набрали минимальное количество баллов. Так что не лицензия это, а одно название.
— А при чем тут Ушаковы? — не забыл Андрей, вокруг чего все крутилось.
— Председатель попечительского совета — Сидор Иванович Игнатьев…
— … муж родной сестры князя Ушакова, — закончил за него Андрей. — Паскудно… — вздохнув, развернулся он к окну.
Небо было вроде и чистым, но не голубым — сероватым. Не самый приятный оттенок.
Если бы это было самой большой их проблемой…
— Всю информацию, без выводов, передай Трубецкому, — распорядился он, без труда представив себе реакцию князя. Правильно он сказал: паскудно. Загубить столько жизней… И ради чего?!
Нет, понятно, что без жажды власти в этой истории не обошлось — «Валите в свою провинцию» ответственность за теракт не взяли, но их следы в произошедшем просматривались достаточно четко, но ведь одно другому не мешало!
— Но сам не жди, копай дальше. Вдруг там еще…
— Кстати, что у Воронцовых? — неожиданно перебил Стас.
Андрей переключился не сразу. Крутилось в голове вот это… политические и экономические амбиции…
— Нормально все у Воронцовых, — вздохнул он, продолжая смотреть на неприглядное серое небо. — Конфирмацию император подписал еще вчера. Сегодня… Извини, — достал он из кармана дернувший слабеньким разрядом магофон.
Посмотрев на имя пытавшегося связаться с ним абонента, развернулся. Встретился взглядом со Стасом.
— Понял… — иронично улыбнувшись, кивнул тот и направился к двери.
Делали они, конечно, одно дело, но…
В том, что касалось Игната, Андрей предпочитал перестраховываться.
На всякий, как говорится, случай.
Глава 12
Суббота. Воскресенье. Понедельник. Вторник…
В полдень субботы свою оценку произошедшему дал император. Звучало жестко и честно, четко донося мысль, которая слышалась в каждой сказанной им фразе: не забудем!
Память для тех, кто погиб. Забота всем, кто нуждается. Неотвратимая кара, кто виновен. Враг нанес удар по самому дорогому — подрастающему поколению. Пощады не будет.
Произносил он эти слова на фоне здания Университета. Стоял не один — вокруг были спасатели, медики, целители, военные. И, говоря, он словно бы клялся. И нам, и тем, кто находился рядом.
И я ему верила. Потому что с таким взглядом, как у него, лгать нельзя. Та же грань, когда как прежде уже не будет.
А в воскресенье мы вернулись в мобильный госпиталь. Несмотря на целителей и медиков, которые ехали в Москву со всей Империи, рук не хватало, так что к работе привлекли и студентов.
Так продолжалось еще три дня. С восьми до восьми в палате с пациентами — работали с легкими, но их было много, забот хватало. На ночь — домой. Только принять душ, перекусить и спать.
Не знаю, можно ли назвать дружбой то, что соединило нас за это время, но понимать друг друга без слов мы научились точно. Кирилл, Петр, Анна и я.
Анна ушла из дома и перебралась в общежитие.
На мой взгляд, серьезное решение. Но не неожиданное. Отобрав у смерти жизнь, к самой жизни она стала относиться иначе.
Впрочем, ни она одна.
А в среду мы вышли на занятия.
Но как раньше уже не было. Не хватало внутренней легкости и беспечности.
— А ведь приятно, — произнес справа Иван, как я и, гладя на стенд с фотографиями студентов, участвовавших в спасательной операции.
В отличие от нас с Анной, его группа изначально попала на оказание первой помощи.
Завидовала ли я ему?
Скорее нет, чем да. У каждого из нас был свой бой. И в каждом из нас остался свой след.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Согласна, — подтвердила Анна. Стояла она с другой стороны и тоже рассматривала фотографии. — Это надо отметить.
— Стаканом чая? — фыркнул Иван.
— И тортиком, — протянула Анна так, что стало понятно: за тортик она готова на все, что угодно.
О том, что Аня сластена, я догадывалась — сама она на перекус сладости не приносила, но на других, когда при ней баловались конфетками, да печенюшками, смотрела, как на заклятых врагов.
И вот теперь открылась. Как если бы бросила вызов.
— Не откажусь, — поддержала я ее. — И от тортика, и от чая. А если еще чего-нибудь существеннее…
— Тебя легче убить, чем прокормить, — ворчливо произнесли из-за спины.
Оглядываться не стала, узнала по голосу. Кирилл. И вряд ли он был один. Петр всегда находился где-то поблизости от брата.
— А при чем тут ты? — игриво дернула я плечиком.
— При том, — вроде как обиженно отрезал Кир, но я ему не поверила. — Так мы идем или нет?
— В «Березку»? — дал понять Иван, что отказываться от своего предложения не намерен. И неважно, что был не в нашей группе. Все мы…
Теперь я знала, что такое братство. Не слово — состояние.
— Лучше в «За углом». Там и нормально покушать можно, — глуховато — явно спал на последней паре, заметил Петр.
С его присутствием у себя за спиной я не ошиблась. Где один, там и другой.
— Великолепно! — поворачиваясь, с воодушевлением воскликнула Анна.
Мы с Иваном последовали за ней.
— Вот так и скажут, что связались с малолетками, — окинув нашу троицу тяжелым взглядом, пробухтел Петр.
И ведь был прав. На два курса старше… Практически пропасть.
— Да мы вас вроде как с собой и не приглашали, — приподняла бровь Анна. — А то ходят тут всякие…
Я тяжело вздохнула. Петр и Анна — наша новая головная боль. То, что нравятся друг другу — видно с первого взгляда, но признаваться себе в этом не собирается ни один, ни другая.
Ну а мы между ними. Как в театре. Восторженные зрители.
Когда я попыталась намекнуть, что со стороны их перепалки выглядят не столь невинно, как это может показаться, Анна быстро меня «отбрила», предложив сначала разобраться в собственном отношении к Киру.
Говорить о то, что она серьезно ошибалась, я не стала. И не только потому, что с Игорем общались каждый вечер, дожидаясь выходных, когда их все-таки отпустят в увольнение, и мы сможем, наконец, увидеться. Просто я воспринимала Кирилла, как старшего брата. И он об этом не только знал, но и принимал.
— А нас и приглашать не надо, — как и ожидалось, мгновенно взбодрился Петр.
— Начинается… — посмотрев на Кира, тяжело вздохнула я.
Тот только пожал плечами. Эта парочка, как стихийное бедствие. Главное, пережить.
— Я в этом даже… — между тем продолжила Анна.
— Извините, — резко перебила я ее, — забыла задание на кафедре. Вы идите, я догоню.
Дожидаться реакции не стала, быстрым шагом направилась к лестнице.
И ведь даже не солгала. Профессор продолжал работать над новой методикой низкодозированного целительского воздействия на пораженные энергетические каналы и попросил отработать парочку созданных им магем, в которых как раз использовались «капельки» и «капелюшечки».
В качестве подопытного кролика должен был выступить один из знакомых Сергея с частичным повреждением каналов ног, но уже после того, как я достаточно освою магемы, чтобы иметь возможность контролировать как сам процесс, так и изменения в состоянии пациента.
Данилы Евгеньевича в кабинете не оказалось, однако его помощница была в курсе, передав мне папку с материалами.
Несмотря на огромное желание посмотреть на результат работы профессора, от любопытства я удержалась, засунув документы в сумку. Вот вернусь домой…
По времени всего ничего, но флигель успел стать мне домом. Местом, в котором я ощущала себя своей.