Его ответная улыбка была теплой. И — родной. И от этого внутри было не столь однозначно, как хотелось. Да, он действительно родственник, но…
Напавшая на меня прошлым днем Ирина Салтыкова тоже не значилась в списках чужих. Как и дед Воронцов, собиравшийся воспользоваться мною, чтобы решить свои проблемы с родом Бабичевых.
Ни обольщаться, ни расслабляться раньше времени я не собиралась. Вот вернется отец, пусть он и закрывает все эти вопросы. А я просто побуду послушной дочерью, сделав, как он скажет.
— Кир, — под эти мысли воспользовалась я моментом, — это нам известно, что я — твоя кузина, а вот остальным…
Отпустили меня сразу, но с таким выражением лица, что на миг почувствовала себя извергом.
Продолжалось это недолго. И опять же благодаря Киру.
— Про кузину рассказал крестный?
Вздохнув — осадок в душе после того разговора получился не самым приятным, подтвердила:
— Он. Хоть и под пытками.
Кир усмехнулся — явно знал, что такое эта самая женская настойчивость, но взгляд тут же стал растеряным:
— Саша, ты только не подумай…
— Я - не думаю, — молниеносно парировала я, предположив, в чем именно он хотел меня убедить.
Наша дружба…
Нет, сначала, скорее всего, так и было — странная зверушка, к которой нужно было присмотреться. А вот потом…
Совместное оказание помощи во время теракта расставило все по своим местам, показав, кто и чего стоит.
— Саш… — в голосе Кира послышались «тревожные» нотки.
Я — не поверила. Чувствовала, как мгновенно успокоился, похоже, сообразив, что собираюсь перевести все в шутку.
А мне именно это и требовалось. Доказывать что-то не было никакого желания. Как и выслушивать чужие объяснения.
— Кир, — тяжело вздохнула я, — у меня первая анатомия и я собиралась повторить заданное.
— Ты же знаешь все назубок, — хмыкнул он. — Маленькая перфекционистка!
— Да, я такая, — «задрав» нос, подтвердила я, но продолжила уже серьезно. — Вспомни себя на первом курсе.
— Молчу, — тут же «сдался» он. — До сих пор вздрагиваю. Ладно, пойдем, провожу.
— Я и сама…
— Саша… — вроде как обиженно качнул он головой.
Шут гороховый!
— Где брата потерял? — порадовалась я, что у Кира даже мысли не возникло предложить руку. Да и сумку перехватывать не стал, поддерживая мою самостоятельность.
— Не смог разбудить, — хохотнул Кир. — Они с Анной… — Он, осекшись, скосил на меня взгляд.
— Да знаю я, — фыркнула я в ответ. — Аня звонила, когда вернулась в общежитие. Кстати, — лишь теперь сообразила я, что подспудно беспокоило после разговора с ней, — а ваши родители не против, что Петр с ней встречается?
— А почему они должны быть против? — вполне искренне удивился он вопросу. — Мы с братом достаточно разумны, чтобы понимать, что делаем и каковы могут быть последствия. Так что… — он развел руками.
Задумавшись, кивнула. Отец тоже так говорил: личная свобода предполагает ответственность за свои поступки. Хочешь, чтобы тебя не контролировали — веди себя соответственно.
Это не значило, что требовалось забиться в раковину и не отсвечивать. Просто…
К сожалению, просто с этим вопросом не было. Уж больно относителен в этой связке момент понимания. Зависит от многого.
Но философствовать на эту тему я не стала. О чем сказал Кир, ясно и без дополнений. И он, и его брат, бегать от ответственности не собирались.
— А если… — тем не менее, решила я осторожно уточнить важный для меня момент.
Вопрос не закончила, отмахнувшись. Это мама была лишена дара, а Аня, если с Петром дойдет до более серьезного, вряд ли забудет воспользоваться соответствующей магемой.
Повисшая пауза получилась странной. Напряжения больше не было, а вот недосказанности…
С погодой тоже было относительно — холодно, но хотя бы без дождя. Да и небо не серело, оставалось безбрежно-голубым. И на его фоне золото и багрянец, которыми окрасились деревья, выглядели торжественно, намекая на обещанное бабье лето.
Я оглянулась — пока говорили, успели дойти до конца аллеи. Только свернуть и вот они… те самые ступеньки нашего корпуса.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
С охраной Академии мне повезло. Парни из стрелкового клуба ждали на стоянке, полностью уверенные, что на территории мне ничего не грозит.
Я тоже была в этой уверена. До вчерашнего дня.
— Саша, — вырывая из воспоминаний, позвал меня Кир.
Ответно помахав заметившему меня одногруппнику, посмотрела на кузена.
С недосказанностью я не ошиблась. А вот с напряжением…
— Что она кричала? — «порадовал» Кирилл меня неожиданным вопросом. А взгляд был таким, что и не захочешь, а расскажешь даже о том, чего не знала.
Императорский род… Властность у них была в крови. И хорошо, что до этого момента Кир ее в отношении меня не демонстрировал.
— Я даже не поняла, — скривилась я, намекая, что тема мне крайне неприятна. — Что-то про ублюдка. Про императорскую подстилку.
— И все? — нахмурился Кир.
Столь откровенно лгать мне не хотелось, но Андрей категорически запретил упоминать кому бы то ни было о возможной причастности князя Салтыкова к смерти мамы.
Пришлось сначала качнуть головой, а потом найти достаточно разумное объяснение, надеясь, что Кирилл поверит:
— Может и говорила, но я ничего не слышала. Действовала на автомате.
Похоже, убедить его в том, что ничего не помню, удалось. Хоть и не сразу, но он кивнул, соглашаясь, что так действительно могло быть.
— Вы встречаетесь?
Аудитория оказалась закрыта. Чтобы уткнуться в учебник, повторяя прошлую тему, пришлось устроиться на широком подоконнике.
Кир был прав, я помнила заданное практически наизусть, но…
Перфекционисткой я себя не считала. Просто начала понимать, как это, когда от тебя зависит чья-то жизнь.
Знала об этом и раньше, но…
Между теорией и практикой — огромная пропасть. Знать — одно. Прочувствовать, пройдя через страх, беспомощность, осознание, что кроме тебя этого никто не сделает, другое.
— Что? — оторвавшись от схемы малого и большого кругов кровообращения, недоуменно посмотрела я на стоявшего напротив Ивана.
Когда он подошел, я даже не услышала. Не увидела — тоже.
Впрочем, это даже и не удивительно. Профессор, который вел у нас анатомию, был дотошен и мелочен. Так что таких, как я, ничего не слышащих и не видящих, в этом коридоре находилось достаточно.
— Вы встречаетесь? — глядя на меня с каким-то напряжением, переспросил Иван.
Я вздохнула. Только разборок мне сейчас и не хватало.
— Ты про Кирилла?
Когда Иван кивнул, закрыла учебник и, положив его в сумку, поднялась.
Ситуация была не самой приятной, но в чьих интересах он действовал, было понятно. Игорь, с которым его связывала пусть и не дружба, но приятельские отношения — точно.
Зря беспокоился. О том, что Кирилл и Петр — мои двоюродные браться, Игорю было известно.
Жаль, Иван об этом не знал. Не стал бы сейчас выяснять отношения.
— Нет, мы не встречаемся, — твердо произнесла я, не пропустив, появления поднимавшейся по лестнице Анны.
Та тоже заметила меня, ускорила шаг.
В отличие от остальных одногруппников, о нападении ей было известно — информацией поделился Петр. Ну и я рассказала кое-что. Правда, обойдясь без подробностей.
Иван на миг оглянулся, недовольно посмотрел на меня. Похоже, хотел еще что-то спросить, но понимал, что уже не успеет.
С этим он не ошибся. Анна подошла стремительно. Бросив сумку на подоконник, схватила меня за плечи, развернула. Потом еще раз. Еще и провела руками сверху вниз, проверяя, нет ли повреждения.
И все так сосредоточенно, что я едва не расхохоталась. Ведь говорила ей, что со мной все в порядке. Да и дежурные целитель не позволил бы покинуть Академию, посчитай мое состояние сомнительным.
— Ты чего? — удивился ее поведению Иван.
— А ты не знаешь? — тут же вскинулась Анна.
Остановить ее я не успела:
— Так на Сашку же напали вчера. Если бы не охрана…